Колониальный транспорт построен по такому принципу, что, приземлившись однажды, он уже не мог взлететь. Ведь его задача быть не только космическим кораблем, но и первым домом для поселенцев.

Так началась история нашего мира, отделенного Пределом от остального человечества больше чем на тысячу лет…История нескончаемой вражды с ткачами, близкой дружбы с хетарами и личной ответственности одного человека за судьбу целого мира…

- Ну вот, опять началось, - вздохнул Данни, и попытался заткнуть уши. Куда там, очередной скандал уже набрал обороты, и в ближайшее время не думал заканчиваться. Отец опять явился со смены пьяный в хлам, и мать закатила очередную истерику. На сторону отца тут же встала бабка – его мать, и через пару минут по модулю полетели тарелки.

- Хорошо еще хоть они пластиковые, а то давно бы без посуды остались, - проворчал Данни и поднялся. По прежнему опыту он знал, что находиться дома ближайшие несколько часов будет невозможно. Поэтому, побросав в сумку нужные вещи, Данни выскользнул из блока.

Подобные скандалы в семье длились уже много лет. И каждый раз одно и то же. Поначалу Данни реагировал на них болезненно и пытался помирить родителей. Но чем старше он становился, тем больше понимал, что его вмешательство никому не нужно. Отец его доводов не слушал, бабка тут же начинала причитать, а мать его просто прогоняла. В итоге, во время таких скандалах, он начал уходить из дома.

Сначала просто бродил по городу. Потом стал помогать за небольшую плату в местном баре. А однажды, просто случайно, набрел на лавочку старика Хош’таха. Таинственные хетарские изделия покорили Данни с первого взгляда.

Он стал забегать в лавочку чуть ли не каждый день. И однажды старый хетар сменил гнев на милость. С тех пор Данни проводил в его лавке все свободное время. Он был и продавцом, и уборщиком, и носильщиком. Плату за свой труд он не просил, что вполне устраивало хетара. Зато получил беспрепятственный доступ ко всем хетарским товарам, что вполне устраивало его. Вот и сейчас Данни направился туда.

Выйдя из блока, он повернул направо. С обеих сторон тянулись точно такие блоки, как тот, что принадлежал его семье. Две маленькие спаленки выходили в чуть большего размера гостиную, совмещенную с кухней. Плюс крохотный санузел с резонансным душем, вот и все, что полагалось семье переселенцев на колониальном транспорте.

Сейчас здесь почти не осталось жителей. Все, кто имел хоть малейший шанс, уже давно обосновались на планете. В жилых модулях «Искателя» остались только самые бедные, да еще те, кто был не в ладах с законом.

Данни ускорил шаг. Он подходил к самому неприятному месту на корабле – лифтовым шахтам. Сами лифты не работают уже давно. А их шахты последние несколько лет используются как мусоропровод, точнее мусоросборник. Среди обитателей «Искателя» ходят целые легенды, про чудовищ из шахт. Но, даже если они все вымысел, то запах оттуда вполне реален.

Путь наверх здесь был только один: аварийная лестница. За те девяносто лет, которые «Искатель» провел на планете, она кардинально поменяла свой вид. Из легкой ажурной конструкции она превратилась в громоздкого монстра человеческой изобретательности. Ее сделали более пологой и доварили перила. Наиболее крутые участки прикрыли защитной сеткой. Но даже эти меры уже не спасали ее от старости.

Хорошо подниматься было недалеко. Только на следующий уровень. Когда-то здесь располагалась зона отдыха и зимний сад. Точнее огород, поскольку в полете выращивали только полезные растения. Теперь же тут проломили выход наружу. Благо этот уровень находился вровень с землей.

Данни выбрался из корабля и с удовольствием вдохнул теплый утренний воздух. «Искатель» лежал в низине. А выше, на холме, располагался Мартис – первый город на Алидар.

Если честно, то Мартис основан не колонистами. Когда «Искатель» приземлился, то здесь уже жили ученые. Но если с названием планеты переселенцы смирились, то поселение все-таки переименовали. Традиция, видите ли, была такая. Называть первое поселение в честь капитана транспорта.

Теперь Мартис уже город. Многие дома здесь еще состоят из съемных модулей «Искателя», но весь центр застроен самыми настоящими зданиями. Сначала их пытались строить по-старинке из пластикблоков, но быстро поняли, что местный камень намного дешевле. Да и нагревается пластик слишком сильно. Губчатый камень лучше держит микроклимат.

Тропинка, по которой взбирался на холм Данни, петляла, повинуясь капризам рельефа. По обеим ее сторонам тянулись густые заросли. Высокие деревья попадались редко, но тени все равно хватало. Сейчас, когда солнце только взошло, еще совсем нежарко и можно позволить себе срезать путь по просеке.

Данни шагал не глядя. Он хорошо знал эту дорогу. Иногда ему приходилось бегать в Мартис несколько раз в день. В школу, со школы, в лавку хетара, а то и просто в магазин. На этом месте из земли высунулся корень и можно споткнуться, тут ручеек размыл себе новое русло, а здесь…

Данни вдруг оступился и упал. Перед глазами все поплыло, а земля под ним завертелась с бешеной скоростью. Во рту пересохло, он попытался закричать, но не смог. Он лежал навзничь не чувствуя ни рук ни ног и каждую секунду в его голове взрывались сотни цветных кругов. Мир поплыл, растекся и стал насыщать каждую клетку его тела. Или наоборот: это он растекся и теперь его тело впитывается в землю, как лужа.

Нет, не лужа, дерево, что запускает в почву тысячи корней. Сотни тысяч, крупных, мелких, гибких. Они пронзают этот мир насквозь, заплетаясь в клубки и ища для него опору. Есть. Данни показалось, что он нащупал какую-то опору. Теперь встать. Встать! Лежать уже нет сил.

Вот так, хорошо. Просто подняться. Почему вокруг звезды? Звезды! И правда, звезды! Много-то как. А это еще что такое? Стайка кого-то плывет совсем рядом. Они что, солнце объедают? Надо же, прямо как рыбы. Хотя нет, какие рыбы, длинные, белые, скорее змеи. Ну а ты чего смотришь? Кыш, отсюда, кыш!

Данни попробовал отогнать виденье. Мир заколыхался, как водяной матрац и его опять замутило. Все же лучше лечь. Так, по крайней мере, на тебя никто не смотрит. Вниз. Вниз. Шума то сколько. Что ж так все галдят, да еще все сразу. Помогите! Ну, кто ни будь! Эй! ЭЙ!

Данни открыл глаза. Он по-прежнему лежал на тропинке, и рядом не было никого. Чувствовал он себя вполне сносно. Руки-ноги на месте, голова тоже. Уже не мутит, и мир никуда не скачет галопом. А никуда уже и не надо. Может и хорошо, что на тропинке никого нет. Все-таки выходной, да и рано еще. Стоп, почему рано? Солнце уже выбралось из-за холма и теперь подбирается к нему.

- Силы небесные, - прошептал Данни. - Они с каждым разом все длиннее.

Они – это приступы. За последние три дня это уже пятый. Когда Данни в первый раз стало плохо, он пожаловался матери. Она уложила его в постель, включила АЛД (аппарат личной диагностики) и полчаса гоняла его по всем параметрам. Но все оказалось в норме. Данни был здоров, даже слишком. Показатели были просто идеальные.

Второй приступ случился с ним той же ночью. Это было похоже на какое-то отравление. И снова АЛД показал, что все в порядке. На следующий день, когда случился третий приступ, отец наорал на него, обвинив в симуляции, и оставил на весь вечер дома. Про четвертый Данни уже никому не рассказывал. И вот снова.

- Закончиться это когда-нибудь, или нет? – вздохнул Данни и поднялся на ноги.

Следовало поторопиться. Старик Хош’тах, должно быть, давно уже открыл свою лавочку. И хоть Данни и не был его официальным работником, и мог появиться в лавке в любое время, но каждый раз необоснованная задержка вызывала у хетара недовольную гримассу.

В такие минуты Данни приходила в голову мысль и вовсе не приходить сюда больше. Но каждый раз он выслушивал нотации молча. Ведь уйдя из лавки он навсегда лишиться возможности прикасаться к хетарским изделиям.

А они завораживали его. Каждый раз, раскладывая товары по полкам Данни ощущал себя учеником мага из древних сказок. Казалось еще чуть-чуть, и он постигнет тайный смысл этих вещей. Еще немного, и он из ученика превратиться в настоящего мага. И, как старый хетар будет сам создавать волшебные вещи.