Невероятно, но лавка Хош’таха оказалась забита сверху до низу самыми разными тварями. Почему он раньше этого не замечал? Может это как-то связано с теми необъяснимыми приступами, что случались с ним в последнее время. Как бы то ни было, одно он понял точно: никто, кроме него всех этих странностей не замечает. Так что говорить про это вслух не стоит.

Если бы не Хош’тах, Данни бы решил, что просто спятил. Но хетар не только видел все то же самое, но и прекрасно умел этим пользоваться. Именно от Хош’таха он узнал, что отвратительные ящерицы, которых он так испугался в первый раз, на самом деле сторожевые псы. На ночь хетар привязывал их возле дверей и окон, и мимо них не могла пролететь даже мошка. А если кто из воров засунет руку, то без нее и останется. А вот это уже было известно всем. Лавку Хош’таха пытались ограбить трижды.

Но самое главное, хетар стал учить Данни пользоваться тем, что он видит. Все оказалось не так уж сложно, и теперь каждый день приносил столько новых открытий, что мальчик почти забыл про сон.

- Посмотри Хош’тах, что там такое белое? – спросил Данни, рассматривая свой бракованный «светлячок».

- Вредитель, - фыркнул хетар. – Случайно быть и съедать свет. Брак.

- А если его оттуда вытащить?

Но старик только скривился.

- Откроешь – свет разбежится.

- А если не открывать? Так достать.

Темный шар «светлячка» не казался Данни таким уж неприступным. Ну и что, что он из хагара, с некоторых пор стекло, да и другие твердые вещества перестали быть для него преградой. Впервые Данни понял это неделю назад, когда в азарте погони за одноглазым сторожем просунул руку сквозь стол. Не то что бы сквозь. Сбежавшая сторожевая ящерица, загнанная им и старым хетаром в угол, вдруг изогнулась дугой и нырнула куда-то (вниз?).

- Ушла, ссурах’ар! – в серцах выругался Хош’тах.

Но Данни все еще ее видел. Правда теперь она стала полупрозрачной и продолжала стремительно таять. Недолго думая, он сунул руку следом. Сквозь стол и часть стены. Данни тогда так и не понял, как это случилось, но сторожа, все же, схватил. Зато когда вытащил руку обратно, взвыл от боли. С ладонью было все в порядке, а вот с запястья, в том месте, где оно было прикрыто рукавом рубашки, оказалась содрана кожа. Сама ткань рукава как будто расплавилась, и он еще два дня выдирал из раны нитки.

Теперь, наученный горьким опытом, Данни высоко закатал рукав. Как следует примерившись, он прищурил глаза и ясно представил себе, как сейчас его пальцы проникают вглубь хагарового шара и хватают эту белесую загогулину. Глубоко вдохнув, он запустил руку внутрь.

С момента первого печального опыта, Данни уже несколько раз проделывал подобное. Он понял сам принцип, но опыта, все же, не хватало. Он промахнулся, и в первый раз, и во второй, и в третий. Это было похоже на то, как будто ты ловишь руками рыбу в аквариуме. Только после каждой неудачной попытки, приходиться вынимать руку обратно. Хош’таху надоело наблюдать за этой рыбалкой, и он вернулся к подсчету выручки. Стоило только старому хетару отвернуться, как Данни схватил верткую тварь. С победным криком он дернул руку наружу.

Внутри шара вредитель был размером не больше ногтя, но стоило Данни вытащить его оттуда, как запятая начала раскручиваться, и через несколько секунд в лавке хозяйничала огромная белая змея. Внезапно ощутив свободу, она заметалась из стороны в сторону, ломая стеллажи и роняя товар. Наконец, оказавшись в том же углу, откуда пыталась сбежать сторожевая ящерица, змея свернулась в спираль и пропала.

- Ссурах’ар! – взвыл Хош’тах, выглядывая из-под стола. – Что ты ломать! Кто тут складывать!

- Хош’тах, я не знал, что она такая огромная! – Данни сам был ошарашен еще больше хетара. – Прости, я все уберу на место.

- Ты складывать, а кто чинить? Один глупый свет ломать половину товар!

Ну, половину это Хош’тах загнул. Данни быстренько оглядел лавку. Ничего серьезного не случилось. Больше всего пострадали сами стеллажи, а все остальное только разбросано.

- Тут только полки сломаны, я попрошу Рина, он все починит.

- А кто платить ремонт?

- Я… я с ним договорюсь сам, - вздохнул Данни.

Он прекрасно понимал, что хетар ни за что не выложит собственных денег. Либо заставит ремонтировать самого, либо опять придется отрабатывать деньги, таская ящики в соседнем кафе. Данни посмотрел на все еще зажатый в руке фонарь. Зато теперь у него есть исправный «светлячок». А за него можно будет уговорить Рина не только починить стеллажи, но и прибрать в лавке.

- Сегодня праздник, - продолжил Данни, - никого не найдешь, а завтра Рин все сделает.

- А сейчас все будет бросать?

- Ну, мы же на праздник собирались. Да и какой смысл все складывать, если стеллажи сломаны. Хош’тах, обещаю, завтра вечером тут будет чисто, – сказал Данни, а про себя подумал: «Если Рин не успеет починить полки, придется тащить ящики из подсобки…»

- Ладно, - смиловался хетар, - праздник идти. Неси сторож, закрывать будем.

Сторожей хетар держал в подсобке. Восемь ящериц дрейфовали по воздуху в самом дальнем углу. Иногда цапались между собой, но как-то нехотя. Данни ни разу не видел, чтобы Хош’тах их чем-нибудь кормил. Да и ели ли они вообще? Данни было не до них.

Сняв рубашку, хватит уже ободранного запястья, Данни подтянул первый поводок. Намотав «хвост» ящерицы на ладонь, он взялся за вторую. На каждую руку пришлось по две ящерицы. Можно было и по три, но за оставшимися двумя все равно еще раз спускаться.

- Этих в окно, - распорядился Хош’тах, забирая у Данни двух сторожей.

На двери он всегда привязывал сам. Так, чтобы и выйти можно было, и снаружи, не видя ящериц, не пройдешь. С окнами проще. Натянул поводок поперек, и укоротил его, только чтоб морду высунуть могла. А не то оттяпает случайному прохожему руку, проблем не оберешься.

Привязав сторожей, Хош’тах и Данни выскользнули из лавки. На улице день был в самом разгаре. Жаркое солнце заставило хетара прищуриться, а Данни набросить на голову капюшон. Улицы были забиты народом. Люди был одет по-разному, но у всех было одно общее: каждый прятался от солнца кто как мог. Женщины в длинных платьях или брюках. Но на каждой наброшен плащ с глубоким капюшоном. Мужчины, в основном, в легких светлых костюмах. Кто-то просто в головном уборе, а кто и в накидках, как их жены. И вся это пестрая толпа, разодетая по случаю праздника, текла в одну сторону – на главную площадь.

Главная площадь Мартиса, она же одна единственная, была забита битком. Сегодня здесь собралось полгорода. Народ сидел в уличных кафе, просто на газонах или бродил между торговыми палатками. Торговали здесь всем: едой, игрушками, сувенирами и даже одеждой.

- Мы могли бы сегодня поторговать здесь, - предложил Данни.

Хетар только скривился.

- Товар не этот. Сегодня воду продавать, а не мы.

Действительно, торговцы водой сегодня заработают больше всех. Но этот бизнес уже давно распределен, и хетар, даже при своей огромной любви к деньгам, туда не лез. Они пришли вовремя. На трибуне, установленной перед входом в мэрию, появился первый оратор.

- Кто это? - толкнул Данни хетар.

- Кто-то из совета.

- Не говорун, женщина кто?

- Какая женщина?

- Там, в накидке неба.

Данни покрутил головой. В том направлении, которое указал хетар, он увидел только одну даму в фиолетовом плаще.

- А, это Лоанна, местная гадалка.

- Гадалка? – переспросил Хош’тах. – Что она работать?

- Что делает? Судьбу предсказывает. Говорят, неплохо получается. К ней много народу ходит. Больше, чем в церковь. Может поэтому отец Бартолио ее ведьмой называет.

- Что ведьма работать?

- Не работать, Хош’тах. Ведьма – это такая женщина, которая… - Данни почесал голову, соображая как лучше объяснить это хетару. – Ну, она магией занимается. Это когда разные заклинания читают, руками машут, а потом всякие необычные вещи происходят. Непонятно?

Хетар склонил голову на бок.