Выкинув из головы напрочь все воспоминания о гражданке, я выпил еще соку, убрал ложку в вещмешок, кинул его под кровать, а сам вытянулся на сетке больничной койки и с удовольствием задремал, сунув шапку под голову. Голоса других становились все глуше, тело словно бы наливалось ватным расслаблением и где-то через минуту ладья сновидений уже приняла меня на борт, медленно покачиваясь на волнах...
"Бдум!"
- А, че за дерьмо?! - спросонья завопил я, сев на кровати и стряхивая с себя посыпавшуюся с потолка побелку.
"Бдумф!". Здание снова затрясло.
- Срань Господня! Какого хуя?! Бля, че за хуйня?! - доносилось со всех сторон.
- А ну ша, блять! - проорал Сержант со своего койкоместа. - Раскукарекались, блять, как куры на насесте! Пидорасы! Лаперузы обоссанные!
"Бдых!". Здание тряхнуло еще сильнее. С громким лязгом на пол упал автомат.
- Быстрее, блять, идиоты! - рявкнул Витя, видя наши ступор и замешательство.
Мы в панике, лишь бы побыстрее, натягивали бронежилеты и размещали на ремне подсумки, брали оружие и распихивали магазины и гранаты по отведенным для них кармашкам.
- Сука, блять, лег я поспать! - выматерился стихами Антилоп, тщетно пытаясь попасть магазином в магазиноприемник.
Бакелитовый "рожок" все никак не хотел вставать на место.
Я посмотрел на часы. Было девять вечера. Поспать удалось от силы два с половиной часа.
- Че замерли?! На позиции! - заорал лейтенант, заглянув к нам в палату, и тот час же убежал куда-то дальше.
- Да уже, уже! - ворчу, присоединив магазин и вываливаясь из палаты в коридор.
Коридор, когда-то чистенький и красивый, теперь являл собой плод буйной фантазии сюрреалиста. В стенах появилось несколько новых, не предусмотренных проектировщиками дыр, большая часть стекол вылетела от воздушной волны, несколько рам перекосило, а некоторые из открывающихся окон теперь выпали внутрь, сияя своими пустыми деревянными "глазами". На полу виднелись капли крови. Где-то неподалеку, на окраине зоны слышимости, матерился и скрипел зубами раненый.
- Это че за дерьмо?! - кричу, спрашивая у бегущего солдата.
Тот не обратил внимания и помчался куда-то дальше. Тогда я схватил за рукав другого.
- Че тут у вас творится?! - воплю ему в ухо.
- Танки! Танки херачат! - заорал он, пытаясь вырвать рукав.
- Какие нахуй танки?! - опешил я.
- Чеченские, блять!
От этих слов у меня все внутри перекосоебилось.
"Бдум!". Здание снова тряхнуло, да так, что я не удержался на своих ослабевших ногах и упал на пол, выпустив своего случайного собеседника. Затылок резануло острой болью.
- М-м-м-м-м-м! - мычу, пытаясь приподнять голову и нащупать пальцами причину боли.
- Владимир, что с тобой?! - пробасил Комлень рядом.
- Больно! - всхлипываю, нашарив рукой осколки стекла в затылке. - Федь... Федь, чей та, а?
- Лежи смирно! Не замай руками грязными! - сказал он, отставив пулемет и сев рядом со мной на пол. - Дай-кось погляжу!
Его огромные, но мягкие сейчас руки перевернули мою тушку и начали осторожно ощупывать затылок.
- Слышь, блять, хуле тут разлеглись? - рявкнул выходивший из палаты Геродот.
- Иди к бесам! Не видишь, Владимир ранен?
- Ох ты ж блять! - выматерился историк, ставший обладателем медицинской сумки после Креста. - Че с ним?!
- Стеклами затылок посекло!
- Так, ясно! Значит так, у тебя во фляге что?
- Вода.
- Ясно... А, жопа! Ладно, похуй, так херачить будем! Дай флягу!
Геродот споро промыл водой затылок, после чего выдергивать кусочки стекла.
- У-у-у-у-у, блять! - завыл я, дергаясь
- Лежи смирно, нахуй! - Саня был напряжен. В его голосе чувствовалась практически атлантическая ответственность на плечах.
- Легко сказать! - хриплю, сжимая зубы.
- Бля, у тебя тут всего два кусочка стекла застряло, а ты ноешь, как целка, которой в жопу без вазелина сунули!
- А-а-а-а-а-агх! - захлебываюсь криком, когда первый кусочек все же был вытащен из меня. - Блять, Федя, чем этот пидорас хоть дергает-то, а?
- Пинцетом. Не боись, все будет хорошо.
"Бумф!". На этот раз здание совсем не тряхнуло. Наверное, снаряд попал куда-то рядом со зданием. Или в другой корпус. Или...
- М-м-м-ма-а-а-а-ать! - реву белугой, ощущая, как в затылок впивается что-то горячее и острое.
- Так, блять, все... - выдохнул Геродот. - Срань Господня, где у этого мудака перекись водорода была? О, вот!
Прохладная жидкость полилась мне на затылок, вызывая новые приступы боли, уже тупой и не такой сильной.
- Слушай, Хрящ, ты как так умудрился? - спросил историк, перематывая мне голову белоснежным бинтом. - Или они застряли в полу, как кинжалы? - усмехнулся он своей собственной идее.
- Вот я не ебу, чесслово! - ворчу, морщась от собственных воспоминаний. - Просто чет ебнуло, здание затряслось и я ка-а-а-а-ак на пол шмякнусь. Затылком об пол приложился - и на тебе, кровяка.
- Ну ты, блять, везунчик! - фыркнул Саня, затягивая узел. - Все, нахуй, три клизмы два раза в день, клистир на мыле, гастроскопия каждый четверг после дождичка!
"Бдаух!". На этот раз чеченцы попали прямо по нашему этажу. Послушные воле ударившей в них сталисто-тротилловой чушки, кирпичи разлетели на крупные и мелкие обломки, пробив в стене дыру размером с мою голову.
- Подкалиберными херачат! - произнес Без Пяти.
- Че? - спрашиваю недоуменно.
Ну вишь, дырка какая! - он ткнул в новое отверстие в стене. - Это они подкалиберными противотанковыми херачат. Фугасный бы тут все нахуй разъебал.
- Ага. И твою жопу тоже! - гыгыкнул Геродот, которому один из обломков кирпича снес с головы шапку.
- И твою тупую голову! - не остался в долгу Без Пяти.
- Но-но! - усмехнулся историк. - Она такая тупая, потому что в ней много знаний! Поэтому у нее такая интересная геометрическая форма!
На это никто не нашелся, что возразить и мы заржали, как кони.
- Че ржете? - вкрадчиво поинтересовался Сержант, нависнув над нами, аки Сцилла над несчастной триерой.
- Эм... - тут же замялись мы.
Впрочем, моя белоснежная повязка говорила сама за себя.
- В медпункт не надо? - спросил Витя.
- Потом, после боя.
- Как знаешь. А теперь все по позициям, - произнес он без обычного своего надрыва.
Наша рота медленно рассосредотачивалась по всему корпусу. Нас было очень немного, а удержаться требовалось во что бы то ни стало. Отступить из той западни, в которую мы сами себя загнали, не смог бы никто. По этим узеньким городским улочкам, под огнем злобных чеченцев, плохо различимых в темноте... Нет уж, увольте!
А тем временем грохот боев начал нас настигать отовсюду. Кажется, чеченцы разом атаковали наши отряды по всему Городу. Отчаянная орудийная стрельба, стрекот автоматических пушек, грохот автоматных и пулеметных очередеей сливались в одну какафонию боя, достойную симфонии Вагнера. И это пугало тем сильнее, что нохчи пока что не атаковали нас. Да, обстреливали из танковых орудий...
"Бамф!". Здание содрогнулось. С пронзительным грохотом рухнул шкафчик для лекарств, разбив стеклянную дверцу на мелкие осколки.
... но не штурмовали. Пока что. Может быть. Так, лишь развлекались, подгатавливая нас, разминая, как это делают с пластилином или тестом. И собираясь начать готовить лишь тогда, когда генеральный повар этого сраного Ада сочтет нужным кинуть нас на огонь.
Махмуд с остервенением наводил орудие на проклятый хирургический корпус. Оптический прицел в его Т-72 отчаянно барахлил и орудие стреляло куда Аллах на душу положит, но, что уже радовало, хотя бы в направлении противника. Не помогало ни то, что танк стоял неподвижно и палил чуть ли не прямой наводкой, ни отсутствие какого-либо противодействия со стороны русских. Со времен его службы на Т-62 в рядах Советской Армии слишком многое поменялось и стало непонятным, а курсы переподготовки в Чечне никто и не думал проводить. Его, как одного из имеющих хоть какой-то опыт обращения с танками, выдернули из отряда безумного Арби Бараева еще месяц назад и приказали найти и подготовить экипаж для трофейного "Урала", захваченного во время провального ноябрьского штурма. И если подобрать водителя не составило труда, то все остальное было куда как печальнее. Наводчика он так и не нашел и был вынужден сейчас совмещать в себе обе роли, постоянно сражаясь с непокорной СУО, то ли сломанной кем-то из танкистов во время сдачи, то ли просто бывшей уже давно неисправной и так и доставшейся ему по наследству от предыдущих владельцев. Слава Аллаху, что в этом танке хотя бы не нужен заряжающий, хотя выбираться из своего места и пересаживаться на место наводчика для того, чтобы киянкой дослать снаряд из в очередной раз заклинившего автомата заряжания приходилось регулярно. Да и снарядов к танку было немного, а потому стрелять приходилось нечасто, редко и нерегулярно.
