Родвин сжал в ладони эфес тяжелого двуручного меча, притороченного за спиной, ловким манёвром извлёк оружие. Теперь он крепко держал рукоять, направляя клинок в сторону Анндема.
- Ты - труп! - крикнул он, и взгляды посетителей вокруг стали ещё пристальнее, ожидая красивого кровавого представления. Драки в местных забегаловках были такими же частыми как и пьянство. Если за день из дома алкоголя никого не вынесли вперёд ногами - то этот день прошёл напрасно.
Одурманенный хмелем рассудок Анндема внезапно подал сигнал об опасности, в нём пробудился инстинкт самосохранения. Продолжать оскорблять рыцаря казалось уже не такой славной идеей, стоит отступить. Он осмотрел своего противника ещё раз: сэр Родвин неуклюже пошатывался, был пьян и зол, таращился на Анндема, как бык на алое полотно, готовый в любую минуту разрубить его своим мечом.
- Ну что, извинишься перед смертью, сын шлюхи?! - закричал басом Рэдвин и рассёк воздух перед собой в том месте, где только что стоял Анндем. Тот снова отбежал назад, от шатаний чуть не врезавшись в стену. Посетители расступались, волнуясь, что ненароком Родвин заденет и их. Члены "Бессмертного Лотоса" не вмешались в бой. Даже Рудольф Шейм, находящийся в миролюбивом духе, не предпринял ничего.
"Он порежет меня, как барана на шашлыки", - подумал Анндем, и тошнотворный ком встал в его горле, а в голове вспыхнула картина, где сэр Родвин жарит на костре его отрезанную руку в маринаде.
Родвину надоело баловаться, стоя на одном месте. Он побежал, как охотник за добычей, и Анндем изумился его скорости, ожидая, что рыцарь будет медлительнее. Средние доспехи и грузное орудие кренили его вниз, но ярость как лучший мотиватор толкала вперёд. Неужели пара обидных слов действительно так ранили его душу?
Анндем влез на стол, схватил чью-то тяжёлую кружку и ловко бросил её, целясь в лицо сэра Родвина. Лишь бы попасть и хоть минуту дезориентировать того болью. Хорошо, что забрало не опущено. Но рыцарь разочаровал Анндема, вскинув меч вверх и в сторону, ударом отбросив деревянную утварь. Кружка полетела в стену, оставляя за собой след из пенистых брызг, почти задела стоящую рядом деву из дома удовольствий. Полуголая блондинка вскрикнула от неожиданности, закрывшись руками. Родвин после взмаха мечом потерял равновесие и, зашатавшись, перевернул чужой стол, но не упал.
- Сукин сын! - выругался Анндем.
- Иди сюда, скотина! - проревел сэр Родвин Кадрин, приблизившись к Анндему, атакой оставляя глубокую трещину в столе, на котором секунду назад стоял противник. Стол едва ли не раскололся на две части.
Ещё увидев замах, Анндем прыгнул назад, по неосторожной случайности больно свалившись на спину. Злой рыцарь настиг и вновь ударил. Остриё меча попало в пол прямо между бёдер Анндема.
"Ещё немного, и я лишился бы мужской гордости!" - мысль бегло промелькнула в голове.
Анн живо подтянул ноги и в полуразвороте поднялся, на всех парусах кинувшись к выходу. Отступление с осознанием того, что сегодня он не умрёт, стало самой прекрасной частью приключения. Анндем знал, что у него не было шансов перед Родвином: вор слаб и безоружен, а рыцарь даже подшофе потягался бы с диким зверьем на охоте и вышел бы победителем. Ну, правда, это не точно. К тому же, кое в чем Анндем таки одолел противника.
Сэр Родвин тяжело дышал, глядя вслед убегающему зайцу. Он взял с чужого стола пива, не услышав ни единого возражения, поднял и отхлебнул.
- Беги, беги, вонючий трус! И не появляйся здесь, потому что в следующий раз я спущу с тебя шкуру и насажу глазом на меч!
Народ вокруг расселся по местам, опечалившись, что драка не увенчалась смертью или сильным увечьем. Товарищи сэра приняли его обратно за стол и продолжили банкет, несмотря на произошедшее. Ну, драка - так драка, с кем не бывает? И только сам Родвин гордился собой, пока не обнаружил, что вместе с Анндемом из таверны пропал его толстый кошель с монетами, раньше висевший на поясе грозного рыцаря.
- Вонючий сукин сын! - прогремел его голос на всё заведение.
Тем временем, под жарким солнцем огромные толпы двигались к главной улице столицы, снося всё на своём пути бурным потоком. С большой высоты они напоминали волны из пёстрых пятен, переплетающихся друг с другом. Все дороги города переполнились этими волнами, и они стремительно накатывали к своему "морскому королю".
Кипящий людской бурун вынес Анндема к божественному спектаклю, который разворачивался прямо перед площадью Белых Вестников. Он, хоть и заранее знал о торжестве, не ожидал, что пожалует сюда, уйдя из таверны. Но теперь Анн стоял, ослеплённый красотами шествия. В глаза ему бросилась девушка с гордой осанкой, ехавшая мимо на высокой платформе. Лицом обращена к народу: волосы белые - первый снег, глаза - серебро, кожа, словно не тронута солнцем. Анндем слышал о ней. Это эйф Луна-Сандра, дитя Демиурга, и имя ей, вор убеждён, как нельзя подходит.
07.07.1208 г.
Сандра, столица Луна. Королевство Восточная Дельфа. Правитель: Клаус Олигьери
Катхизис
В безлюдном лесу бесновалась вьюга. Из котла разносился душистый запах лекарственных трав. Множество высушенных растений висели на стенах и лежали в ящиках, ожидая своей очереди быть брошенными в кипящую воду и стать частью одного из зелий, что могли убить или спасти чью-то жизнь.
Ведьма подошла к окну, отворила створы, стала наблюдать за тем, как ветер гонит по земле морозную позёмку. Ей в лицо бросились колючие снежинки, липнущие к ресницам и кудрям длинных волос. Она поморщилась и живо закрыла проём, пока снега не навалило в избу. Последние порывы ветра, успевшие ворваться внутрь, колыхнули пламя в камине, но не сумели погасить. Катхизис со спокойствием вздохнула и подкинула в огонь ещё один торфяной брикет.
Она грелась рядом с полыхающими язычками, что жадно вылизывали уголь и торф. Катхизис заплетала тугую косу и думала о том, как скоро придётся ехать на север за пищей. В Магнолии люди нежились под жарким солнцем, а она мёрзла в снежной тундре Сандры и не знала, хватит ли заготовленной еды ещё на неделю. Вырастить свои продукты сейчас возможности не было, а охотиться и рыбачить, как жители соседних племён, она не умела.
Размышления прервал стук в дверь. Он стал таким неожиданным, что Катхизис вскочила на ноги, подбирая подол шерстяного платья. На кончиках пальцев подошла к входу, притаилась, словно мышь. Попробовала через щель разглядеть незваного гостя, но в глаза бросился только белый свет, отраженный от сугробов.
- Кто там? - неуверенно спросила ведьма за три секунды до того, как незнакомец снова собрался постучать.
- Я ранен, - сиплый, слабый мужской голос. - Прошу вас, впустите. Я замёрз и мучаюсь от боли.
- Откуда мне знать, что вы не лжёте? - ведьма была осторожна. - В этих краях путники - редкость. А, судя по вашему акценту, вы не принадлежите к южным племенам. Вдруг вы убьёте меня мечом, как только я отворю двери?
- Клянусь Богом всех Богов, я пришёл с миром и не несу дурные намерения. Мне нужно только... Немного помощи... И тепла. И мне очень больно, я потерял много крови... Я вас умоляю, откройте, или я умру под вашей дверью. Моя смерть ляжет на вашу совесть.
Катхизис обреченно вздохнула. Она была встревожена и напугана словами мужчины, но чувство недоверия ещё протестовало. Ведьм на востоке материка, в цивилизованных городках и столице, совсем не жаловали. Её однажды поймали на горячем и чуть не бросили в темницу. Она просто пробовала помочь больному оборванцу с помощью "колдовских штучек". Но разве объяснишь это суровым стражам?
После того случая Катхизис поняла, что легче отовариваться у южных племён или, в крайнем случае, идти в горы. Хотя дикари из "Каменной долины" пугали её больше южан. Они почитали ведьм, но имели слишком жестокие устои и правила.
Судя по языку, мужчина за дверью точно не западный выходец. Скорее всего, восточный городской житель или, ну это очень маловероятно, беглец из южного города, пригорода. Возможно - враг независимых колдунов.
