Флеокс и в самом деле смутился, совершенно не ожидая столь бурной реакции на свои слова. Будь он расчётливым человеком – тотчас бы отправился к Мовигану и сообщил о бунтовщике. Но он был другом, и сделал то, что, наверное, считал правильным – попытался разрядить обстановку нелепой шуткой.
– Услышал бы Мовиган – лопнул от злости. А ты ненавидишь даже Герли́нну? Мне казалось, она тебе нравится.
Михвелс тяжело дышал. За эти несколько секунд тишины, он слишком чётко осознал свою чудовищную ошибку. Все исследования и свою цель он только что поставил на грань уничтожения. Какая глупость. Непростительная опрометчивость. Но такие уж все брумнты – вспыльчивые и несдержанные. Поэтому когда Флеокс попытался сгладить ситуацию, напомнив о девушке – чувство полного смятения лишило дара речи.
– Герлинна?.. Нет… конечно, я не испытываю к ней ненависти…
Михвелс шумно вздохнул, чуть дрожащей рукой вытерев пот со лба. Он только сейчас ощутил невероятный озноб.
– Я к ней хорошо отношусь… хоть она и дочь Мовигана…
– Ну вот и славно – улыбнувшись, и считая размолвку законченной, выдохнул Флеокс.
Он подошел вплотную к растерянному другу, положив руку ему на плечо. В оранжевых глазах светилась забота и искреннее волнение за душевное благополучие приятеля.
– Тебе необходимо отдохнуть. Ты слишком много работаешь в последнее время. Это неправильно. Надо беречь силы, чтобы иметь шанс прийти к своей мечте.
Глава 2
Ивилон – единственная планета возле огромной ярко-зелёной звезды, поражала красотой и величием. Она имела форму эллипсоида, с разными длинами полуосей. Слишком растянутая в длину, с довольно невысокой вертикалью, она напоминала капсулу или сплюснутый бочонок, только большого размера. Её немного странная форма не вписывалась в стандарты других известных планет, что делало Ивилон своего рода интересным космическим объектом. Добавляло странности и яркая красная полоса светящихся газов, которая словно опоясывала планету на большой высоте, придавая ей загадочный и немного зловещий вид.
Преобладание красного цвета было и на поверхности Ивилона. И грунт, и вода, и растительность имели красный оттенок, смешанный с коричнево-бурой гаммой. Словно капли крови или вина, разбрызганные давно, изменили свой цвет, окрасив всё, к чему коснулись.
Но что особо выделалось, разбавляя красное преобладание – белые вкрапления льда. Четыре большие ледяные шапки располагались на крайних точках Ивилона, будто обозначая его границы, а множественные переплетённые полосы льда рассекали поверхность на неровные участки. Складывалось впечатление, что кто-то специально нанёс рисунок белой кистью, сделав причудливую, хаотичную разметку. Узор сохранялся постоянно, и почти не менялся, потому что температура на планете никогда не поднималась выше -10оС. Тем не менее, это не мешало растительной и животной жизни приспособиться к условиям климата и чувствовать себя вполне комфортно. Даже вода нашла себе небольшие участки, где находилась в жидком состоянии. Небольшие озёра и пруды были разбросаны в тех немногих местах планеты, где температура поверхности нагревалась до +3оС.
В доме, где жила правящая династия Ивилона, было свежо и уютно. Вот уже две с половиной тысячи лет именно этот дом использовался для жизни представителями власти планеты. Менялись правители, времена, изменялся суетливый мир, только дом оставался прежним. В его высоких, гладких стенах из чёрного льда растворялось время, замирая отражением в холодных зеркалах. И стиралась граница жизни, смерти, небытия – только вечность застывала в ледовой безмятежности.
Просторный зал, казалось, впитал события и судьбы разных эпох, превратившиеся в фиолетовый туман, который окутывал помещение. Лёгкая дымка обволакивала высокие колонны, покрывая их дрожащими разноцветными каплями. И казалось, что истина создания мира приоткрывает в этот момент завесу тайны.
Мовиган – правитель Ивилона, бережно держал в руках тяжёлую вазу, осторожно поворачивая и рассматривая со всех сторон. Он пытался найти квадратный символ, которым мастера прошлых времён отмечали свои работы. Но осмотр не привёл к нужному результату и, скривившись, Мовиган раздражённо поставил вазу на пол.
Низкий, коренастый человек, с чересчур узким и вытянутым лицом выглядел свежо и бодро. На его загорелой коже виднелись тонкие светлые прожилки, выдававшие принадлежность к расе венуитов. В широко посаженных глазах золотистого цвета то и дело вспыхивали маленькие разноцветные искорки – показатели душевного беспокойства.
С самого утра настроение было испорчено. День начался не с привычных просмотров отчётов и изучения дел Ивилона, а с неприятного разговора с дочерью. Герлинна вела себя непростительно грубо и высокомерно. В последнее время с ней вообще стало сложно ладить. Спокойная и уравновешенная раньше, сейчас она отличалась буйным нравом и непокорностью. И эти перемены произошли так резко, что привыкнуть к ним было сложно.
Мовиган плотно сжал узкие губы, вспомнив сегодняшний разговор. Герлинна – его единственная дочь. Её появление он ждал трепетно и долго, и тем сильнее была его любовь к ней. Но сегодня, впервые в жизни, Мовиган почувствовал ярость к дочери. Их прежние разногласия набрали максимальных оборотов, вынудив его отвечать грубо и сурово. Всё бы ничего, но Герлинна стала доказывать, что брумнты были несправедливо осуждены на изгнание. Будто они – жертвы прошлого режима, невинные и обиженные люди! Их постигли несправедливые беды и испытания, и они вынуждены были веками скитаться по планете! Непростительная глупость и самонадеянность девчонки! Так защищать этот народец! Мовиган нервно стал ходить по комнате. Нет, он прекрасно понимал истинную причину жалости дочери. Всему виной был Михвелс – редкий негодяй и подлец. Ничтожный брумнт, который с виду спокоен и выдержан, а на самом деле опасен и непредсказуем. Это он забил голову Герлинне своими исследованиями и опытами. Это он сеет зёрна раздора в их семье. Это он, прикрываясь наукой, мечтает о мести за свой народ.
В последний год девчонка только и болтает о необходимости его экспериментов и их возможности изменить планету. Она считает, что только развивая науку, можно добиться мира и гармонии на Ивилоне. Её разговоры всегда крутятся вокруг лаборатории, возле коварного и расчётливого Михвелса. И это злило Мовигана. Очень. Вначале, когда он осознал всю опасность, которую представляет брумнт, ему захотелось вышвырнуть наглеца прочь – в пустыню, где его предки бродили в темноте триста лет. Да, ему там самое место – вдали от нормальных людей, которые не нуждаются в рискованных открытиях. Но потом Мовиган решил извлечь пользу из присутствия Михвелса, держа его под контролем и дёргая за ниточки, подобно кукловоду. Он хотел заставить его играть на своей стороне, чтобы стать сильнее и выглядеть лояльнее в глазах народа. Но кто знал, что этот предатель и шпион настроит собственную дочь против него? Кто мог предположить, что хладнокровный негодяй будет мечтать захватить власть в свои руки?
Мовиган резко остановился, а потом размашистым шагом подошёл к окну. Начинался снег – вязкий и тягучий. Мужчина поёжился, не завидуя тем, кто сейчас на улице. Липкая белая паутина могла проникать сквозь кожу, охлаждая тело почти мгновенно. Шанса не оказаться в ловушке почти не оставалось.
Мысли снова вернулись к дочери. Нет, надо что-то предпринять! Нельзя позволить ситуации зайти слишком далеко. Если план Михвелса удастся, Герлинна влюбится в него и тогда… Негодяй получит полное право на место среди правителей. Нет, этого допустить нельзя!
Мовиган раздражённо стукнул кулаком по ледяной стене так, что на ней образовалась трещина. Нервно развернувшись, он направился к двери.
*******
В огромной, полутёмной комнате громкие разговоры, смех и веселье перемешались с одурманивающим воздухом. Три десятка человек наслаждались безмятежным отдыхом после трудного дня, с удовольствием обсуждая личные дела и устройство несовершенного мира. Люди сидели за цветными столами, похожими на большие шары, внутри которых вспыхивали и гасли яркие точки, словно звёзды Вселенной.
