— Сделает он мне приятно, блять! Угу, грыжу размером с кулак.

В любом случае, договоренность и контракт заканчивался, стоило лишь лайнеру вернуться в порт. А значит, нет нужды дергаться и бояться за девственность. Этому гею ничего не достанется, увы и ах.

Уверенный в своей гетеросексуальности, Джеджун поднялся и выбрался из джакузи. Взгляд его привлекли ярко-красные стринги, висящие на крючке рядом с полотенцем. Не желая надевать это убожество еще раз, парень шагнул к полотенцу и… поскользнулся на разлитой по полу воде. Он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, однако голова упрямо тянула назад. Край джакузи больно ударил в бедра, отчего Дже громко ойкнул. А через секунду рухнул навзничь в воду, подняв столп брызг. Плеск скрыл за собой глухой стук, с которым Джеджун треснулся о покатый белый бок. Тонкая, практически растаявшая, пена на поверхности воды окрасилась розовым.

========== Часть 17 ==========

Стук… громкий и нудный… упорно тащит из мягких объятий сна… я пытаюсь скрыться от него, кутаюсь в кофту, прячу лицо, но слишком поздно, сновидения оставили меня. Открываю глаза. Темно, по началу ничего не вижу. Зеваю и выпрямляюсь на сидении, оглядываюсь по сторонам. В машине тихо, только утробно рычит двигатель, и шелестят «дворники», гоняя туда-сюда холодную влагу. Ливень такой, что дорогу совсем не видно. Как, впрочем, и разметку. Чувствую, машина набирает обороты, взбираясь в гору.

— Выспался?

Мужской голос рядом… хрипловатый и низкий… его звук успокаивает. Только сейчас вспоминаю вчерашний скандал, хлесткую пощечину и яростные крики отца… меня бы знатно отпинали, если бы не он…

— Где мы? Куда едем?

— Уже забыл? — водитель усмехнулся и протянул руку, обхватил мои пальцы и прижал к своим губам.

Тепло… я ощущаю, как сердце забилось от радости, ведь я люблю его, а он меня… и мы уезжаем от всех этих идиотов. Простите, мама, папа…

Я счастлив…

Я убегаю…

… а потом прямо на нас бросился ярчайший клубок света, ослепил и вдавил в сидение, смял и отбросил со страшным скрежетом в черноту…

Ледяная вода, что заливала нос и рот, обожгла, стремительно превратившись в горячую, благоухающую, стоило лишь Джеджуну очнуться. Панический страх захлебнуться помог прийти в себя окончательно. Рванувшись вверх, он вынырнул и закашлялся, забил руками по воде, пытаясь дотянуться до края. От резких движений потемнело в глазах, голову словно тисками сжало. Сознание начало ускользать. Он вновь ушел под воду, поскользнувшись, взвыл, давясь водой.

В это время в каюту вошел Юнхо со своим неугомонным сталкером.

— Иди к себе, — скрежетал зубами Чон.

— Там холодно и одиноко, — принялся давить на жалость Вон.

— Втроем мы не поместимся в крова…- услышав приглушенное бульканье из-за двери, мужчина встрепенулся. — Ты слышал?!

— Нет.

Чон поднял руку, приказав бывшему заткнуться, прислушался, потом кинулся к двери в ванную. Ударившись в нее со всего маху, он умудрился выбить замок практически полностью. Биён закудахтал что-то о порче имущества и огромных штрафах, но его игнорировали. Сокрушительный пинок снес преграду, и мужчина ворвался в ванную. При виде Дже, барахтающегося в воде, и окровавленной белоснежной эмали, Юнхо почувствовал холодок на сердце.

— Я здесь, Дже!

Запустив руки в воду, Юнхо приподнял парня и подтащил к краю, заглянул в замутненные болью глаза. Джеджун вцепился в плечи мужчины, надрывно закашлялся. Биён заглянул в ванную, присвистнул.

— Мама не учила, что купаться бухим опасно?

— Вызови врача.

— С чего бы мне…

— Живо! — рявкнул Чон так, что тот подхватился и пулей умчался в гостиную вызванивать корабельного доктора.

Джеджун тяжело дышал, потрясенно выпучив глаза и даже не замечая, как тело покрылось крупными пупырками от холода. Пред внутренним взором еще стояли видения, смутно знакомые, тяжелые. Но в то же время светлые и счастливые… ровно до того момента, как лобовое стекло машины, в которой он ехал, разнеслось на куски. Потом все закружилось, слившись в неразличимую массу, к горлу подкатила тошнота.

Юнхо осторожно дотронулся до его затылка, нахмурился, когда ладонь окрасилась кровью.

— Тебе нужно в больницу, — бизнесмен вглядывался в бледное лицо парня, в его блуждающие глаза. — Сейчас тебя осмотрят, и я распоряжусь насчет вертолета. Держись за меня.

Дже ухватился слабыми пальцами за намокшую рубашку мужчины, его тут же выволокли и поставили на пол. Кима начала бить дрожь, в том числе сотрясали и позывы к рвоте. Юнхо набросил на него халат.

— Тошнит?

Джеджун кивнул. Юнхо едва успел подвести его к раковине, как Кима вывернуло наизнанку. Приняв вес несчастного на себя, мужчина включил воду свободной рукой и смыл полупереваренную жижу, что все толчками вываливалась из Дже.

— Это, наверное, сотрясение… где же врач?!

Дождавшись, когда Джеджуну немного полегчает, Юнхо умыл его лицо прохладной водой. Тот тяжело вздохнул, нахмурился — в глазах прояснилось, и он ясно увидел в зеркале отражение Юнхо. Однако было в нем что-то такое, что заставило разрыдаться, как ребенка.

— Эй, ну ты что? — Юнхо обнял его и мягко огладил по спине, решив, что у парня нервы не выдержали. — Все нормально. Пойдем в спальню.

Стоило только усадить сотрясающееся от плача тело на густое облако одеяла, как в каюту примчался врач. Помятый со сна, в пижаме и сланцах, мужчина быстро оценил ситуацию, отодвинул Юнхо от жертвы и оглядел. Профессионально четко вынес свой вердикт.

— Сотрясение. Думаю, легкое. При средней или тяжелой степени травмы он бы еще лежал в отключке… Так, от удара повреждены мягкие ткани, нужен лед, чтобы остановить кровотечение, оно всегда обильное… Господин Вон, прошу…

— Выгреби льда из бара! — рыкнул Юнхо.

Бубня под нос ругательства, бывший любовник потопал к барной стойке у противоположной стены каюты, залез в шкаф.

— Нужно сделать компьютерную томографию как можно скорее, — врач заглянул в глаза Джеджуна и аккуратно уложил на бок. — Если в черепе появилась трещина, она может в любую секунду сместиться и повредить кровеносный сосуд. Последствия будут нерадостными. — Приняв из рук Вона полотенце с кубиками льда, врач приложил его к затылку пациента. — Я свяжусь с капитаном и попрошу вызвать береговую охрану, чтобы выслали вертолет.

Юнхо вытолкал Биёна в гостиную, чтобы не мешал и не пялился на Джеджуна, сжавшегося на кровати маленьким несчастным комочком. Тем временем врач воспользовался персональной рацией и позвонил куда следует.

-… это слишком долго, разворачивайте судно… в смысле «не можете»?! У меня тут серьезный случай и…

Юнхо отобрал у него рацию и ушел в гостиную, чтобы не тревожить Дже, заорал в трубку, чтобы все те сволочи, что засели в рубке на дежурстве, немедленно оторвали жопы от стульев и сделали то, что им приказывали. Его фамилия произвела даже бОльший эффект, чем яростный крик. Не успел он выключить рацию, как почувствовался явственный крен по правому борту, звякнули бокалы, из вазы посыпались фрукты.

Джеджун лежал на кровати, пялясь в одну точку влажными покрасневшими глазами. Подушка и полотенце пропитались кровью из раны, его начал терзать нестерпимый жар. Однако сил пошевелиться, а тем более выпутаться из халата, не было. Хотелось спать. Но стоило лишь опустить тяжелеющие веки, как его погладили по руке.

— Не спите, господин Ким.

— Мм… — промычал недовольно Дже, однако послушно напрягся и уставился на черный квадрат телевизора, висящий напротив кровати.

Парень вслушивался в незнакомый голос до тех пор, пока он не превратился в низкий гул, больно давивший на его ушибленную голову. Несколько раз он моргал, по крайней мере, ему так казалось, а когда зрение возвращалось, обстановка вокруг сменялась: приторная роскошь каюты… звездное небо и сильные порывы ветра, рвущие легкую простыню… вибрирующая металлическая конструкция… длинные флуоресцентные лампы на выбеленном потолке… спокойное, сосредоточенное лицо пожилого мужчины…