— Вот дебил, — Джеджун взял еще один персик. — В эту ерунду даже первоклассник не поверил бы.

— Мм… дело в том, что Биён тоже страдает от морской болезни. У него стресс. На таблетки, которые ты лопаешь как конфеты, у него аллергия, поэтому он принимает особые препараты.

— Наркотики?

— Не совсем.

— Жужу-ляля, — хмыкнул Дже. — Походу, на этом корыте собрались не столько миллиардеры, сколько наркоши, алконавты, работорговцы, шлюхи и распространители Орифлейм.

Юнхо рассмеялся.

— Напоминает анекдот, где падает самолет с сотней блядей, взывающих к Богу.

Джеджуна же это нисколько не развеселило. Наоборот, парень побледнел и подорвался.

— Ты куда?

— Пойду посчитаю спасательные шлюпки!

Оставшись в одиночестве, Юнхо покачал головой.

— Идиот.

Пока пассажиры устраивались на своих местах, лайнер вышел в Японское море и взял курс на север. Близился обед, на кухне копошились повара, суетливо накладывали на тарелки изысканные блюда. Юнхо листал газету у себя, когда в дверь постучались. Заглянул стюард.

— Господин Чон, простите, что отвлекаю вас от отдыха…

— Что случилось?

— Господин Ким и господин Вон…

Юнхо не стал дослушивать, швырнул газету и вскочил на ноги.

— Где? — рявкнул он, пробегая мимо обслуги.

— Верхняя палуба, секция Д.

Несколько минут ушло на то, чтобы оказаться в нужном месте. Юнхо опасался, что не успеет, и два придурка в пылу драки вывалятся за борт. Однако он застал вполне себе миролюбивую картину двух симпатичных задниц — перегнувшись, его забияки дружно избавлялись от завтраков в синее-синее море. Попросив маячившего неподалеку стюарта принести воды, бизнесмен опустился на лежак и закинул руки за голову. Над головой летали чайки, слышался плеск волн, негромко стонали ругательства болезные. Все это так умиротворяло.

Обед прошел спокойно и в одиночестве. Точнее, Юнхо был окружен приятелями и незнакомцами, увешанными золотом и шлюхами, их сопровождающими, а Джеджун и Биён валялись в каютах, мучаясь от тошноты. Было скучновато, хоть и удалось провести пару важных переговоров за бокалом вина. Главный зал на третьей палубе был заставлен столами, место для танцев оставалось лишь у сцены, где, по слухам, вечером будет выступать некая знаменитость. Днем зал заливал яркий свет, повсюду шныряли стюарды, приглядывали, хватает ли еды и закусок, вовремя подливали вино, воду и сок.

Попрощавшись с толстосумами, разделившими с ним обед, Чон вернулся к себе. Заглянул к Биёну. Тот дрых, даже не подумав запереть дверь. Оставив у него на столе свежий стакан воды, мужчина прошел до конца коридора и вошел в собственную каюту. Она была огромна, состояла из двух комнат и ванны, обставлена в европейском стиле. Гостиная мало интересовала мужчину, ведь в спальне стояла настоящая королева — огромная кровать, нашпигованная тремя тысячами пружин и новейшими технологими. Юнхо выбрал эту каюту именно из-за нее, ведь помимо приглушителя храпа, она имела еще контроль температуры воздуха, проекцию звездного неба, вай-фай и даже встроенную кофеварку. Главное сокровище бизнесмена возлежало на всей этой красоте.

Чон прошел вглубь спальни, стараясь не шуметь. Дже тоже спал, намучившись. Бледный и несчастный, он закутался в пышное одеяло, сжался в комочек. Сбросив с себя рубашку и мягкие кожаные туфли, мужчина забрался на постель и навис над спящим. Подкрашенные волосы парня красиво оттеняли его светлую кожу, сухие бесцветные губы придавали ему беззащитности и хрупкости. Такого хотелось обнять и никогда не отпускать.

— Я не позволю всяким вагинам заполучить тебя, — прошептал Юнхо, опускаясь рядом и сгребая парня в объятия.

Он рассматривал Джеджуна некоторое время, пока его не сморил сон. В каюте постепенно становилось все темнее, по мере того как день близился к завершению. В приоткрытое окно стала доноситься легкая музыка. Мягко шелестели занавески.

Дже заворочался, просыпаясь. Почувствовав, что не может пошевелить ни рукой ни ногой, он струхнул и собирался уже паниковать, когда осознал, что его прижимают к крепкой груди. Глянув вверх, он разглядел в полутьме точеный подбородок Юнхо. Мужчина спал, от него пахло одеколоном и кофе. Джеджун замер. Его сердце гулко билось от близости с Чоном. Даже скорее от ощущения того, как хорошо ему было просто находиться рядом с ним, как уютно и защищенно он себя чувствовал. Забылось плохое самочувствие, запах соленой воды и стоящие перед внутренним взором сцены цунами из фильма «Посейдон».

— Проснулся? — пробормотал Юнхо, не открывая глаз.

— Э… как ты догадался?

— Твое дыхание изменилось, — мужчина потянулся, как кот, и довольно улыбнувшись, уставился на спеленатого одеялом Джеджуна. — Как себя чувствуешь?

— Нормально.

— Рад слышать.

— Ты гнусный врун!

— Почему? — удивился Юнхо, по-прежнему обнимая сверток.

— Ты сказал, что качка на большом корабле не чувствуется. Мы с твоим ублюдком чуть желудки не выблевали!

— Прости, — Чон склонил голову и чмокнул Дже в лоб.

— Эй! Ты нарушаешь условия контракта, — возмутился Ким.

Джеджун взбрыкнулся жеребчиком и принялся выпутываться из одеяла. Стоило ему выбраться, как по коже поползли мурашки от прохладного воздуха. И тогда теплая ладонь бизнесмена вновь опустилась ему на плечо, стиснула. Шепот мужчины ласково коснулся его щеки.

— Давай займемся сексом. Обещаю, я доставлю тебе просто райское наслаждение.

— Дешевый пиар рекламщиков «Баунти», — Дже явственно почувствовал возбуждение Чона. Его пристальный взгляд, низкий бархатный голос, вмиг ставшее тяжелым дыхание… И пальцы, сковавшие его так, что, наверное, следы остались.

— Я в этом хорош… хотя, чего я скромничаю… ты будешь умолять меня не останавливаться, — Юнхо мазнул кончиком языка по подбородку Джеджуна, ощутил его трепет.

— Да ну?! — во рту Дже пересохло, он с трудом ворочал языком.

— Я докажу!

Мужчина забрался руками под футболку парня и огладил его тело, провоцируя новую порцию мурашек.

— Руки убрал!

— Если тебе не понравится, обещаю, что сразу же отпущу тебя. Ну же, всего разик, — Юнхо улегся на Дже сверху, придавив весом и отрезая пути отступления. — Доверься мне.

— Не терпится спустить, а игра в любовь со своей правой надоела?!

— Твоя грубость так заводит.

— Мамуля! — пискнул Дже, задохнувшись, когда Юнхо без дальнейшего промедления припечатал его в губы.

Он взял его нахрапом, ворвавшись языком в рот, слоило только распахнуть его для вдоха. Желания отбиваться не было, так же как и сил. И дело было вовсе не в вялости со сна и лекарства. Дже вполне ясно осознавал все происходящее, и был вполне честен с собой, признавая, что ему приятно толкаться с языком Юнхо в попытке выпихнуть его. Чон с жаром мял его губы, продолжая ласкать и тело, поглаживал и пощипывал его соски. Джеджун мычал и стонал, реагируя на откровенные манипуляции, которые с ним никогда прежде не производили.

— Ты такой восхитительный, — Юнхо оторвался от сладких губ своего соблазнителя, опустился ниже и с жадностью облизал его шею. — Чем больше ты отталкиваешь меня, тем острее мое желание запереть тебя в квартире и никогда не отпускать.

— Ты запутался, — Джеджун утопал в нежности.

— Я отдаю отчет всем своим действиям. Останься со мной.

— Это невозможно… нн… ах, не кусайся! — Ким взвизгнул, когда его чувствительную шею ухватили зубами. — Это работа… я не собирался вмешиваться в твою личную жизнь.

— Я бы очень хотел, чтобы ты в нее вмешался.

Юнхо спустился ниже и присосался к коже груди Дже, задрав футболку и запутав в ткани его руки. Однако нетерпеливому самцу не позволили насладиться десертом до ужина. Ожил громкоговоритель. Обладатель приятного мужского голоса вежливо представился капитаном лайнера и пригласил уважаемых гостей присоединиться к нему на банкете в главном зале в честь ежегодного тура властителей сего мира. На приготовление ко всеобщему блядству отводился час.