— Юнхо! — с криком ворвался он в квартиру, отдавил ноги врачу и просто инстинктивно отыскал спальню. — Что с тобой?

Он боялся застать кусок опухшего мяса с многочисленными ушибами и переломами, однако Юнхо возлежал в шикарной постели на горе подушек и мирно потягивал кофе. Спокойно оглядев взмыленного парня, он указал на мебель.

— Располагайся.

— Ты в порядке? — Джеджун облизал взглядом обнаженную грудь мужчины.

— Да.

— Я тебе всю ночь звонил, почему не отвечал? И на работу не пошел?

Юнхо протянул руку и сгреб пачку сигарет с тумбочки. Молча прикурил и выдохнул.

— Эти ублюдки гоняли меня по всему городу, я уронил мобилу в водосток, когда пытался вызвать такси. В результате, я стер ноги теми сандалиями, которые ты мне выбрал и был вынужден пригласить врача, чтобы обработал мои кровавые волдыри. Ни одни туфли бы не налезли на распухшие стопы.

— И… все?

— Да.

— Точно-точно?

— Хочешь узнать, порвали ли зад «грязному педику»?

Джеджун остолбенел, услышав несвойственную для бизнесмена речь. Кажется, он был чем-то очень раздражен. Или кем-то… Дже стало неудобно. Осознав, что стоит посреди комнаты в тапках, Ким убежал в коридор, вернулся босой с охапкой помятой одежды и кошельком.

— Вот, возвращаю. И… э… прости.

— За что?

— За кошелек.

Юнхо молча указал на стол у противоположной стороны спальни, куда Дже и сложил вещи.

— Будь добр, принеси мне минералку.

— Так ты что, в натуре ходить не можешь?

— Нет.

Джеджун подошел и поднял часть одеяла, оглядел забинтованные ноги мужчины. Издалека можно было принять за белоснежные носочки.

— Ну и ну. А если бы я не пришел, ты бы помер от голода и жажды?

— Домработница должна прийти к обеду.

Дже хмыкнул и съязвил, что у бизнесмена поди, даже колокольчик имеется золотой для «принеси-подай» сервиса. Не отказался он от удовольствия пошататься по квартире. Три большие комнаты, два балкона, кухня с баром и огромная ванная.

— Зачем тебе такие хоромы, если живешь один? — Дже притащил бутылку, по которому стекал холодный конденсат, протянул Чону.

— А стакан? — проигнорировал Юнхо вопрос фифы.

Сверкнув глазами, Джеджун ушел обратно. Вернувшись, споткнулся о пушистый ковер — мужчина преспокойно пил с горла.

— Месть за сбитые копыта, понимаю, — проскрежетал он зубами, брякая посудой о стол.

— Подойди и я шепну тебе на ушко, что такое настоящая месть.

— А дома ты не такой деловой, — Дже стало не по себе от голоса мужика, а потому он решил держаться на всякий случай подальше.

— Потому что без галстука, — Чон растер сигарету в пепельницу. — Говоришь, ночь на телефоне провел, неужели волновался?

— Ну… я это…

Пока Дже, краснея, пытался лихорадочно придумать что-нибудь дерзкое, раздалась трель звонка. Юнхо взглянул на часы, потом кивнул Джеджуну, чтобы открыл. Ким побежал к двери, радуясь, что не нужно отмазываться. Его семья жила не в самом безопасном районе, а потому он с детства привык глядеть в глазок, прежде чем разбирать баррикады. Сердце учащенно забилось, а спина покрылась холодным потом при виде Биёна. Фейс его был прикрыт марлевой повязкой, но вот модный чуб и полыхающие глазища Ким не спутал бы ни с кем. Негодуя, что его величество не спешат впускать в апартаменты, экс-любовник начал громыхать в дверь кулаком.

Джеджун хотел, было, затаиться, мол, никого нет, однако Вон начал драть глотку.

— Открывай, Юнхо! Управляющий сказал, что ты дома!

Дже поморщился, потом спешно расстегнул пуговки на рубашке и ширинку, приспустил джинсы на бедра, словно бы только-только натянул и взлохматил волосы. После чего уже защелкал замками.

— Чё надо?! — недовольно буркнул он, провоцируя своим внешним видом инфаркт у бывшего.

— Ка-ка-ка-как ты…? Что ты здесь делаешь?!

— Угадай с трех раз, — улыбнулся ему Ким, эффектно приваливаясь к косяку. — Кстати, будь другом, сгоняй за гондонами. У нас кончились, а переться лень.

— Прочь с дороги, дешевка, — прошипел Вон, отпихивая Джеджуна.

Сбросив тапки, он прошел в квартиру, громко топая пятками. Застав хозяина хаты в постели, расслабленного и, кажется, чуток влажного, словно после душа, он челюсть потерял. Над Юнхо витала дымка от сигарет, а это его не самая уникальная, но все же привычка продлевать удовольствие после секса. Джеджун прошел мимо и присел на край кровати.

— Юнхо, как ты мог пустить эту дрянь в нашу постель?!

Чон вздохнул.

— Никаких «мы» и «наше» уже нет, Биён. Пора уже принять это.

— Никогда!

— Божечки, какая экспрессия, какие слова, — зааплодировал Дже.

— Не дразни его, иначе накажу, — Юнхо обхватил Джеджуна поперек груди и подтащил к себе, силой уложил на подушки и прибольно стиснул сисечку, чтобы не вырывался.

— Вы встречаетесь неделю, а он уже прыгнул к тебе в койку! Тебе не кажется странной такая доступность?

— Нас тянет друг к другу, что в этом такого?

— Да, завидуй молча! — Дже извернулся и в свою очередь обнял мужчину, расположив голову у него на плече.

— Я так красиво ухаживал за тобой, не давил, дожидаясь, когда ты сам решишь быть моим… А этот всего лишь раздвинул ноги! Конечно, ты здоровый мужчина с естественной потребностью в сексе, действовал инстинктивно, это простительно, а вот эта шалава…!

— Прошу тебя, выбирай выражения, — холодно прервал его Чон, перебирая волосы Джеджуна.

— Он испортил тебя! Со мной ты никогда не позволял себе курить в комнате и прогуливать работу!

Мужчины продолжали спорить — сдержанный Юнхо и визгливый Биён, вспоминали прежние милования и моменты, когда лишь близость и поддержка помогала им справиться со сложностями. Джеджуна начало клонить в сон. Сказалась ночь, полная тревоги. Тяжелые веки закрылись, и он незаметно для себя заснул, удобно устроившись в объятиях Юнхо.

Сквозь мутные сновидения послышался стук закрывшейся двери. Дже вздрогнул и открыл глаза, не узнал поначалу утопающую во мраке комнату.

— Домработница ушла, — прошептал ему на ухо Чон.

— Что? Кто?! — Джеджун попытался перевернуться, но тяжелая рука мужчины по-прежнему крепко удерживала его туловище. — Почему так темно?

— Шторы.

— А где твой сталкер?

— Был послан в жопу. Спи.

— Н-нет, я, пожалуй, домой пойду.

Объятия несколько ослабли, и Ким, рано празднуя победу, закопошился. Однако Юнхо всего лишь уперся коленом в кровать и навис над ним, блокируя все пути к отступлению.

— Останься, Джеджун.

Глаза парня привыкли к темноте, и он осознал, как близко к нему сейчас находится мужчина. Если глубоко дышать, так и вовсе можно коснуться грудью его сильных мышц.

— Этого в контракте не было, — пискнул Дже.

— Откуда тебе знать? Ты ведь не дочитал.

— Вон свалил, можно больше не притворяться!

— Я и не притворяюсь.

Нагнувшись, Юнхо уткнулся носом в щеку Джеджуна и вдохнул его запах, потерся. Дже упирался руками в его корпус, но бизнесмен был на порядок тяжелее, и практически не обращал внимания на жалкие попытки высвободиться.

— Т-там что-то про интим было сказано, — Джеджун начинал злиться от того, как его тело реагировало на близость горячего самца — сердцебиение участилось, голова налилась тяжестью, как и руки, не желающие более сопротивляться, живот сводило пресловутыми бабочками.

— Забудь.

— Юнхо, — Дже отвернулся и кончик языка мазнул не его губы, а скулу, — я не такой, как ты или Биён. Пожалуйста, не нужно заставлять меня…

— Я сделаю тебе очень приятно.

— Очень приятно мне сделают деньги!

Юнхо поразили эти слова, и он ослабил давление, выпрямился. Джеджун воспользовался шансом и скатился с мятых простыней. Окаменевшее лицо мужчины где-то глубоко внутри безумно огорчило Дже, за то, что эта фраза прозвучала так двояко. Теперь о нем составят мнение, которое так пропихивал Биён — жулик, готовый на все ради монеты.

— На них я, наконец-то, отремонтирую свой байк и смогу жить, ни от кого не завися! Снова пойду учиться! Раздам долги! Куплю отцу холодильник, а маме новые шторы!