Оказавшись в лагере, лейтенант снял шлем и окинул внимательным взглядом подчиненных.

— Раненные есть? Первый отряд, докладывайте.

— Эсоль подвернула лодыжку, — отрапортовала Бора. — Остальные в порядке.

— Второй отряд?

— Джеджун в отключке, — доложил Джансу.

— В смысле?

— Сфера взорвалась слишком близко. Мы отнесли его в медпункт.

— Я ведь триста раз говорил про технику безопасности. Кто был рядом? — Ли вспомнил, как самолично отправлял помощь в первый отряд, и отыскал глазами Чанмина с Ёнсу. — Вы?

— Ким стрелял, — торопливо ответил Гук прежде, чем Чанмин сказал хоть слово. — Он хотел защитить Бору и Эсоль.

Чонхо вопросительно посмотрел на Бору, мол, все так и было? Девушка пожала плечами.

— Я тащила Эсоль и ничего не видела. Раздался выстрел, потом взрыв, нас сильно пихнуло в спину.

Лейтенант нахмурился.

— Ладно, разберусь с этим позже. Отдыхайте. Сержант, проследи за оружием.

Чанмин набрал воздуха в легкие, намереваясь окликнуть лейтенанта. Но так и не решился. Было стыдно признаться, но он жутко боялся очкарика, ведь постоянно чувствовал на себе его взгляд. После того случая на школьном дворе, куда бы он не посмотрел, натыкался на Ёнсу. Тот преследовал его, словно сталкер, пялился, не моргая. Жалкий червяк-задрот, но страха наводил, как маньяк. Из таких потрошилы и вырастали.

Солнце клонилось к горизонту. Ветер пригибал траву, разносил запах распустившихся цветов. В воздухе порхали разноцветные бабочки, громко жужжали пчелы. Насекомых не очень беспокоила война, а мухи и вовсе были рады, копошились в трупах, которые не успели собрать. Солдаты не знали, что было хуже: ночные атаки или дневные дозоры, которые сводились к тому, чтобы обходить лагерь и собирать погибших. Точнее истерзанные тела и оторванные конечности. Подростков к этой работе не подпускали, страшные грузы старались вывозить рано утром или поздним вечером, когда резервисты находились в своих палатках.

Погода стояла отличная, солнце пригревало. Даже не верилось, что шла война, что привычная скучная жизнь осталась далеко позади. Интернет, развлечения, караоке забылись, как сон. Впрочем, как и нытье. Тинейджеры молча сносили тяготы службы, предаваясь унынию в душе или ночами.

Взвод ужинал. Ючон сидел на поваленном бревне, чтобы издалека увидеть приближение лейтенанта, когда разглядел на дороге, что вела к плотине, грузовики. Отложив еду, он поднялся и вгляделся вдаль. Едва машины остановились, к ним тут же поспешили солдаты, принялись разгружать. Из кузова одной из них появились люди. Ючон сразу узнал Юнхо. Тот припустил к родному классу, широко улыбаясь.

— Братва, а вот и я!

— Здорово, чувак.

— Ну, как оно?

— Не санаторий, — пожал плечами Ючон. — Ли сказал, чтобы ты сразу к нему шел, как вернешься.

— Где он? — Юнхо оглядел одноклассников.

— В штабе, наверное.

— Джеджун где?! — Юнхо не заметил Дже среди остальных и почувствовал, как волосы на затылке зашевелились от дурного предчувствия.

— У медиков.

Юнхо сбросил с плеча рюкзак, угодил им в тарелку старосты, и рванул к огромной палатке, на которой значился красный крест. Ючон побежал следом.

— Не волнуйся, он в порядке. Ну, почти.

— Какого хрена здесь произошло?

— Известное дело. Расстреляли два ящика патронов.

— Угу, мы слышали что-то такое, — Юнхо было боязно заходить внутрь, и он обернулся на Ючона. — Я точно не облююсь там?

Пак хмыкнул и отодвинул полог в сторону. Из четырех кроватей занята была лишь одна. Джеджун лежал на животе, спина и левое плечо были стянуты бинтами. В руке торчала игла от капельницы. Чон сбросил обувь и прошел в носках, опустился на колени перед кроватью и осторожно дотронулся до щеки парня.

— Дже?

Ючон присел рядом на стул.

— Не буди, пусть выспится за всех нас.

— Хорошо, что лицо цело, для него это важно, — Чон вспотел от чувства облегчения, что накрыло пуховым одеялом при виде живого одноклассника. — Слава богу, жив засранец.

Пак решил, что пора бы сказать Юнхо всю правду. Но тут Джеджун открыл глаза. Видимо почувствовал присутствие.

— Юнхо! — улыбнулся он с нескрываемой радостью. Глаза блестели и были ясные, словно и не спал только что. — Когда ты вернулся?

— Только что, — Чон очень хотел поцеловать бойфренда или хоть как-то приласкать, но в палатке присутствовал свидетель. — Привет.

— Научился юзать супер-пушки? Какие они? Мощные?

— Не то слово! Это настоящая базука, как в американских боевиках!

— Чего ты там бормочешь? — Дже зашевелился, чтобы немного размять затекшую шею. — Вытащи хуй изо рта, потом говори.

— Нормально я говорю.

— Чё, западло громче?!

— Что? — улыбка Юнхо поблекла.

— Дже, хочешь пить? Давай мы принесем, — Ючон взял со стола пустой стакан, показал Джеджуну и поднялся. Кивнул Юнхо на выход. — Пошли.

На улице Ючон, не таясь по понятным причинам, все объяснил.

— У него повреждены барабанные перепонки.

Юнхо рот открыл от шока, с трудом вспомнил родной язык. И как заорет.

— Оглох что ли?!

— Не совсем.

— И к-какие прогнозы?

— Сейчас сложно сказать. Либо само восстановится, либо потребуется хирургическое вмешательство.

— А что Дже? Как он отреагировал?

— Он не совсем понимает, что с ним. Улыбается постоянно, радуется, что жив остался. Врач сказал, что контузии у него нет, потому что ударная волна от взрыва, слава богу, не настолько мощная. Однако, если через несколько дней ничего не улучшится, его перевезут в госпиталь.

Юнхо запустил руки в карманы.

— Пиздец просто!

— Не ссы, авось образуется.

— Как это произошло?

— Да никто толком объяснить не может. Эсоль подвернула копыто, Бора ее потащила…

— Они ведь в первом отряде!

— Они истерили, и Ли отправил Дже в помощь. Вместе с Чанмином и Гуком. Девчонки ничего не видели, а Ёнсу говорят, что он сам выстрелил в сферу с близкого расстояния.

Юнхо взлохматил волосы, тяжело вздохнул. Он не мог ручаться, что Дже не стал жертвой собственной глупости и страха. Но и не считал его полным идиотом. Что-то здесь было нечисто.

— Что говорит лейтенант?

— Сказал, что как только станет полегче, вызовет всех на беседу.

Юнхо несколько секунд стоял, раздумывая над чем-то, потом тряхнул отросшей челкой.

— Я не собираюсь ждать. Где этот куренок Гук?

— Жрет вместе с остальными. Эй, подожди, ты чего надумал?!

— Спрошу, как было дело.

— Но Дже тебя ждет.

— Скажи, что я скоро приду.

Чон, возможно, и выбил бы правду из свидетеля, однако на полпути его перехватил Ли. Забросал вопросами.

— Когда вернулся? Почему сразу не доложил? Как тренировка?

— Да ничего особенного, теория и полигон. Сэр, можно я позже к вам зайду?

— Нет. Сколько пушек выдали на взвод?

— Две, — проскрежетал зубами Юнхо. — Нужно будет найти еще стрелка, я подготовлю его.

— Сможешь?

— Я был лучшим среди резервистов!

— Ладно, завтра с утра приступим к тренировке. Пойдем, расскажешь, что успел выучить.

— Но я…

— Отставить спор!

Юнхо глухо выругался, но вынужден был пойти за лейтенантом. А потом уже было не до Ёнсу с Чанмином. Да и взвод уже готовился ко сну, а потому Юнхо решил еще раз повидать Джеджуна. Тот лежал и словно загипнотизированный смотрел на лампу, чей приглушенный свет собрал вокруг мотыльков, умудрившихся проникнуть в палатку. Он не услышал, как вошел Чон, а потому испугался, когда тот внезапно показался в поле зрения.

— Твою мать!

— Извини.

— Ты где был так долго? — капризно надул губы красавчик.

— Ли запряг.

— Что?

— Ли заебал, говорю, — крикнул ему на ухо Чон.

— Чего орешь, я не глухой, — обижено потер ухо Дже.

Юнхо хмыкнул. Джеджун протянул к нему руку, которую не сковывал бинт, поморщился от боли, прострелившую спину. Но ему безумно хотелось дотронуться до любимого.