— Ты продолжил копать и за это твою семью убили?

— Да.

— Идиот, — хмыкнул Джеджун. — Кому и что ты этим доказал? Ну закрыл бы одну банду, вылезла бы вторая. Поехали, давай.

Юнхо бросил последний взгляд на дом, где когда-то жила его семья, и погнал машину дальше. Дождь усилился. Капли громко барабанили по окнам и крыше, в салоне становилось душно. Джеджун прикрыл глаза.

— Ты не можешь винить себя в этом, — проговорил он наконец.

— Еще как могу. Меня не было там.

— Ну ты ведь не с телкой трахался, а на службе был, не?

Юнхо промолчал.

— Я… не работал… да, трахался. Типа праздновал, что закрыл дело, упек гадов за решетку. Если подумать, это как пир во время чумы, ведь я чувствовал напряжение, что-то должно было произойти. Но я позволил себе просто уйти вопреки здравому смыслу.

— Тебя просто убили бы вместе с ними. Смирись, ты ничего не мог бы сделать.

— Ошибаешься, — Юнхо сдвинул рычажок еще, и «дворники» быстро-быстро запорхали по стеклу, разгоняя воду. — Я нашел суку и удавил.

Джеджун ощутил озноб.

— Убил?

— Зарезал, как свинью, — кивнул Чон буднично.

— Одного? Или всю пиздобратию?

— Того, кто стоял за всем этим.

Дже облизал потрескавшиеся от сухости губы, закутался поплотнее в куртку.

— А убийц? Исполнителей в смысле.

— Их убрали конкуренты сразу же после того, как верхушка банды была обезглавлена. Ты прав, доктор Ким, на их место сразу же пришла другая группировка. Но мне они не мешают.

— Разве после всего этого ты не возненавидел всех ганпхэ*?

Юнхо качнул головой.

— Это как возненавидеть всех блондинов в мире за то, что один из них причинил тебе боль.

Джеджун откинул голову назад, упираясь затылком в стекло, обдумал слова мужчины. Лично он ненавидел всех ублюдков, мерзких ёбарей, надругавшихся над своими жертвами. Он отрезал бы их члены и скормил друг другу, он бы живого места не оставил на них, с удовольствием наблюдал бы, как они мочились под себя от страха и умоляли отпустить их. И уж конечно он не остановился на одном, не успокоился бы, пока все трое не сдохли. А потом он нашел бы Кёнсу.

Только подумал, тут же прыснул от смеха — божечки, какой пафос! Да он готов обосраться от ужаса только при одном упоминании этого имени. Несмотря на то, что с момента изнасилования прошло уже много лет, страх непрестанно грызет его. Он не то что отомстить, взглянуть на них не сумел бы. Потому что трус и слабак.

— Я бы так не смог, — проговорил Дже севшим голосом. — На твоем месте, я просто ненавидел бы эту мразь всю оставшуюся жизнь. И молился, чтобы никогда больше не сталкиваться с подобным ужасом. В конце концов, это убило бы меня… я думаю, угу.

— Что? Ненависть?

— Да.

— Моя меня спасла, — возразил Юнхо спокойным голосом. Однако ощущалось его необычайное внутреннее волнение. Он переживал все заново, прямо сейчас, пока ехал до боли знакомой дорогой. — Знаешь, она очень стойкая, умеет выживать. Она живет внутри, где ей и полагается быть. Она сильнее и храбрее. Просто так ее не искоренить. И если даже ты простишь ублюдков, она не простит. Но доконает тебя. Поэтому приходится выбирать, либо ты, либо они.

Джеджун поймал себя на мысли, что жадно вслушивается в каждое слово мужчины.

— А потом?

— Что «потом»?

— Ну, отомстил и? Что дальше?

— Жил бы, — пожал плечами Юнхо. — Ходил на работу, по выходным виделся с друзьями. После мести тоже есть жизнь, представь себе.

— А если бы убили?

— Тогда б отпели и похоронили.

Джеджун хмыкнул скептически, а потом и расхохотался. В его смехе звучала боль и горечь.

— Надо же, я, кажется, завидую тебе. Ты избрал путь, не важно, правильный ли он, но у тебя была цель. И ты не свихнулся… вроде бы… а я, я… не знаю.

— Если кошмар тебя не отпускает, ты должен разобраться с ним. Я говорил это с самого начала.

— Ааа… это ты про дьявола…

— Ты должен отомстить. Тем, из-за кого плохо спишь.

Дже покачал головой.

— Не могу.

— Ты должен. Иначе они победят.

— Они уже победили, — Джеджун сполз ниже, обхватил предплечья руками. — Я сломлен.

— Нужно сделать так, чтобы они исчезли.

— И что сделать? Убить?

— Да.

— Псих, — поморщился с досадой Ким, сварливо буркнул. — Разве можно просто взять и убить человека?

— А разве можно просто взять и сломать ему жизнь? — в тон ему ответил Чон. — Что они тебе сделали?

— Не хочу об этом говорить.

Дождь прекратился минут через пять. Стало тихо, только рев двигателя и невнятный шум с улиц долетал до слуха, но не беспокоил. Когда авто поравнялось с одним из зданий, Ким встрепенулся.

— Стой!

Он прильнул к окну, лишь чудом не ударился, когда Юнхо резко нажал на тормоз. Перед глаза Дже предстала гостиница, где все свершилось. Ким опустил стекло и высунулся наружу. Несколько окон горели ярким светом, кое-где мерцали приглушенные, призванные настроиться на игривое настроение, софиты.

— Дай мне туфли.

Юнхо, не задавая вопросы, вылез и ушел к багажнику, принес. Джеджун обулся и выбрался на дорогу, задрал голову. За все время он ни разу не был здесь. Более того, ему и в голову не приходила сама возможность вновь появиться в этом месте. Однако сейчас, когда рядом был Юнхо, когда прозвучало странное и страшное признание, он ощутил, что сможет преодолеть эту черту.

Даже не глянув по сторонам, Джеджун пересек улицу и взлетел по ступеням, дернул дверь на себя. В фойе совершенно ничего не изменилось: те же неприметные картины, дешевые кресла и низенький стол, заваленный газетами и журналами.

— Вам помочь? — обратилась к Дже девушка, работающая на ресепшене.

— Мне нужна комната, — Ким прикрыл глаза, словно наркоман, нахмурил лоб, напрягая память. — Сто шестнадцать.

Девушка кивнула, щелкнула клавишами компьютера. Раз уж мужчина назвал конкретную цифру, она приняла его за постоянного клиента.

— Она свободна. Вам на какой срок?

— Час.

Менеджер вновь кивнула, напомнила прайслист. Цены значительно выросли, заметил Ким. Он полез по карманам, позабыв, что сумка осталась в машине. Однако Юнхо все также молча подошел к стойке и положил на потертый пластик деньги.

— Я позвоню, когда время выйдет.

— Угу.

Джеджун поплелся к лестнице. Юнхо следовал за ним, оглядываясь по сторонам с чисто профессиональной привычкой. Как бы давно он не работал в участке, но коп в нем был по-прежнему жив. Дже, дыша сквозь стиснутые зубы, шел с осторожностью, словно боялся провалиться сквозь поскрипывающий пол. Он быстро нашел нужную дверь, будто каждый день ходил сюда. Дже думал, что ему будет сложно сделать последний шаг, но вот он уже стоит на пороге. Утопающая в темноте гостиная вызвала невольные мурашки на коже, рубашка прилипла к спине.

Ким включил свет и прошел внутрь. Шторы были другие, а вот картины и цвет стен остались прежними. Спальня же была точно такой, как в тот вечер. Аккуратно заправленная кровать… Дже ясно вспомнил, как его швырнули на нее, как он мял и жевал простыни, страдая от боли и страха. Юнхо прислонился плечом к косяку, смотрел, как Ким обходит этот обычный предмет мебели вокруг, как настороженно он выглядит, будто под одеялом затаился монстр.

Джеджун пару минут стоял молча, потом подошел и плюхнулся поверх прямо в обуви. Попрыгал немного, оценил новый мягкий матрас. А его вминали в тонкий и продавленный так, что на спине потом синяки были.

— Тебя зовут Юнхо, так?

Чон кивнул.

— Ты бывший полицейский?

— Да.

Дже закусил нижнюю губу, словно бы не мог принять решение. Юнхо не мешал ему думать.

— Почему ты пристал ко мне?

— Ты выглядел совсем как я после убийства семьи. Потерянный, одинокий, ненавидящий всем сердцем, но не решающийся отомстить. Тебя терзают сомнения, внутри ты выгораешь от безысходности и злости. Так ты плохо кончишь, а я считаю, что должны поплатиться они, а не…

— Угу-угу, — Дже безумно хотелось закурить, его пальцы метнулись ко рту, подрагивая. — Значит, ты поможешь мне?