Умом он понимал, что постепенно впадал в болезненное состояние, ожидая того дня, когда сможет поймать Кёнсу. Он страстно желал причинить ублюдку боль, испытанную по его вине. Хотел ли он справедливости? Он уже не думал об этом в таком ключе, он просто хотел воздать обидчику троекратно. И даже не замечал, какие метаморфозы происходили с ним самим по мере того, как он вынашивал идеи преступления. Дже становился нетерпеливым и все чаще недовольно бурчал на нерасторопный персонал, а порой даже проявлял агрессию, пока что направленную на подвисавший компьютер или заедавший в замочной скважине ключ. Несмотря на недоедание, он чувствовал небывалый прилив сил. Еще бы, ведь в отличие от насильников, которые измывались на ним физически, Кёнсу затронул его гордость. Внутри Джеджуна тлел отравленный огонь, грозивший перерасти в неконтролируемый пожар. Ему нужно было уничтожить этого человека.

— Когда ты сможешь приехать?

— Не раньше вторника.

— Твою мать, — Дже зажал телефон между ухом и плечом, чтобы извлечь из кармана банковскую карточку. — Почему так долго?

На другом конце провода вздохнули.

— У меня сейчас запара, а твой Ли никуда не денется.

— Мне нужно разделаться с этим как можно скорее. Я не могу сидеть… спасибо, — Ким смахнул в пакет несколько коробок сигарет и новую зажигалку, кивнул продавщице и вышел на улицу, — не могу сидеть без дела. У меня уже руки трясутся, я жрать не могу!

— Успокойся.

— Юнхо, я к нему под окна хожу каждый день, в кармане нож. Стою, как идиот, трясусь от страха и желания все это закончить, — заскрежетал зубами Дже.

— Не ходи один. Этот тип опасен. Для тебя сейчас любой опасен, ты не в себе.

— Может мне опять к психологу?

— Чтобы ты разболтал про тройное убийство?

— Что мне делать?! — Джеджун был в отчаянье. — Приезжай, м-мы потрахаемся, усп-покоимся.

— Дже, лучше напейся и сиди дома, пожалуйста.

— Я хочу, чтобы он сдох!

— Мне пора.

— Юнхо!

Ким смачно выругался, когда его собеседник положил трубку. Его буквально трясло от раздиравших его чувств. Словно брошенный котенок, и в то же время озлобленный тигр, терзаемый страхом вырваться из клетки в мрачный лес.

— Не сходи с ума, Дже, — бормотал Ким, сунув телефон в карман джинсов и направляясь к дому. — Ты похож на шизанутого… так нельзя! Держись, мужик! У тебя нет хромосомы маньяка, хватить мысленно расчленять козла… Возьми лучше пожрать, наконец!

Так и не разжившись едой, Джеджун поднялся в квартиру. Стряхнув с ног кеды, мужчина прошел на кухню, щелкнул электрическим чайником. В дверь позвонили. Дже вскинул голову. Сердце застучало как сумасшедшее. Не смея дышать, он замер, навострив уши. Было тихо. При повторном звонке Ким вздрогнул.

— Откройте, это пожарная служба. Жильцы жалуются на запах, — раздался незнакомый голос.

Дже оттаял. Подбежав к двери, посмотрел в глазок. Увидев двоих мужиков в полном амуниции, щелкнул замком, выглянул наружу.

— В чем дело?

— Поступил вызов, ходим проверяем.

— У меня все в порядке, — Джеджун все же пропустил мужчин в дом.

Те проверили трубы и, извинившись за то беспокойство, удалились. Дже выключил свет в коридоре и поплелся наливать кофе. В дверь вновь позвонили. Ким поставил чашку на стол и вышел в коридор, на ходу принюхиваясь. Как будто ничем не пахло, однако некоторая нервозность осталась — взрыв бытового газа это вам не шутки. Решив, что бойцы пожарной охраны что-то забыли, Джеджун отворил дверь. Ладно хоть хватило ума оставить цепочку. Когда на него уставились горящие глаза Кёнсу, Дже остолбенел. Всего лишь на мгновение, а после бросился закрывать. Кёнсу не стал ломиться, просто с силой саданул ногой. Джеджун отлетел на пол, получив сокрушительный удар в корпус. Рядом звякнула вылетевшая с корнем железка, от которой тянулась цепочка. Дверь грянула о стену, распахнувшись. А через мгновение мягко закрылась, впустив непрошенного гостя и отрезав пути к бегству. Не в силах дышать полной грудью, Ким перевернулся на живот и пополз прочь. За спиной слышались шаги. Медленные, ведь Ли был уверен в своем положении. Дже хрипло дышал, горло сдавило холодной лапой ужаса. Ему казалось, что сама смерть преследует его в лице подонка.

— Парни куда-то запропастились. Уверен, тебе есть что мне сказать, — поведал Кёнсу развязным, даже ленивым голосом.

Джеджун из последних сил подтянулся и стянул со стола нож. Направил на мужчину. Тот заулыбался.

— Ого, как страшно!

— Не издевайся надо мной, — выдохнул Дже.

Кёнсу прищурил глаза.

— Так мне, значит, надо стать серьезным.

Дже ощутил, как от страха опускаются руки. Он словно вновь очутился в том злосчастном отеле. Ли стоял близко, смотрел тем же испытующим взглядом.

— Больше не краснеешь… а жаль, было мило.

Джеджун вспомнил, чем закончился тот роковой вечер, пришел в себя. Вспыхнувшая ярость ослепила. Глаза застелило пеленой, рот распахнулся в вопле. Перехватив удобнее нож, он кинулся на Ли, ударил сверху-вниз. Все произошедшее дальше случилось так быстро, что уставший мозг даже не зафиксировал в памяти. Запомнились лишь свист рассекаемого лезвием воздуха, треск, безумная боль, затопившая сознание, и тяжелый запах крови.

========== Часть 17 ==========

Невнятные звуки доносились словно из-за толщи воды, гудели, оставаясь за гранью опознавания. Медленно возвращалась чувствительность. Тяжелые камни перекатывались в голове, вызывая звенящую боль. Подташнивало. Оглушительный бип у самой головы окончательно привел в чувство. Джеджун поморщился от противного звука, шевельнулся. В животе, куда угодило колено Кёнсу, стрельнуло. Бил урод метко и с силой, попал в солнечное сплетение. Ладно хоть ребра, кажется, не пострадали, только переломов ему не хватало.

Дже продрал глаза. Вокруг была темнота. Пахло бензином, железом и резиной коврика, которым обычно устилали багажник. Сомнений не оставалось, он лежал в машине, связанный тонкой веревкой по рукам и ногам. Запястья ныли, пальцы налились холодом и уже начали неметь. Босые ноги тоже мерзли. Машина двигался равномерно, судя по всему Кёнсу успел выехать на автомагистраль.

Постепенно глаза привыкали к темноте. Джеджун задергался, пытаясь освободиться, однако узел был завязан мастерски. Накатила волна страха, после которой пришла паника. Пленник забился в путах. В горле пересохло, и вместо вопля вырвался невнятный писк. Он задыхался от страха, глаза обожгло слезами. Дже знал, что ни один багажник не был абсолютно герметичным, и чтобы потерять сознание от нехватки воздуха, потребовалось бы не менее двенадцати часов, но был в таком состоянии, что рациональность улетучилась.

- Помогите… помогите… - зажурившись, сипло простонал Ким. – Кто-нибудь!

Извернувшись, он саданул ногой в крышку багажника. Ушибся и вконец разрыдался. Мимо пронеслись несколько байкеров, рев от их мотоциклов заглушил всхлипы. Плач совсем скоро затих – сказалась общая усталость и нервозность. Так должно быть себя чувствовал бы Пынхэ, если бы Ким не вкатил снотворное. Все-таки это было милосерднее. Лежи теперь и думай, какими способами с тобой будут расправляться. Вновь стало страшно, и Дже вновь взвыл, забарахтался, гремя костями и набивая синяки. Вымотавшись, он затих. Некоторое время лежал, не двигаясь, вслушиваясь в шорох шин об асфальт.

- Успокойся, - приказал он себе дрожащим голосом. – Гипервентиляция может тебя убить… Дыши равномерно!

Потребовалось немало сил, чтобы собственное тело подчинилось разуму. Температура внутри все время росла, тело начало покрываться потом. Ким лихорадочно думал, что ему предпринять. Пока не вспомнил, что можно попробовать открыть багажник изнутри. Дыхание вновь сбилось, когда Джеджун засуетился, отползая подальше, пока не наткнулся спиной на крышку, коей отделялся багажник от салона и прикрывался жесткий усилитель кузова. Вытянув вперед руки, он принялся ощупывать нутро машины. Дже знал, что многие производители устанавливают ручки для аварийного открывания, однако не отыскал ничего подобного. Однако пальцы его наткнулись на выпирающую панель, которая скрывала за собой запорный механизм. Осталось только отодрать обшивку. Это можно было попытаться сделать, будь под рукой хотя бы отвертка, однако Джеджун не нашел ничего, что мог бы использовать. Собственные ногти не годились, сразу бы обломал.