— На, сука, на! Хули вы приебались? Кто послал?! — сложив правую руку в кулак, Дживон вложил в удар всю силу и злость.

Джеджун ослеп от боли в челюсти. Струя крови сорвалась с его губ, улетела в темноту. Кожу обожгло словно раскаленным металлом, кость затрещала. Не успело в глазах проясниться, как он получил еще. Кан бил и бил, пока Дже не потерял сознание.

— Что за бляденыш? — пробормотал Кан, морщась и вглядываясь в покрытое грязью, окровавленное лицо врача.

Несколько раз глубоко вздохнув, он поднялся. Пошатываясь, побрел обратно.

— Стой, — услышал он хриплый, еле различимый голос. — Сто-ооой!

Дживон обернулся.

— Чё, еще захотел?

Джеджун слабо пошевелился. Кан подошел. Несколько секунд он смотрел на полумертвую тушку, потом перенес вес на правую ногу и пнул Дже в живот. Тот всхлипнул и откатился.

— Курва… кха кха.

— Еще силы есть пиздеть?!

Подскочив, он пнул еще раз. Ким скатился в овраг и плюхнулся в ручей. Холодная вода немного привела в чувство. Он уперся руками в илистое дно, приподнялся. Но Кан налетел, наступил на голову, отчего Джеджун по затылок ушел в мутную воду. Его тело скрутило судорогой. Он замахал руками, задергался. Водную гладь взбудоражили пузырьки.

— Тебя Ча послал? Я ведь сказал, что верну ему бабки, просил подождать! — орал Дживон, продолжая давить на Джеджуна. Тот сопротивлялся, рискуя сломать шею.

Когда Дже обмяк, Квон отступил, поднял жертву за шкирку. Джеджун распахнул рот и судорожно вдохнул, в его горле громко заклокотало. Вода ручьями стекала с него, смывая грязь и кровь. Его глаза ярко горели, но во тьме это было незаметно, поэтому Дживон не мог его узнать. Кан отшвырнул его.

— Скажи Ча, что я верну бабки в конце недели.

Джеджун шлепнулся на землю. В ладонь больно ткнулась острая щепка, оцарапала мякоть у большого пальца. Кроя матом всех на свете, мужчина заковылял прочь. Дже тяжело дышал, с ненавистью вглядываясь в исчезающую в темноте фигуру. Он не может отпустить его, он должен отомстить! Если сегодня упустить, то потом сволочь заляжет на дно! И все из-за его слабости! Ему не по зубам тягаться с теми, кто надругался над ним, унизил!

Отчаянье придало сил. Джеджун схватил деревяшку обеими руками, потащил на себя. Тягать пришлось изо всех сил, отчего ушибленные мышцы живота свело сильной болью. Дерево поддалось внезапно. Ким опрокинулся на спину, но поспешно вскочил. Пригибаясь, он побежал следом за Дживоном. Каждый сантиметр его тела вопил от боли, каждое движение заставляла его мучительно стискивать зубы. Но вот он обогнул дерево и увидел спину своего врага. Не задумываясь ни о чем, Дже с визгом прыгнул Кану на спину, обвил ногами его бедра и вцепился левой рукой в лицо. Дживон заорал, задергался, как взбесившийся медведь, завертелся, пытаясь скинуть с себя Кима. Дже вскинул руку с зажатой в кулаке щепкой, и с силой опустил, вонзил сбоку в шею. Кожа хлопнула, прорвавшись, густым потоком хлынула кровь. Кан захрипел. Дже вытянул, ударил еще раз. Чужая кровь попала на лицо и в рот. Ее тяжелый запах забил нос, вызвал рвотные позывы.

— Сдохни! — взвыл Джеджун, дергая щепу в страшной ране туда-сюда, разрывая ткани и яремную вену.

Дживон рухнул лицом вниз, дернулся несколько раз и затих. Джеджун ушиб колени, но не отпускал его, по-прежнему лежал у него на спине и ковырял щепой. Он так крепко держал ее, что кровь не проникла между кожей и деревом, а потому орудие не скользило.

— Сдохни… Сдохни… Сдохни…

Ким бормотал и снова и снова убивал ублюдка, как ему казалось в состоянии, близком к обмороку. И он действительно затих, скатился со спины мужчины, так и не отпустив щепку.

Резкий звук проникал в мозг. Он напоминал лязганье земли об острые края лопаты, когда та с силой вгрызалась в почву. Джеджун поморщился и открыл глаза. Туман затопил лес, тонкий слой устилал землю, скапливаясь в ямах и оврагах. Деревья и кусты, одинаково серые и блеклые, наводили уныние. Равномерный шум слышался где-то сбоку.

Дже пошевелился и понял вдруг, что лежит, укрытый курткой. От помятого искусственного меха, которым был обит воротник, приятно пахло. Неуловимый микс из табака, пота и геля для душа. Джеджун сжался в комочек, уткнулся носом в жесткий волос, шумно вдохнул.

— Проснулся?

Дже открыл глаза и взглянул на перепачканные землей легкие кроссовки. Юнхо с силой воткнул лопату в землю так, что Джеджун вздрогнул и вжался спиной в ствол дерева. Мужчина присел на корточки, провел рукой по спутанным грязным волосам Дже.

— Прости, что не помог. Я так ударился головой о камень, что думал, мозги вытекут. Кое-как вылез, а там меня обнаружил банщик. Они пытались оказать мне первую помощь, хотели вызвать скорую. Я еле вырвался… Неважно выглядишь, — длинные пальцы легонько коснулись наливающихся синяков на скуле Кима. — Он нехило отметелил тебя, но, кажется, швы накладывать не нужно. Глаз заплыл, губы разбиты, в ушах и волосах грязь. Он топил тебя?

Дже кивнул. Говорить он не мог, слишком сильно болела грудь и живот. Безумно чесалась разорванная щепой ладонь. Ким повел взглядом чуть выше плеча Чона, словно высматривал кого-то.

— Где он, спрашиваешь? Там, — неопределенно махнул рукой Юнхо. — Упакован и приготовлен к похоронам. Полежи немного, я углублю яму, чтобы собака не взяла след, и мы поедем домой.

Юнхо поправил куртку и поднялся, выдернул лопату, уволок. Возобновился противный звук. Но он растворился, не успев толком потревожить раздражители. В следующий раз Ким проснулся, когда солнце ярко освещало лес. Учитывая все случившееся ночью, живописная картина казалась сюрреалистичной. Спину приятно пригревало.

— Потерпи немного.

Чон нес Джеджуна через лес, аккуратно ступая, чтобы сильно не трясло. Наспех вымытые и кое-как перевязанные руки врача безвольно свешивались мужчине на грудь. Юнхо связал их вместе, чтобы Дже не свалился во сне. Под ягодицы было подсунуто древко лопаты. Ким довольно удобно расположился, даже в себя не пришел, пока его водружали на закорки.

— Я не смог…

— Что?

— Отомстить, — распухший язык еле ворочался, и Юнхо слышал его сиплый шепот только потому, что голова Дже лежала на его плече.

— Ублюдок в земле. О чем ты?

— Мне нехорошо…

— Остановиться и переждать? Тебя тошнит? — не понял его Чон.

— Он умер… но не узнал за что.

Юнхо остановился и подтянул Дже выше.

— Нет удовлетворения? — понял он.

— Нет.

Пошли дальше. Джеджун смотрел уставшими покрасневшими глазами мимо подбородка Юнхо, пытался вызвать в памяти последние минуты жизни своего мучителя, и не мог.

— Он знает, Дже.

— Правда?

— Бьюсь об заклад.

Джеджун сморщил лицо в жалкое подобие улыбки. Неимоверных усилий потребовалось, чтобы подтянуть слабые руки, забросить на плечи мужчины, обнимая. Юнхо наклонил голову, прижимаясь к щеке Дже.

— Ты большой молодец.

========== Часть 11 ==========

Джеджун лежал на диване и всматривался единственным целым глазом в экран телевизора. Второй, заплывший от удара и загноившийся от попавшей внутрь грязи, закрывала марлевая повязка. Опухшее, превратившееся в один сплошной синяк, изуродованное лицо напоминало изрытое ссадинами поле боя, два стежка все же стянули кожу на брови. Сломанный зуб обезобразил зону улыбки, именно он трещал под ударами Дживона. Левая рука его была перебинтована. Так же как грудь и живот. Мазь пропитала бинт, и ее тяжелый запах щекотал ноздри, распространяясь на всю квартиру. По телевизору шла дичь о вертихвостке, которая никак не могла выбрать между красивым богатеем и богатым красавчиком, и в упор не видела простого, как пять копеек, но такого преданного друга детства. Дже сочувствовал парню, которому не светит, и это было единственным проявлением интереса к сериалу.

Хлопнула дверь. Шуршащий пакет подсказал, что вскоре голодный желудок получит подачку. Кишки, обрадовавшись перспективе, протяжно заурчали. В комнату заглянул Юнхо.