Я наблюдаю за тем, как ты выбираешься из кровати. Как одеваешься. Голубые джинсы с потрепанными краями, мужская клетчатая рубашка, «рибоки» из секонд–хенда. Я смотрю, как ты идешь на кухню и набиваешь рюкзак бутылками с водой и шоколадными батончиками, ведь сидящая на мете мать больше ничего не припасла.

А потом ты на цыпочках крадешься в спальню Эбби. Признаюсь, об этом я ничего не помню. Наверное, эти воспоминания не подходили к фантазии о дружелюбном призраке. Но ты тут, лицо застыло в деланой маске равнодушия, ты переступаешь через труп Большого Дэна. Из дыры в его груди вытекло немало крови, и ковер превратился в липкую лужу цвета ржавчины.

Я смотрю, как ты вытаскиваешь сумку Дэна, которая торчит из–под кровати. Наверху лежит Эбби; кажется, будто она спит. Пистолет все еще у нее в руке, а рука лежит рядом с головой. Череп разворочен так, что Карлотта не может на него смотреть. Опусти глаза, девочка. Да, вот так.

Я смотрю, как ты вытаскиваешь пачку банкнот из сумки и запихиваешь ее в свой рюкзак. Там, куда ты отправишься, деньги не понадобятся! Хотя решение мудрое. Предусмотрительность, достойная похвалы.

А теперь иди.

Мне тоже пора. Чувствую, Эразм ждет меня, чувствую притяжение любви и верности, нежное и неизбежное, как гравитация. Он раньше был машиной, и более старой, чем земля под твоими ногами, Карлотта Будэн, но стал мужчиной, моим мужчиной, могу сказать с гордостью. Я нужна ему, потому что не просто перейти от одной вселенной к другой. Работа есть всегда, разве не так?

Но прямо сейчас иди. Оставь эти ужасные пилюли на столике, найди шоссе. Не бойся. Не жди. Не попадись. Просто уходи. И быстро. А еще извини меня, ведь сейчас я последую собственному совету.

Стивен Гулд часто печатается в журнале «Analog», он также публиковался в «Asimov’s Science Fiction», «Amazing Fantasy», «New Destinies» и других изданиях, становился финалистом премий «Хьюго» и «Небьюла».

Его самая известная серия «Джампер» («Jumper») включает книги «Джампер» («Jumper»), «Отражение» («Reflex») и «Джампер. История Гриффина» («Jumper: Griffin's Story»), По первому произведению в 2008 году был снят высокобюджетный фильм «Телепорт» («Jumper»), Среди других романов Гулда «Дикий мир» («Wildside»), «Зеленая война» («Greenwar», в соавторстве с Лорой Миксон), «Шлем» («Helm») и «Слепые волны» («Blind Waves»), Гулд живет в Альбукерке, штат Нью–Мексико, с женой, писательницей Лорой Миксон, и двумя дочерьми.

В представленном ниже рассказе действительно есть бобы. А еще роботы–металлоеды, которые не прочь полакомиться и человечинкой, если кто–то из людей встанет на их пути…

Кимбел расположился в тени мескитовых деревьев, весной действительно похожих на деревья, а не на ползучий кустарник, как обычно. У воды растянулись загорелые туристы, опираясь на свои дорогущие рюкзаки с карбоновыми рамами. Один из туристов задал вопрос.

— На фут где–то, — ответил Кимбел. — Если нет ничего, проводящего электричество. Или придется глубже, тут тоже от силы тока зависит. Можно на добрых десять футов под землю уйти.

Но на фут–то точно. Раз тут один болван забыл выложить серебряный доллар из кармана. Верно, откопал его на одной из старых стоянок грузовиков к западу от Альбукерке.

Мы ему орем: «Бросай!» Он что думает, ему пломбы в зубах перед входом на Территорию просто так заменили? А он нам кричит, что монета кучу денег стоит. И проглотил, придурок.

Можно было его зарыть. Оставить просвет, чтобы мог дышать, а сверху земли набросать побольше. Сработало бы, если б не жуки. Они жрали здоровые гидравлические подъемники на ремонтном участке.

Мы их увидели — и врассыпную. Он тоже припустил, но жуки были повсюду, целый рой. Парень наступил на одного… и баста. Для этих тварей монета как жвачка в чупа–чупсе.

Кимбела слушали трое туристов–студентов: два парня и девушка, пара знакомых рейнджеров — индейцев пуэбло в форме цвета хаки, и смотритель источника Мендес. Ниже по течению стоял лагерем караван верблюдов. Здесь они могли напиться, но погонщики, наполнив канистры, держались поближе к животным. Тут повсюду были хищники — и звери, и люди.

— Так что случилось с тем парнем? — спросил турист.

— Он проглотил монету. Она была у него в брюхе.

— И что?

— Боже, Роберт! — раздраженно воскликнула девушка. — Ты вообще слушал, что нам говорили перед входом? Он умер. Жуки прогрызли себе путь к металлу. Здесь нет травмпунктов, знаешь ли.

Один из рейнджеров, молчавший до сих пор, сказал:

— Вы правы, мисс.

Он закатал рукав рубашки, показывая глубокие шрамы на плече.

— Тоже жуки. Помогал копать новую киву[2] в Поджоаке и не заметил, как наткнулся на кусок старого стального забора. Пока не обожгло. Тварей было немного, но, как только первый распробовал сталь, он позвал остальных… Я успел удрать.

— Что вы собираетесь здесь делать? — спросил Мендес.

Он сидел в стороне и наблюдал за туристами.

Чуть раньше девушка спросила, где можно помыться. Рейнджеры ответили, что в городе и в Рио–Пуэрко, если повезет, но что плескаться в единственном источнике питьевой воды между Редклиффом и столицей Территории она не будет.

— Вымыться без мыла можно ниже по течению, чуть выше места, где пьют верблюды. Но ни в коем случае не ниже, — уточнил Мендес. — Или наберите воды, намыльтесь и смойте.

Кимбел подумал, что Мендес до сих пор не ушел, надеясь на то, что она последует его совету.

Уж он бы с ее, хм, линий загара глаз не спустил — разумеется, из одного только чувства долга.

— Полевые исследования, — ответила девушка. — Мы изучаем культурную антропологию. Куратор должен встретить нас в лагере, на берегу Рио–Пуэрко.

— А, Мэтт Пибоди, — сказал Кимбел.

— Ты его знаешь?

— Конечно. Его лагерь ниже брода Дункана. Любит поболтать с теми, кто тут проходит.

— Да. У него есть несколько потрясающих статей о распространении замкнутых групп в зоне.

— Замкнутых групп, хм… — протянул Кимбел. — Это каких?

— Религиозных или политических. Они формируют тут небольшие общины. Понимаешь, о чем я?

— Типа того, — ответил Кимбел с непроницаемым выражением лица и обменялся взглядами с рейнджерами.

Девушка явно не собиралась раздеваться, и Мендес, кряхтя, поднялся и вернулся в свою однокомнатную глинобитную землянку выше по склону.

— Удивительно, какой стала Зона! — вдруг восторженно выпалила студентка. — Заповедник для самых разных форм жизни! Я так счастлива, что увижу все это своими глазами.

Кимбел резко встал, взял неглубокую корзинку из своей тележки и пошел к водопою, где стояли животные. Он собрал сухой навоз: верблюжий, лошадиный и немного коровьего. Подождал, пока дыхание выровняется, а лицо снова станет спокойным. Когда он вернулся, один из рейнджеров уже натаскал сухой травы и сосновых иголок в яму для общего костра, а другой освежевал тушку тощего пустынного зайца.

Кимбел достал из тележки котелок с бобами, которые утром, перед выходом из Редклиффа, залил водой. Он добавил туда еще немного воды, положил кусок солонины, перец и свежий розмарин. Поставив котелок на огонь, закрыл его крышкой и придавил ее небольшим камнем.

— А чем ты занимаешься? — спросила его туристка. — Тут, я имею в виду.

Кимбел лениво улыбнулся и подумал, что мог бы угостить ее бобами, несмотря на то что она тут несла про Зону.

— То тем, то этим. Сейчас, например, продаю всякие вещи.

— Торговец? Что, школу прогуливаешь?

Кимбел подумал, что без бобов она, пожалуй, обойдется, и пожал плечами.

— Все, что мне надо, я знаю. — У него был аттестат, но он не собирался распространяться об этом. — Здесь все по–другому.

— Сколько тебе лет? — спросила она.

— А тебе сколько?

Девушка усмехнулась.

— Личные вопросы? Ладно, мне девятнадцать.