Внутри было не так уж и многолюдно. Мы быстренько пристроились в хвост недлинной очереди, ведущей к линии раздачи, наполнили свои подносы и оккупировали наиболее удачный с точки зрения наблюдения столик. Отсюда хорошо просматривались как вход в зал, так и вся столовая в целом. И теперь я все же поинтересовалась:

– Так что случилось-то?

– Что-что? У твоего Редерика фантазия как у деревенского недоросля, – фыркнула она.

– Ничего он и не мой, – так ничего и не поняв, огрызаюсь. – И все же что произошло?

– Кое-кто подвесил над нашей дверью хитроумную систему из ведерка с медом и мешка с пухом! – пользуясь тем, что нас никто не услышит, гневно воскликнула она, а я…

Стыдно, да. Но, представив политую медом и присыпанную сверху перьями Адриану, я просто-напросто рассмеялась. Вот чего-чего, а столь невинных детских шалостей после объявления войны никак не ожидала. Даже стыдно немного стало, памятуя о проделанной мною этой ночью работе.

Подруга буравила злым взглядом вход в столовую, нет-нет да бросая на меня угрюмые взгляды. Обиделась. Не знаю, как бы на ее месте поступила я, но стоило вновь представить недавнюю картину в общежитии, и улыбка вновь расплывалась на пол-лица.

Время идет. Наши тарелки давно опустели. Народ уже разошелся, и между столиками суетятся собирающие подносы уборщики. До занятий осталось всего ничего, и мы вынуждены были признать – Редерик уже не придет.

– Расскажешь в обед, – вставая из-за стола, буркнула Адриана и направилась к выходу.

В аудиторию я прихромала за считаные секунды до начала занятия. Первой у нас была лекция у леди Марчеллы.

– Селена, – окликнула меня педагог, в тот миг как я пыталась относительно ровно дойти до своего места. – Будьте добры подойти.

Легко сказать. В этой аудитории, как назло, высокая кафедра, и подходить со стороны прохода бессмысленно, надо подниматься по ступенькам наверх. Вот только имеется одна проблемка – поблизости ни стен, ни поручней, о которые можно было бы облокотиться. Эти несчастные пять ступеней показались мне непреодолимыми. Однако напоминание о том, что за моей спиной, ни много ни мало, почти двести парней, в числе которых наверняка и принц, заставило меня собраться с силами и взойти на этот эшафот.

– Что с вами?! – воскликнула леди Марчелла, воззрившись на мою изодранную, местами сочащуюся сукровицей руку, которой я вцепилась в край преподавательского стола.

В ответ на это по залу пронеслись сдавленные смешки.

– Видать, она проиграла первый раунд, – крикнул кто-то.

Мои щеки предательски вспыхнули. Говорили ли еще что-то? Не знаю. Голоса потонули в показавшемся громогласным хохоте и ударах крови в висках. Казалось, я нахожусь в жарко натопленной кузне, перед глазами все поплыло…

Пришла в себя я от нестерпимого желания чихнуть. Окружающий воздух был неестественно чист, а в носу все еще сохранился щекочущий все внутри запах каких-то трав.

– Очнулась? – послышался отдаленно знакомый женский голос.

Открыв глаза, я уставилась на ту самую пожилую лекаршу, которую когда-то давно приводил с собой Лейрон. Озираюсь по сторонам: попадающие в единственное окно солнечные лучи освещают небольшую светлую комнату. Рядом с моей кроватью еще пара таких же, тумбочки, стулья, и все. Ну если дверь не считать.

– Ну а теперь рассказывай, где и при каких обстоятельствах ты сумела довести себя до такого состояния? – строго поджав губы, интересуется лекарша.

– Я не хочу об этом говорить. – Я отвожу взгляд, понимая, что так легко не отделаюсь, панически придумываю: что бы сказать?

– Не зная, как получены травмы, нельзя их вылечить, – терпеливо отозвалась женщина. – Можно сделать еще хуже. Если это магия…

– Нет, – выдохнула я.

– Что нет? Глупышка, ты решила не выдавать принца? Думаешь, кто-то его накажет?

– П-при чем тут принц? – прошептала я.

– К твоему сведению, педагоги не слепые и не глухие. Если у тебя и Редерика стоят мысленные блоки, это не значит, что они имеются и у других студентов. Да, нам известно о вашем с принцем соглашении… Вернее, объявлении войны. Наслышаны мы и о том забавном случае с иллюзией и сценой в столовой. Это была пусть и жестокая по отношению к девушке, но все же достаточно невинная шутка. Принц объявил начало своих действий с сегодняшнего дня, и вот: сначала комендантша жалуется на беспорядок возле вашей комнаты, потом появляешься ты в таком вот состоянии, в то время как сам Редерик никому на глаза не попадается. Даже на занятия не явился. Так что, как видишь, скрывать нечего, рассказывай: где и при каких условиях ты получила все эти ранения?

Сказать, что я была в шоке, равносильно тому, что промолчать. Нет, она ни словом не обмолвилась об обществе «Лемборнских дев», и на том спасибо, но столько сведений… И еще… еще я узнала, что сегодня Редерика никто не видел. Интересно, что он задумал? Ох… Чует мое сердце, надо быть поосторожнее.

– Будешь упорствовать или все же ответишь? – выдернула меня из размышлений лекарша.

– Он тут в самом деле ни при чем, – говорю. – Я гостила у знакомых в замке. Вышла прогуляться. Там широкая река неподалеку, и мне захотелось на другой берег. Увидела неширокий веревочный мостик. Пошла по нему. Но он оказался старым. Ближе к середине доски начали ломаться прямо под ногами. Я испугалась. Пришлось выбираться по веревкам.

– Допустим, это объясняет состояние твоих рук. А с ногами что?

– Так я же туфли там потеряла! – ощущая радость от того, что мне поверили, говорю я. – И пока добиралась до замка…

– Ясно. В общем, ты настаиваешь, что Редерик тут ни при чем? – уточнила женщина. – Тогда… проведем стандартное лечение и, если травмы все же окажутся магического происхождения, пеняй на себя, – добавила она.

К моему счастью, я соврала лишь в цели прогулки, а рассказанная мною история появления ран, по сути, соответствовала действительности. Лечение заняло не так и много времени и оказало должное влияние, убедив лекаршу в правдивости моих слов. Уже к обеду меня выпустили из лазарета, порекомендовав поесть и отправляться в общежитие. На остаток дня от занятий меня освободили, что не могло не радовать – возвращаться в аудиторию после утренних насмешек не хотелось.

– Где ты пропадаешь? – подлетела ко мне Адриана и, окинув взглядом, удивленно приподняла бровки: – Ты прямо как новенькая. В лазарете была?

Пришлось поведать подруге о своем позорном обмороке и всем остальном.

– Хм… Значит, его нигде нет? Даже страшно подумать, что это может означать, – пробормотала подруга. – Если бы заговор подействовал, он точно был бы уже возле тебя. А значит… значит, надо ждать какую-нибудь феерическую гадость, – в заключение озвучила она мои мысли.

Как ни странно, спать не хотелось. Недолго думая, я направилась в библиотеку. Маэстро был чем-то очень занят. Лишь мельком взглянув на меня, взял со стола новый листочек со списком дозволенной литературы для студентов третьего курса моего факультета и кивнул в сторону коробки с карточками библиотекарских должников. Я приступила к разбору карточек, параллельно гадая – чего же ждать от Редерика? И так увлеклась, что не заметила, как перебрала уже несколько курсов, а за окнами спустились сумерки.

– Ты решила за один день выполнить недельную норму? – отвлек меня от размышлений библиотекарь.

– А? – встрепенулась я. И взглянула на коробочку перед собой: – Ой…

– Ладно, заслужила отдых, – усмехнулся он. – Книжки новые никакие не надобны?

И тут я вспомнила о совете Надии. Маэстро Феофан с лету понял, о каком именно учебном пособии идет речь, и принес мне книгу. Однако вопреки обыкновению он даже не пригласил меня выпить чаю, тут же зарывшись в какие-то записи и всем своим видом демонстрируя, что ему не до меня.

Заглянув в столовую, направилась в общежитие, где тут же столкнулась с недовольно сверкающей глазами комендантшей. К нашей комнате пробиралась медленно, в ментальном диапазоне зрения исследуя каждый метр перед собой, но, как ни странно, никаких сюрпризов так и не обнаружила.