Потом в тюрьму приходит посылка для вашего мальчика. Не фоторужьё. Кусок то ли руки, то ли ноги этого Геолога!

И все заключённые дохнут как мухи.

А двое сбегают. И вот сортир! Приходит папашка-водитель трейлера. Ну, сортиры, вы знаете: обычно приходит женщина в мужской с красивыми туфельками на босу ногу, и Крайчек такой: "Девочка, мать твою! А ты не ошиблась?"

А эта девочка бедного Крайчека как поднимет ввысь в стенку! Хренка-со-стены!

Тут такая же хрень. Отец семейства пришёл отлить и не подозревал, что в "эту ночь потеряла честь девичью ваша дочь!"

Зек его по башке как жвасть! И угнали они вдвоём трейлер. Вдвоём, так как оба сбежали из такой гостеприимной тюрьмы. Потом один из них сдохнет от заразы, обнаруженной Геологом, а второй полетит на самолёте и тоже всех заразит.

Геолог будет довольно переворачиваться в своём гробу: "Я сделал это! Мать вашу!"

Пока на этом всё. Кстати, того идиота, который послал огузок в тюрьму, так и не найдут. Я уже смотрел пару раз.

Но что же Кондом? Кондом был лично знаком с тем Геологом. Он ему не раз говорил: "Давай закурим, товарищ, по одной! Давай, закурим, товарищ мой!"

И Геолог перхал, но курил.

"Какой странный табак!"

"А это не табак! Это выдержка из трупа того бешеного носорога! Да шучу я, шу-чу! Носорог мёртв, не будем о нём," - скажет Кондом. - "Или будем, но только или никак, или очень хорошо! Хотя, конечно, носорог был плохой! Очень плохой! Справка - хороший, носорог - очень плохой. Уйди отсюда, плохая собака! Мы не любим тебя! Уйди, плохой носорог! "Уйди-уйди!" Ну, как гудит детский гудок "Уйди-уйди!"

"Мне кажется, или у меня глюки по случаю заразы, но ты, Кондом, пытаешься запудрить мне мозги!" - сказал Геолог.

"Да упаси Боже! Просто наклонись и покажи свою ж.пу! Я хочу взять пробу этой заразы!"

"А это так необходимо?"

"А ты думал?!"

Геолог скинул свои полосатые подтяжки и полосатое трико (в подобном любят играть в мячик нацисты на берегу пруда в Бухенвальде) и показал язву Кондому.

Кондом попробовал сок на вкус: "Кондом! Зачем ты пьёшь эту мочу?" На вкус похоже на кал.

"Ай, вкусно!" - сказал Кондом. - "Прям как бабушка в детстве варила кашку!"

Что это была за бабушка-Убийца Миров, не понятно. Но Кондом и не стал объяснять. Варила и варила, Иблис с ней.

Но зараза она для всех зараза! Кондом тоже инфицировался. Он упал и стал глючить: "Дели! Я всегда любил тебя! Не хочешь ли заняться со мною любовью?"

"Если ты это про секс, то я не в настроении!" - сказал Геолог, который без трико смахивал на дебелую Дели.

"Ну что тебе, трудно?"

"У меня болит голова!" - Геолог.

"Мать твою! Придумай что-то оригинальнее!"

"Я умираю, и от этой мысли у меня и болит голова!" - Геолог.

"Я тоже умираю, все умирают: он, она, оно умирает, ну и что?"

"А то, тупой Кондом, что я не могу удовлетворить твои психопатические домогательства и ухожу к Виктору!"

"Валяй, катись! Передавай Виктору телефонограмму! Карандаш есть у тебя? Пиши: "Грузите апельсины бочками! Мня, мня, джага-джага, мне это надо-надо!" Там поймут!"

Геолог плюнул, но не мог ослушаться последней просьбы Кондома. Он всё точно записал и даже подписался: "Передала Онучкина!" Там поймут!"

И вот эта телеграмма Виктору полетела по звенящим от мороза телеграфным проводам в сибирские морозы.

Первый же телеграфист, у которого (кстати) сидел на коленях столбик такой молоденький, (И он весь в помаде, телеграфист!) решил покончить, свести счёты с жизнью, но столбик в помаде сказал ему: "Красота спасёт мир, а пох.изм мозг!" Иногда устами столбиков говорит сам Иблис, сама истина.

Телеграфист передал сообщение Онучкиной по этапу. Столбик сказал: "Мой пупсёночек! Ты сделал это для меня?"

Ну да! Олл фор лов! Всё для любви! Олл ю нид из лов.

Кондом между тем умирал. Вместо Дели он видел теперь какую-то жирную бабищу, по виду, его тёщу. У него её никогда не было, но она сняла парик, и под ним на её лысине вместо списка Шай-Шен оказалась татуировка "Тёща"! Это было, вообще, сильно.

Кондом попытался протянуть слабые пальчики и потрогать татушку, как бы говоря: "О! Девушки с мячами подают мяч! Три мяча! Неизвестно, за который цапать!"

Но его пальцы натолкнулись на задницу Геолога, который тоже умирал рядом. Вчера я умирал здесь, сегодня - тут. У меня большое сердце.

Кондом зачем-то залез ему в карман и вытащил часы-луковицу. Ручки-то помнят! Шаловливые ручки.

Геолог вежливо, но настойчиво выдрал часы из лапы Кондома: "Это мои!" Он был уже не жилец. По виду - нет, не жилец.

И тут, блин, на место усопления Кондома и Геолога пришла Аликс! Она не заразилась, так как зараза не берёт уже и так по жизни долбанутых.

"Кондом!" - сказала Аликс. - "Вынеси мусор, заплати за квартиру и займись детьми!"

"А я чем заниамюсь? Все геологи - они же как дети малые и несуразные!" - сказал Кондом.

При этом его шаловливая ручка попыталась дефлорировать Геолога, для чего полезла к тому в задницу.

"Я вижу!" - сказала Аликс. - "На его месте должна была быть я!"

"Отрастишь такую же задницу - будешь!" - сказал Кондом. Кстати, зад у Геолога был как у его протеже носорога.

"Вай-вай! А меня кто-то спросит?" - спросил Геолог. А за порогом ночь груста, она пустынна и одна! Прощай, былое.

Аликс с трудом надела очки-линзу (увеличивает в 100 раз) и нагнулась к заднице Геолога: "Не надо пугаться! Я - врач!"

"Ты такой же врач, как я - дятел!" - сказал Геолог.

"Итак, чего стучимся, товарищ дятел?" - спросила Аликс.

Кондом деликатно отвёл Аликс в сторонку и сказал: "Будь с ним поласковей. Он - наш Гость из Солнечных джунглей."

"А я - Гость, готовящийся стать отцом!" - сказала Аликс. Как будто Гость готовился стать матерью.

"Так или иначе, но нам нужно его повернуть!" - Кондом.

"Ты - здоровый мужик, ты его и вращай. А я... посмотрю!" - сказала Аликс.

При вращении Геолога возникли трудности. Все язвы у него на спине лопнули и обрызгали и Кондома, и Аликс спорами.

"Мать вашу! Если так будет продолжаться, мне понадобится холодный душ!" - сказал Кондом. - "А на вкус, вообще, ничего. Похоже на йогурт "Растишку". Как карлику официант приносит "Растишку" на блюде."

"Дай попробовать!" - Аликс тоже нажала на язвы и обрызгалась. - "Неплохо бы поперчить!"

"Мать вашу! Не хорошо мне! Умираю я!" - завопил Геолог.

"А нам, наш хорошо!" - сказал Кондом. - "Покойся с миром, товарищ! Память о "Растишке" будет вечно жить в наших сердцах!"

И Геолог, как бы, помер. Как бы, говорим мы, потому что исконно добрые писатели, и если и кого-то замочим, то только при необходимости. Мол, этот далеко заглотнул крючок, и пришлось его умертвить.

Итак, Геолог помер. Вот и всё! И нету Билла! Жадность Билла погубила! Жадность к научным открытиям в области некрофилии. Поскорбим. Достаточно.

Аликс припала к его хладному трупу: "За что же ты нас покинул, кровинушка? Я убедительно разыграла скорбь?"

"Вполне!" - сказал Кондом. - "Теперь давай думать, куда нам спрятать тело? Ведь придут, обязательно придут и станут спрашивать: "А где наш любимый дружочек Геолог? Почему не слышно его звонкого смеха?" Да потому что Геолог этот как грустный дядя Боря, радовался только 7 раз в жизни, да и то, только тогда, когда оказывался без штанов наедине с голой прекрасной женщиной в постели! Теперь вопрос: сколько раз радовался дядя Боря, если наедине с голым мужиком в постели оказывался 8 раз? Ответ: ноль! Ноль ответ. Что останется у Боба, если он съест 30 конфет? Диабет. У Боба останется диабет."