Встав, я прошлась по купе и снова посмотрела на телефон. Беременной она раскисала, становилась очень чувствительной, плохо соображающей и злой. Инстинкт сохранения рода требовал рвать на части всех подозрительных, а подозрительной в такие моменты становилась даже я. Даже оба ее родных сына. Однажды Натка соберется и уйдет... подальше. А оба ее несовершеннолетних оболтуса останутся без присмотра. И это плохо. Особенно для меня. Из-за их проделок я и лишилась самого главного - силы. И не дай бог...

Тихо завибрировал телефон.

- Да, Нат? - я снова села.

Она снова засопела в трубку.

...а о том, что родная мать - ведьма, а я - потомственная в восьмом поколении, я не знала до последнего. Видимо, мама хотела рассказать, когда сила проявится, но... не сложилось. Сама она никогда не колдовала - выгорела на работе, как потом объяснили. И сбежала от мира ведьм... как и я.

- Нат! - повторила я и быстро добавила: - Пацанов своих мне не всучивай.

...из-за них я всё потеряла.

- Нет, не всё, - тихо и твердо сказала Натка. - Я их не оправдываю, они очень виноваты, но я тебе уже говорила: жизнь с потерей силы не заканчивается. Тебя лишили только четверти возможностей. От остального - мира магии, Круга и своего мужчины - ты отказалась сама. Да и от себя - тоже. И...

- Не будем об этом, - перебила я сухо. В оконном отражении опять померещился "рудимент", и я отвернулась. - Пристраивай своих охламонов по заклинателям. Я умываю руки.

- Да я не об этом поговорить-то хотела, - вздохнула Натка. - А порадоваться за тебя. Что из раковины из своей вылезла. И взялась за дело. Давно пора.

Я смутилась.

- Какая у тебя легенда?

- Фотограф. Некий клуб любителей истории и старинной архитектуры нанял меня, чтобы собрать фотодосье на мелкие купеческие города, - я перебрала бумаги. - Дескать, столичную архитектуру рассматривают со всех сторон, а мелкие сибирские городки, сами по себе являющиеся памятниками архитектуры, изучать никто не хочет. Буду бегать с фотоаппаратом и создавать видимость бурной деятельности. И - нет, я не покрасилась и не собираюсь. Шапки хватит.

Натка одобрительно хмыкнула, помолчала и добавила задумчиво:

- Странное это дело, дочь. Я иду за тобой по следу, тянусь, смотрю, и многое мне не нравится. В городе. В деле. Да и в тебе.

А я-то что?..

- Боишься. Слишком боишься. Успокойся. Ты справишься.

Даже на таком расстоянии ей хватило силы воздействия - мягкая "лапка" провела по моим волосам, скользнула по позвоночнику... И мне сразу полегчало. Внутри словно невидимые узлы развязались, тело расслабилось. Отпустило. И поверилось.

- Спать ложись, - посоветовала она. - Успеешь начитаться. Выспаться впрок полезней.

- Нат, - я вернулась к прежней тревожной теме. - Когда тебе рожать?

- Не знаю, - повторила приемная мать. - Это всегда неожиданно - может, через месяц, а может, через год. Будто ты не в курсе. Смотря сколько сил потребуется малышу для выживания. Но пока есть время, я подстрахуюсь. С заклинателями договорюсь, с ведьмами... Не переживай. И будь осторожна.

- И ты. Ночи, Нат.

- Уже утра, дорогая, - она улыбнулась. - Созвонимся.

И ни о чем больше не спросила. А я не стала рассказывать - ни про поручение, ни про ведьм, ни про сон. У Натки есть свои тайные источники знаний, в которых я никогда не могла разобраться. "Лисья" сила - увидеть "объект", обнюхать следы - и понять, куда и к чему они приведут. Но раз она ни о чем не предупредила... Вероятно, я зря боюсь. Просто не по себе, раз впервые за три года вышла из зоны комфорта.

Собрав бумаги в стопку, я взобралась на полку с ногами и уставилась в окно. Заснеженные поля, посеребренные полной луной, одинокие хутора, мигающие скудным оконным светом, черные полосы далекого леса, мое сумрачное отражение.

Может, Натка права, и не всё еще потеряно. Может, права и Верховная - занимаясь делом, я открою в себе новые источники силы. И жизни, какой бы отвратительной она ни казалась. Ведь однажды что-то остановило меня от того, чтобы без метлы и страховки рухнуть с высотки в звездную ночь. И сейчас у меня появился шанс найти это "что-то", вцепиться в него руками, ногами и зубами, чтобы вернуться, если не к себе... то просто к прошлому. Посмотреть на него со стороны, оценить масштабы разрушения, найти уцелевшее. И понять, что, не считая "рудимента", образовалось еще.

За стенкой зашуршали соседи. В соседнем купе ехали куда-то две парочки. Весь день они пили коньяк и вели задушевные "поездатые" разговоры, к вечеру уснули, а сейчас проснулись и завозились. Зазвенели рюмки, и под аккомпанемент колес зычный голос затянул: "Чёрный во-о-орон, что ж ты вьё-о-ошься-а-а...". Я отключилась от размышлений, слушая и проваливаясь в сон.

- Почему ты уходишь?

Он смотрел прямо, ясно, без труда читая мои мысли. Все, до единой, я ведь сняла защитный амулет. И всё понимал. Но зачем-то требовал ответа, хотел услышать. А я не могла найти слова. И силы. Прежней решительности - как не бывало.

- Сам знаешь, - я отвела взгляд и крепче сжала ручку чемодана.

- Решила за нас двоих, и мое мнение не интересует? И не учитывается?

Я осмелилась поднять взгляд и тут же отвернулась:

- Себя и Круг я уже подвела... больше никого не хочу. Не настаивай. Зачем тебе такое... позорное пятно на репутации и в досье? Тебе прочат место в Совете наблюдателей, а я... - и резко добавила: - Ты был прав, когда говорил, что связи с нечистью до добра не доведут... доволен?

- Однако от них ты не отказываешься, - заметил он так же резко. - Такси вызвать?

Да, неба и метлы меня лишили... Один - один.

- Не стоит, - я подняла чемодан. - Отпусти. Как прежде уже не будет, а как иначе... я не знаю. Не умею. Не злись, - добавила тихо. - Прости. И не надо помогать, - пора привыкать делать всё самой.

- Позвони, как доберёшься.

Знал же, что не позвоню. И я знала, но зачем-то кивнула, обещая. И даже смогла улыбнуться. Подхватила тяжелый чемодан и...

- ...туалет закрывается! - бубнил монотонный голос. - Через полчаса остановка, и туалет закрывается!

Я тряхнула головой, прогоняя остатки тяжелого сна. Прислушалась, села, обув тапки, и схватила пакет с умывальными принадлежностями. Семь лет дружной совместной жизни, а погрустить, вспомнив, некогда - скоро остановка, и туалет закрывается. Не до сантиментов. Я собрала волосы в хвост и быстро вышла из купе. Люблю дорожную жизнь - реалистичная романтика, и только и успевай всё успевать.

Серый чемодан, тот самый, лежал открытым на нижней полке напротив. Вернувшись после очереди в заветное заведение и умывания, я без аппетита сжевала "Доширак", выпила чаю, посмотрела на бумаги и решила, что завтрашний вечер мудренее сегодняшнего утра. Приеду, осмотрюсь и решу, что делать и как быть. А пока, действительно, высплюсь. На месте мне всегда было легче работать, чем заранее.

И до вечера я спала с короткими перерывами на поесть и послушать очередной романс от соседа-певца. И слушала с удовольствием, пока он не запел зачем-то "Я ехала домой...". Едва услышав затравочную фразу, я достала сотовый, надела наушники, включила инструментал и снова легла спать.

Все эти три года я так ужасно спала...

Город плыл в низком тумане - тоскливый каменный призрак из забытого прошлого. Низкие, пришибленные дома, закутанные в вечерний сумрак, редкие фонари. Поезд замедлял ход, а я сидела, одевшись и собравшись, ожидала прибытия. Картина за окном не радовала. Что я здесь забыла?.. Себя?.. Время покажет.

Поезд остановился. Я перекинула через плечо кофр и подхватила чемодан. Сходила только я, остальные - полвагона - толпились, чтобы выйти покурить да сгонять за пивом. На перроне - ни души, кроме проводников, ни встречающих, ни провожающих. Первый путь, одинокий киоск, обшарпанное здание вокзала, когда-то зеленое, а нынче - страшное. И ни табло, ни носильщиков. А такси-то здесь есть?