— Поехали.

Комментарий к Глава 4.

Хотела бы попросить читателей, если сие имеются, будьте, пожалуйста, поактивнее, ибо мотивация что-либо писать дальше пропадает, друзья.

========== Глава 5. ==========

Неописуемая тошнота.

Мгновенный шок.

Сердце, готовое в любой момент вырваться из груди.

Как ещё можно описать духовное состояние человека, который за три часа увидел то, чего не мог перенести при просмотре десятиминутного короткометражного фильма о насилии?

***

Красные опухшие глаза, напоминающие о слабохарактерности их «владелицы». Целый час сижу в каком-то отвратительном помещении, напоминающем патологоанатомическое отделение. Однако здесь я не одна и от этого факта стынет кровь в жилах. Пустой грязный подвал, облупленный плесенью и окружённый мёртвым воздухом, где сидят три девушки, напуганные и неряшливые. Описать их внешность мне просто не под силу, ведь при каждом удивлённом взгляде они начинают кричать и истерично закрывать лицо от того, кто находится напротив. Мёртвый мальчик, лет двенадцати; ребёнок, который не живёт. Он лежит на спине. Наружный слой кожи на руках и ногах впитал столько воды, что отслоился, подобно перчаткам. Поскольку кровь скопилась в сосудах головного мозга, разложение началось именно с головы. Вокруг носа и рта заметны яички мух, что предположительно разовьются во взрослых червей в течение несколько дней. Это говорит лишь об одном: его утопили и бросили здесь. Всё это время я не отвожу от него взгляда — не получается. Мне больно, очень… Совсем малыш, не повидавший ярких красок, столь редких.

— Проходите, Босс. Это всё, что мы нашли. — писклявый противный голос оповестил находящихся внутри о приходе «Хозяина». — Родителей нет, родственников тоже. Никто не возьмётся искать. Думаю, разумным было бы отправить их в Стокгольм. Такой товар будет востребован именно там, особенно, в квартале Крунуберг или на Турильдсплан…

— Не утруждай себя. Думать буду я, а ты умолкни.

В миг меня поразил удар, словно мощный электрический разряд молнии потрепал по волосам. До боли знакомый голос, манера речи, флегматичность, грубость и высокомерие. Я широко распахнула глаза и посмотрела в сторону двух мужчин. Я не могу ошибаться, только не сейчас!

— Это Вы… — Вскочив, закричала. — Я помню Вас!

Взглянул на меня, зло и с отвращением.

Эти глаза, хмурое лицо. Прекрасное, возможно, красивое, но жестокое. В день нашей первой встречи, не отличавшейся милостью, я не смогла разглядеть тебя из-за глупого аксессуара, но сейчас ты напоминаешь мне…

— Всех отправить в Квиккйокк, — он взглянул на меня. — А эту в тринадцатый сектор.

Последний раз кинув на меня пренебрежительный взгляд, он удалился из «комнаты страха». Не желая ощущать грубость подчинённых, моё тело медленно последовало за лысым гадом, а девушкам мысленно пожелала удачи. Удачи, которой так сильно не хватает.

***

Меня привели в тёмную, менее противную, но более устрашающую комнату, окутанную холодом. Такая же пустая, невольно слух улавливает крики невинных людей, умерших в данном месте. Я промёрзла до костяшек и уже почти ничего не чувствую: ни физически, ни морально. Владелец сей роскоши не заставил себя ждать. Громкие шаги я услышала ещё за десять метров до того, как он со скрипом распахнул старую дверь.

— Объясните, что происходит? — хриплым голосом спросила я, словно не заинтересованная в ответе.

— Ты оказалась здесь по ошибке, — начал брюнет и тут же добавил — И, к сожалению, навсегда.

В этот момент в ушах дико зазвенело. О чём он говорит? Ничего не понимаю. Вернее, не хочу понимать!

— Что? Я не останусь ни за что! — Повысила голос. — Обещаю, я ничего не расскажу о недоразумении, отпустите меня!

— Не ставь условия в чужом доме, если хоть немного дорожишь своей никчёмной жизнью. Понятно? — Видно, как заиграли жилки. — Твоё обещание — пустой звук. Не разбрасывайся подобным дерьмом, будь добра.

Глаза вновь наполнились неконтролируемой жидкостью. Анна — не вещь, с ней нельзя поступать так, как заблагорассудится. Призвав внутреннее спокойствие, помолилась известным человечеству богам и выдала следующее:

— Я убью себя.

На секунду мне показалось, что он прыснет от смеха. Вовремя сдержался. Похвально.

— Тогда я организую пышную церемонию прощания, — усмехнулся. — Если, конечно же, кто-нибудь проявит желание прийти.

Добив меня мерзостью своей натуры, он ушёл. Тем самым оставил меня на растерзание фантомам Смерти и демонам Боли.

Комментарий к Глава 5.

Наберём «+ 12». И продолжение 🙂

========== Глава 6. ==========

Что человек делал бы без размышлений о смысле жизни?

Наверное, запутался в своих собственных сомнениях; искал критерии истины, проявления высшего разума, подсказки древних мудрецов и современных кумиров; бегал по укромным уголкам своего разума и фантазировал. Однако сначала данное действо превращается в паранойю, а затем — систематическую аддикцию. Что же мы имеем? Гнилую насквозь душу? Убитую личность? Это всё так странно и бессмысленно, особенно, в отвратительной жизненной ситуации. Вы становитесь липофреником: умираете внутри, но визуально живёте снаружи. Никакого субъективизма, а лишь грязное ощущение пустоты, стремительно растекающейся по телу, отравляющей каждый кусочек естества. Вы не можете собрать в одно целое мысли, не можете ничего. Это и есть конец. Когда нет смысла больше продолжать движение, всё существование — незначительная формальность. То, что раньше приобретало смысл, становится всего лишь муляжом. В последний момент приходит понимание того, что человек является мелкой структурно-функциональной единицей, очередным «ничем» в периферии.

***

Возможна ли временная альтернатива, при которой я окажусь в родном доме, знакомой комнате? Словно пленница в застенках полиции третьего рейха, сижу и постепенно пропадаю. Около пяти часов ко мне никто не наведывался, отчего был потерян ход времени. Я жутко устала. Человеческая физиология даёт о себе знать: безумно хочется спать и есть. Только не здесь, не сейчас. Волосы спутаны, руки и ноги дрожат, ибо в помещении царит безумный холод. Пижама превратилась в кусок ткани, прикрывающий лишь самое сокровенное. Даже не понимаю, как умудрилась порвать её. Но это и не важно.

Результат неизменен.

Внезапно открылась до неприличия шумная дверь и вошёл мой знакомый. Величие этой персоны даёт возможность спутать Александра с предводителем немецкой армии во время Великой Отечественной войны. Непоколебимая мимика, спокойный равнодушный формат, горделивая осанка и эти глаза. Уже ненавижу.

— Вставай. Я отведу тебя в другую комнату. — Снова приказной тон. Он забывается. Я не рабыня. Пусть попросит.

Брюнет уверенным шагом направился в сторону выхода, но не услышав характерное шарканье позади, остановился и обернулся. Я сидела неподвижно, позой показывая безразличие к его словам.

— У тебя проблемы со слухом? — Более грозно добавил. — Или с головой?

Страшновато, но всё ещё не убедительно. Просто вежливо попроси меня. Я сразу же пойду. Подождав пять секунд, он медленно начал приближаться и от этого мурашки стадом пробежали по спине.

— Я не желаю иметь дело с бестолковой упрямой оборванкой, — яд стабильно сочился из уст. — Поэтому не доводи меня, если не хочешь провести в таких условиях всю жизнь и сдохнуть от нехватки сил. Как твой отец.

Последнее предложение было сказано с интонацией, выделяющей его из всего остального, что слишком оскорбительно для меня. Да, я не очень хорошо знаю папу, не всегда интересовавшегося моей жизнью, но он был уважаемым человеком; персоной важной и интеллигентной! Никто, чёрт возьми, никто не имеет права так отзываться! Не ожидая от себя, встала на крепкие ноги и, замахнувшись, влипила этому подонку заслуженную пощёчину.

— Вы ставите себя слишком высоко по отношению к другим людям, хоть и понимаете, что не стоите и жжённой спички! Очередное ничтожество, восхваляющее деньги и…