О, как обрадовались крестоносцы! Прислуга тут же принесла вина и кружки. Разлили, дружно вскричали:

– За папу!

И выпили.

Местные в недоумении, о захвате папы они не знали, а может – и не узнают никогда, у них свои проблемы – корова не отелилась, а ещё два дня на море был шторм, и не ловилась рыба.

Пока жарился баран, наполняя тратторию дразнящими запахами, поели тушёных бобов с острым красным перцем, конечно – запивая вином. Кувшины неожиданно быстро опустели.

– Хозяин! Вина! Во рту сохнет! – закричал Паоло.

Для любого крестоносца серьёзная еда – это мясо. Когда принесли жареного барана на большом блюде, Александр, как распорядитель, ножом отмахнул по доброму куску и раздал всем, начиная с рыцарей. Ножом каждый мог отрезать себе кусок, но традиция была соблюдена. Пили за Великого магистра, за орден тамплиеров, за виконта, который удачлив и под началом которого хотели быть. Саша пил мало, больше налегал на еду. Угощение простое, но вкусное, сытное. Что мясо, что пшеничные лепёшки – просто объедение. Конечно, хмель ударил в голову, всё же вино не употребляли почти месяц, за этим Саша в походе следил. А ещё считал поданные кувшины вина, хозяева обычно, пользуясь нетрезвостью гостей, имели привычку приписывать количество выпитого.

К полуночи все уже были пьяны.

– Хозяин! Мы уходим! – закричал Саша. – Сколько мы должны?

У хозяина наготове восковая табличка, где острым железным писалом писалось выпитое и съеденное.

– Приписал, шельма!

Три кувшина были лишними. Саша расплатился. Рыцари и оруженосцы с трудом выбрались из-за стола. Покачиваясь и поддерживая друг друга, добрались до замка. Некоторые, лишившись последних сил, упали уже во дворе. Слуги в замке пришли на помощь, донесли до комнат.

Проснулся Саша поздно, от солнечных лучей, бьющих через окна в глаза. Да, посидели славно! Впрочем, кроме боевых действий или рыцарских турниров других развлечений не было.

Далеко за полдень у комнаты Александра собрались крестоносцы. Вид помятый, под глазами мешки, «выхлоп» тяжёлый. Хоть и выпили вчера изрядно, но о дележе денег не забыли. Александр рыцарей, и не только из своего малого отряда, уже изучил достаточно. Бесребреников среди них не было, но и жадных тоже. Деньги, когда они были, тратили щедро. Дальновидные покупали земли или мануфактуры, порой существуя на эти доходы. Другие быстро спускали трофеи и перебивались с каши на рыбу в окрестных монастырях.

Александр высыпал все монеты из мешочка на стол, стал раскладывать столбиками: золото отдельно, серебро отдельно, десять золотых и столько же серебряных. Закончив раскладку, за которой пристально наблюдали все, предложил:

– Забирайте.

Один из рыцарей было возмутился:

– Что, рыцарям и оруженосцам поровну? Я всё же дворянин!

– Паскаль! Разве он или он рисковали жизнью меньше твоего?

Александр ткнул при этих словах в грудь Стефано, а потом Тибо. Рыцарь стушевался, но явно был недоволен. Деньги молча разобрали, не было уже обычной радости. Слова Паскаля произвели не самое лучшее впечатление на всех крестоносцев, сразу как-то разъединили, Саша как раз хотел обратного. Для себя решил – Паскаль хоть и хороший воин, но брать в другие походы, если они состоятся, не будет.

Через день Александра пригласили к Великому магистру.

– Слышал я, вы хорошо погуляли в траттории?

– От тебя ничего не скроешь, брат!

– Я поразмыслил, посоветовался с приорами и решил назначить тебя приором герцогства Анжуйского.

Саша на мгновение потерял дар речи. Снова это герцогство! А ведь правит там сын короля, Карл III. Правда, приор – должность не государственная, распространяется только на рыцарей-тамплиеров, проживающих в герцогстве.

В его кожаном пенале лежал пергамент, позволяющий претендовать на владение герцогством роду де Бриан. Но при Филиппе лучше с этим документом к королю не соваться, но в хитрой игре при определённых обстоятельствах пергамент может сыграть свою роль. От мыслей его отвлёк магистр:

– Почему молчишь, виконт? Или ты не доволен?

– Благодарю, брат, за великую честь. Просто я растерян. А что должен делать приор? Я даже представить себе не могу!

– Должность больше почётная. Решать споры между рыцарями, а такие, увы, случаются, и отправлять половину от всех сборов в казну ордена. Впрочем, для этого есть специальный человек. Твоё дело – контроль. А ещё, в случае объявления Крестового похода или войны, собрать рыцарей и лично возглавить войско.

– Но как приор я должен буду находиться в герцогстве?

– Вовсе необязательно. Я же не нахожусь в Париже или Риме. Вручаю тебе документ о назначении на должность. Ты молод, осторожен, способен делать выводы и принимать необходимые решения. Не удивлюсь, если ты через десять лет станешь магистром, а потом заменишь меня!

Александру и лестно и грустно одновременно. Помнил из истории, что орден будет практически разгромлен уже через пять лет, а Жак де Моле и его ближайшие сподвижники казнены. Стало быть – ни магистром, ни Великим магистром, ни комтуром ему не быть. Но как это можно сказать человеку, который тебя только что возвысил? И как объяснить историю, которой ещё нет? Сочтут или умалишённым, либо дьяволом, колдуном. Потому – молчание.

Александр только сейчас в полной мере осознал, какое преимущество имеет над всеми действующими лицами предстоящей драмы, имея возможность предпринять предупреждающие ходы.

Против ордена тамплиеров назревал настоящий сговор двух могущественных сил – короля Франции и папы римского. У каждого из них были свои причины, но интересы сошлись. В принципе жертвой мог стать любой из орденов, но тамплиеры за короткий срок после поражения на Святой земле стали богаты. Орден храмовников был создан папой как военно-христианский, изначально жил на пожертвования и был беден. Не зря на печати ордена на одной лошади восседали два рыцаря. Но благодаря разворотливости, хозяйской хватке Великих магистров, комтуров и приоров орден быстро окреп, поднялся, разбогател.

Филипп ради увеличения земель женился на последней графине Шампани и королеве Наваррской Жанне, присоединив к своим её владения. В королевстве не хватало драгоценных металлов, в первую очередь для чеканки монет. Помощь рыцарям в Крестовых походах, несвершившиеся планы овладения Арагонским престолом, помощь неаполитанским королям, усмирение Фландрии истощили королевскую казну. Филипп пошёл на меры непопулярные – облегчил вес монет – золотых и серебряных, за что получил в народе прозвище «король-фальшивомонетчик». А ещё король ежегодно занимал огромные суммы денег у ордена тамплиеров, и когда с 1302 по 1305 год подошли основные платежи по долгам, отдать не смог. И король, с подачи адъютора Ангеррана де Мариньи, решил разгромить орден храмовников и все ценности – земли, замки, драгоценные металлы – забрать в королевскую казну. Ещё один повод не любить тамплиеров дал Жак де Моле, отбивший папу Бонифация из грязных рук Гильома Ногарэ и сорвавший план короля принудить папу дать согласие на роспуск ордена.

Папа Климент V, бывший епископ из Бордо Бертран де Го, пришёл к престолу не совсем честным путём, и ему требовалась поддержка сильного правителя, коим оказался Филипп. Оба властные и беспринципные, договорились довольно быстро, оставалось найти повод. Климент на следующий год после прихода к власти предложил объединить ордена тамплиеров и госпитальеров, имея целью поставить во главе объединённого ордена своего человека. Великий магистр госпитальеров, он же рыцарей Мальтийского ордена или Святого Иоанна, своё согласие дал. А Великий магистр тамплиеров Жак де Моле категорически отказался, фактически подписав себе тем самым смертный приговор. Королю были крайне необходимы деньги. Что против золота жизни нескольких сот рыцарей, если в битве при Куртре была потеряна одна тысяча двести рыцарей, причём как входящих в ордена, так и одиночек, а ещё четыре тысячи французов было вырезано в одну ночь, с 17 на 18 мая 1302 года в Брюгге.