Зажатая в тисках его объятий, она ощущала себя покорённой им. Прижавшись лицом к его шее, Краса вдыхала несравненный запах его кожи и ощущала, как неистово бьётся его сердце.

- Ты… моя! – выкрикнул Волк, в последнем яростном порыве насаживая её на себя, и, выгнувшись, запрокинув голову, содрогнулся, изливаясь в неё.

Даже прохладные воды озера не могли заглушить жар, обдавший её лоно. И вдруг это пламя поглотило все её тело и, казалось, проникло даже в душу, заставляя закричать и забиться в его руках.

***

Мария открыла глаза. Первой мыслью было удивление: от вчерашней боли не осталось и следа. Волшебство прямо! Георгий, положив голову на сложенные на столе руки, спал. Ой, как нехорошо! Она же заняла его кровать и вот уже вторые сутки бесцеремонно валяется на ней! Девушка, осторожно спустив на пол ноги, хотела встать.

Вдруг засигналила рация, лежавшая на столе.

- Да, слушаю, - мужчина сразу проснулся и ответил.

Мария наблюдала за его лицом. Он хмурился. Складка залегла между бровями, губы сжались в тонкую линию.

- Да, сейчас буду…

Заметив стоящую босиком девушку, строго приказал, буравя её тёмными глазами:

- Надень-ка быстро валенки, вон, в углу стоят. Я специально принёс маленькие. Как раз впору будут, - и усмехнулся чему-то.

- Что-то случилось?

- Да… - он вновь нахмурился. – Волки…

- Волки? – переспросила Мария, глядя на него, пыталась что-то понять, но его лицо оставалось непроницаемым, только в глубине глаз затаилась тревога. – Кто-то погиб?

- Да, на одного старика напали.

- Дедушка?! – Маша словно окаменела.

- Нет! Успокойся! С Трофимычем всё в порядке…

И вдруг, взяв маленький валенок, он присел перед ней и приказал:

- Надевай.

- Но я… мне не холодно, - смутившись пробормотала она.

- Без разговоров! – он уколол её взглядом и тут же надел ей валенок.

Прикосновение его пальцев к лодыжке обожгло, вызывая уже знакомые чувства во всём теле. Это приводило в смятение. Девушка покраснела и опустила глаза. Он усмехнулся. Неужели угадал её чувства? Только этого не хватало? Ну, почему она так воспринимает его прикосновения и этот его обжигающий, пронзающий взгляд?

– Вот так-то лучше, - с улыбкой заметил Георгий. - Я скоро вернусь. Мне надо в деревню съездить. Заодно привезу тебе одежду. Твой пуховик в ужасном состоянии. Ты же, падая, все сучья на себя собрала.

На пороге он обернулся и сказал:

- Суп на печке. Поешь.

И вновь сверкнув жемчужной улыбкой, добавил:

- А трусики в сенцах на верёвке висят.

Она вспыхнула так, что на глазах выступили слёзы.

Едва за ним захлопнулась дверь, Мария подошла к окну, посмотрела, как он сел на снегоход и уехал.

- Есть, поесть суп! – пробормотала она и приложила ладонь к голове, будто отдавала честь.

Ведь правда, он разговаривал с ней так, словно распоряжался ею и имел на это право. Обычно Мария терпеть не могла подобного обращения – характер у неё ещё тот, но… Но именно в нём такая привычка не раздражала. Это казалось каким-то естественным и даже вполне закономерным, как будто иначе и быть не могло. Она быстро выскочила в сени, натянула на себя так бесцеремонно похищенное у неё вчера бельё и вернулась в тёплую избу.

Поела, убрала посуду и подмела пол. Потом забралась на кровать и, охватив колени руками, стала размышлять. Случившееся с ней было странным. Неужели она действительно чуть не стала жертвой волка? Если бы она не узнала о происшествии в деревне, то решила бы, что ей всё привиделось от сильного ушиба. Но теперь те два волка уже не казались плодом воображения. Неужели её правда спас волк? Разве может быть, чтобы один зверь напал на другого, спасая человека? Впрочем… Девушку вдруг осенило. Точно! Её никто не спасал! Она была добычей! Добычей, которую не поделили два хищника. От этого открытия ей стало страшно. Какой-то суеверный ужас холодком прошёлся по спине.

И вдруг послышался протяжный заунывный вой. Волки! Среди бела дня?! Мария кинулась к дверям и закрыла их на замок. Надо бы зажечь лампу, но на неё нашло оцепенение. Забившись в угол на кровать, она сидела, подобравшись, словно затаившийся зверёк. Кто-то ходил вокруг избы – девушка явственно слышала, как скрипит снег. И вдруг шаги замерли у дверей, Мария вжалась в кровать. Послышался звук отпираемого замка. И когда на пороге выросла фигура Георгия, Мария кинулась к нему.

- Опа! Что случилось? – он явно не ожидал, что девушка сама повиснет у него на шее. - Э, да ты дрожишь! Ну, вот, стоило мне отлучиться на несколько часов, как опять испугалась, - его руки сжали её плечи.

Запах, исходивший от него – мороз, снег и что-то ещё неуловимое, тёплое - успокаивал. И Маша прижималась к нему всё сильнее, забыв обо всём. Он смотрел, удерживая взглядом, притягивая, заставляя погружаться в его пламя. Кажется, на дне тёмного омута в самом деле мелькали кроваво-огненные отблески. Подняв руку, Мария ладонью провела по влажной от растаявшего снега бороде. Уже в который раз признаваясь себе, что всей душой желает прикасаться к нему так. А ещё ей хотелось бы распустить его длинные волосы, освободить их от тугой резинки, пропустить сквозь пальцы кудрявящиеся пряди. Но пальцы запутались только в бороде, словно не решаясь двинуться дальше.

И вдруг он издал какой-то всхлипывающий возглас, и его губы накрыли её рот. Поцелуй, неожиданный, жадный, яростный, заставил девушку застонать. И это стало сигналом к новому натиску – его язык раздвинул мягкие податливые губы девушки и проник в её рот. Он терзал, устанавливая своё право на неё, подчинял, вызывая дрожь, пробуждая желание покориться ему и покорить его. Языки встретились, лаская друг друга, сплелись в жарком танце.

- Нет! – Георгий вдруг оттолкнул её. – Нет! Прости…

Мария смотрела на него с удивлением. Почему? После того, что он вчера сделал, ей начало казаться, что он сам хочет большего. Неужели она ошиблась? Или вообще всё придумала себе. Ну конечно, он не из тех, кому нужна женщина, вешающаяся на шею.

- Ты здесь ни при чём, - будто отвечая на её немой вопрос, сказал он. – Просто я не должен поступать так…

- А если… я хочу этого? – она и сама удивилась своей смелости.

- Вот, - он указал на сумку, - тут твоя одежда. Я отвезу тебя в деревню…

- Хм, - Мария усмехнулась, сдерживая подступившие слёзы, - прогоняешь?

- Ты просто… Так надо… Всё. Одевайся!

И опять окатил своим взглядом, словно уколол, пригвождая, ставя на место. Она не могла ослушаться. Да что же такое?! Почему она не может противиться его глазам?!

Быстро натянула джинсы и свитер, вжикнула молнией пуховика.

- Ну вот и молодчинка, - он усмехнулся уголками губ. – Идём.

***

Он бежал. Холод снега совсем не ощущался босыми ногами. Голое тело хлестали ветки, но он, казалось, не замечал этого. Всё стало привычным за долгие годы такого существования. Человек… Нет, он уже давно не был им. Хотя иногда он оставался в человеческом теле. Но его душа стала уже иной. Так, сейчас на опушку, подальше от жилья, подальше от этих тварей, именующих себя людьми. Впрочем, он тоже когда-то был таким, хотя всегда знал о своём даре. Но его отвергли, не приняли, изгнали. И хотя это было очень давно, он ничего не забыл. Сейчас у него только одно желание – убивать их. И он убивал, просто так, ради удовольствия, ради запаха крови. Эта жажда крови была сродни голоду. Он понимал, что с ними надо быть осторожным. Но удача изменила ему.

Нужна была кровь девственницы. Только это давало ему силы – раз в полстолетия напиться крови нетронутой юной девы. И всё – можно жить дальше, сохранив свою молодость и силу. Из века в век. Для этого он и вселился в новое тело человека. Но он просчитался. Войт вновь идёт по его следу. Опять. Уже в который раз. Это проклятое семейство никак не оставит его. Они – причина всех его несчастий! Но ничего, он найдёт выход. Он устранит опасность, которая встала на его пути.

_____________________________________