- Спасибо не булькает. – Послушница торжественно вернула гребень. – Дай порулить.

- Прощай, “Аквила”... – с тоской протянул Радунхагейду. – Ай!

Сборы были недолгими. А что нужно с собой? Только арсенал да запасные шмотки, если таковые есть в наличии. В этот раз до порта добирались верхом: Хизер уже не так пугала конная поездка, а перспектива топать на своих двоих несколько удручала. Мерно покачиваясь в седле, ученица с тоской смотрела по сторонам, а уходя из поместья, вообще едва сдержала слезы. Возможно, это место, ставшее домом, больше никогда не появится в жизни девушки. И не только оно. Даже вон те кусты, через которые она ломилась, вызывали щемящее чувство потери.

Хизер громко, сердито шмыгнула, отгоняя вновь подкатывающий к горлу ком. Коннор бросал на нее обеспокоенные взгляды, но молчал. А что тут можно было сказать? Утешить было нечем. Да и кто знает, что у этих женщин на уме? Еще и схлопочешь ни за что ни про что.

Так, в молчании, они и добрались до корабля.

- Готовы, кэп? Куда плывем? – сразу, не здороваясь, поинтересовался Фолкнер, перегнувшись через борт.

- На остров Тича. – Коннор пропустил Хизер вперед. – Еще не забыл, где он?

- Быть мне селедкой, если забыл! – Старпом махнул рукой и зычно рявкнул команде приказ поднимать паруса.

- Сколько дней? – Хизер подошла к излюбленной бухте, на которой провела столько времени. Левая рука коснулась запястья правой, где из-под скрытого клинка выглядывала старая, уже истрепанная лента, с которой до сих пор не смылась кровь.

- Три, – Коннор думал было переодеться в мундир капитана, но изменил решение, – если погода хорошая и ветер попутный.

- Три дня... всего, – вздохнула девушка и, плюхнувшись на веревки, посмотрела на капитана снизу вверх взглядом обиженного ребенка.

- За это время может многое случиться, – Радунхагейду хмыкнул, сложив руки на груди.

“Аквила”, ведомая старпомом, медленно отплывала от берега, шансы вернуться на который у девушки стремились к нулю.

- Да что ж такое! – Хизер вытерла нос о плечо. – Не блондинка же сентиментальная...

Коннор, не поняв, при чем тут цвет волос, стоял у борта, провожая берег задумчивым взглядом. Пожалуй, поездка в Нью-Йорк затянется: возвращаться сюда отчаянно не хотелось по некоторым, весьма веским причинам. И теперь ассасин точно знал по каким.

- Кэп, не желаете? – Фолкнер взмахнул рукой, привлекая внимание.

И верно. Место капитана – у штурвала. Тряхнув головой, Коннор поспешил на зов.

- Все паруса! Идем полным ходом на остров Тича! – рявкнул он, подставляя лицо ветру. – И пусть Дэйви Джонс укусит себя за задницу, если мы не обгоним ветер!

- Потрясающе, – Хизер улыбнулась, вспомнив героя кинофильма и представив жуткую картину. – Дэйви еще и акробат.

Берег постепенно удалялся, как и все, что стало таким привычным и дорогим сердцу. Девушка задумалась, пытаясь понять себя саму и свои желания, однако это было не так-то просто. Самое жуткое, что она даже не представляла, что будет делать, если вернется в будущее. Единственное, что она знала, что будет недели две пить без просыху, пытаясь задушить тоску. Если будет кому и что пить: Кэтрин, выходя на связь, говорила про дисфункцию организма, то есть... пить Хизер будет через капельницу. Интересно, могут ли вводить прямо в кровь чистый спирт? Увы, скорее всего, нет. Тяжело вздохнув, девушка спрятала лицо в ладонях.

А самое пакостное, что не будет рядом этого терпеливого, сильного, мудрого и при этом темпераментного типа. Любой, по сравнению с ним, покажется мерзкой, глупой и бесполезной соплей.

- Коннор, ты все же испакостил мне жизнь. Особенно половую, – тихо, чтобы не услышал капитан, пробормотала послушница.

====== Бараны ======

Раздувая пенные усы, “Аквила” мчалась навстречу новому дню. Ветер был на стороне кого угодно, но, как казалось Хизер, точно не на ее. Будто мироздание всеми силами стремилось вышвырнуть девушку из этого века, который ей сейчас был ближе, чем родное будущее.

Все больше путешественница мрачнела и замыкалась в себе, как ни пытались ее поддержать или развеселить: команда, будто сговорившись, частенько устраивала совместные песнопения, стараясь разогнать видимую тоску и накапливающееся напряжение. Они вообще во время работы были не дураки поорать похабные песенки, но сейчас это случалось на порядок чаще. Ученицу ассасина это хоть и развлекало, но ненадолго. Ее каюта почти всегда оставалась пуста, даже ночевала девушка на палубе, стараясь запомнить каждое мгновение, проведенное на корабле.

Само собой, капитан видел все, но в целом и сам был не в лучшем состоянии. Как итог – раздражительность выше обычной.

Второй день путешествия подходил к концу, ночь вступила в свои права, звезды рассыпались по небосклону, мерцая ледяными искрами на черном бархате. Хизер стояла, опираясь на борт ладонями, глядя в удивительное небо, которое в ее мире можно увидеть лишь вдали от городов, а то и вообще на Северном полюсе. В голову лезли исключительно печальные мысли и тоскливые песни, перемежаясь воплем души: “Не хочу! Лучше тут меня утопите, закопайте, четвертуйте, но не отправляйте обратно! Хоть к мельнику, хоть в бордель, хоть тушкой, хоть чучелом!”*

Знакомые шаги заставили съежиться, будто бы их обладатель услышал молчаливую молитву и направился помогать делать чучело.

- Киснешь? – Коннор встал рядом, так же изучая небо, будто оно ему было интересно.

- Да, – созналась Хизер. А что делать? И так на роже все написано.

- Не стоит. В конце концов, это же твой мир. Ты просто вернешься домой и забудешь все, как страшный сон, – Радунхагейду криво усмехнулся. – Ни тебе пауков, ни высоты, ни плохой жратвы.

- Ни приключений, ни свободы, ни “Аквилы” – ни-че-го, – отчеканила девушка. – Ты бы согласился сидеть в квартире всю жизнь, изредка выезжая на природу и вкалывая на чужого дядьку? Мало отличаясь от овоща? Как попугай в клетке?

- Не смог бы, – индейца аж передернуло.

- Вот и я теперь вряд ли смогу. – Хизер нагнулась и громко стукнулась лбом о борт. – Не хочу. А выбора мне не дали, – глухо пожаловалась она.

Сказать на это было нечего, кроме того, что будущее стало казаться чем-то навроде ада.

- Но ты хоть будешь жива, – как-то бледно прозвучали слова Коннора.

- Не буду. Лучше сразу тут пришиби. В этом мире все так старательно боролись за свободу, что сами не заметили, как ее похоронили. Осталась только иллюзия! – Хизер почувствовала, что еще минута – и она разревется самым позорным образом.

- Значит, мне не за что больше бороться? – с угрозой в голосе поинтересовался Радунхагейду. – Я зря иду по своему пути? Напрасно терял товарищей и получал раны?

- Нет, ни в коем случае! – Хизер резко подняла голову. – Коннор, ты вообще знать этого не должен. Твое время безумно важно: оно меняло мир, оно... Ты не просто человек, ты “идея”, за которой идут.

- Так сделай так, чтобы в твоем мире за ней снова пошли! – фыркнул индеец, довольный тем, что смог вывести девушку из вроде бы подкатывающей истерики. – Насколько я понимаю, братство в твоем веке продолжает существовать?! Хоть чему-то я смог тебя научить? – испытывающий взгляд темных глаз смутил девушку.

- Ты меня научил жить, Коннор. По-настоящему жить. И верить в себя. Но в моем времени я ничего не значу. Никто со мной даже говорить не станет. Там любой, по сравнению со мной, супермен, – снова скисла послушница, и ассасин, раздраженно хлопнув по дереву ладонью, покачал головой. – Не обижайся на меня, а? – жалобно попросила Хизер. В груди снова защемило. – Прости меня, Радунхагейду...

- Мне не за что тебя прощать, – могавк сердито уставился на воду, но потом выражение лица неуловимо изменилось. – А кто такой супермен? – удивленно спросил он.

Хизер рассмеялась и уткнулась макушкой в теплый бок наставника, вдыхая непонятно когда ставший родным запах. Удивленно скосив на девушку взгляд, Коннор осторожно приобнял ее за плечи, будто боялся испугать.