- И вы его завербовали, - констатировал Фаддер.

- Да.

- Все это как в плохом романе.

- Он несколько неотесан, это я должен признать. Но все мы начинали с малого.

- Я бы не сказал...

- Будьте откровенны: вы настроены против Бойда только потому, что он не Себастьян Траут и не старый ваш коллега. Но молодые люди тоже хотят отличиться.

- С Феррамонте?

- Я полагал, что выразился достаточно ясно, - терпеливо повторил Картрайт. - Феррамонте и Ортис - это две совершенно разные проблемы. Ортисом займется Бойд.

- Я это знаю. Вы это знаете. Но, может быть, это знает и Феррамонте?

- Я ему не сообщал...

- Мне это не по вкусу.

- Не нужно упрямиться, Джонни. Это бессмысленно.

- Я не упрямлюсь.

- Войдите в мое положение. Знаете, сколько платит министерство фирме "Эминекс" за ваши бесценные услуги?

- Никаких иллюзий на этот счет я не питаю.

- Что это значит? - вопрос прозвучал уже чисто по-военному.

- Эти шесть тысяч в год отстегивают налогоплательщики, а не министерство.

- Хм, - промычал Картрайт. - Теоретически это верно. Практически же я, как начальник, несу ответственность за такие операции. Какое это произведет впечатление, если я объявлю кабинету министров или какому-нибудь высокопоставленному чиновнику правительства о вашей мании величия и что мы за бешеные деньги приобрели агента, который отказывается участвовать в общей игре? Я окажусь в дурацком положении, это вы должны понимать.

- Все-таки есть разница, - добровольно человек участвует в игре или поневоле исполняет приказ.

Картрайт задумчиво посмотрел на свои сложенные руки.

- Если понадобится, вы его получите.

- Так кто же из нас упрям?

- Конечно вы! Хотя обычно вы весьма благоразумны. Впрочем, было время - хотя теперь об этом вы уже не вспоминаете - когда вас самого не слишком принимали. Только после вашего первого задания во Франции со мной согласились, что мой выбор был правилен.

- Это было двадцать лет назад.

- Ага. - Полковник в упор взглянул на Фаддера поверх темных очков. Значит, помните? А я чуть было не подумал...

- Думаю, я не ревнив. Во всяком случае, не настолько.

- Докажите!

- Вы наверняка сочли бы это ребячеством.

- Конечно. Цифры ничего не значат, - Картрайт ткнул пальцем в документ, лежавший на столе. - Вот, например, все данные о мастерстве стрельбы, физических параметрах, рефлексах и так далее. Все - применительно к настоящему моменту. Неважно, что эти данные лучше ваших. В целом вы, конечно, лучший. Но если говорить о цифрах, Бойд лучший агент из тех, кого мы обучили. Но это, как уже сказано, ничего не значит. Подстрелить каких-то мерзавцев - нечто иное, чем попасть в серьезную цель. Нет, одни цифры ни о чем не говорят.

- Это вопрос инстинкта. Интуиции.

- Точно.

- Цифры полезны только тем, что выявляют новых людей и отдают им пальму первенства.

Картрайт опустил взгляд на свои поношенные, но безупречно начищенные ботинки.

- Да, - согласился он, - вы это поняли.

- Я стараюсь. Наблюдение и постоянное внимание, как пишут в учебниках.

- Бойд тоже старается. Он ловкий малый, вы сами в этом убедитесь. Ему будет легко сработаться с человеком вашего склада. С нашими инструкторами у него начались некоторые трения. Хотя они и отличные специалисты, но полезны лишь на определенном этапе. Вот практик вроде вас - совсем другое дело.

- Он будет есть у меня из рук, - сказал Джонни.

- Уж вы-то с ним справитесь. Во всяком случае, завтра в "Таймс" появится объявление.

- Какое ещё объявление?

- Сообщение для него, - объяснил Картрайт, чье терпение уже дало основательную трещину. - Чтобы он знал, что произошло и где он может вас найти.

- Ах, так, - только и сказал Фаддер, взял копию объявления, которую придвинул к нему полковник, и без особого восторга прочитал:

"Бракосочетание Фокс и Бойд. - 20 марта 1965 года в Фарнхейме. Джон О'Нил Фокс, единственный сын полковника и миссис Фокс, Файвью, Чиппенхейм Драйв, Френсхейм, сочетается браком с Алисией Бойд, старшей дочерью мистера и миссис Арнольд Бойд, Мейдстоун, Кент."

- Ах, так, - опять повторил Фаддер. На этот раз он с удовольствием добавил бы кое-что еще. Но вместо этого только спросил:

- С каких же пор вы работаете с этим ловкачом?

- Всего несколько недель, - самодовольно ответил полковник. - Неплохая идея, верно? Намного безопаснее, чем под рубрикой "Личное".

- Могут обнаружить, что объявленное бракосочетание так и не состоялось.

- Оно состоится. Все подготовлено.

- Кем? Вашим управлением?

- Конечно.

- Надо же! Надеюсь, вам понятно, что таким произвольным планированием семьи вы основательно подрываете естественное равновесие природы. - Он положил копию объявления на письменный стол. - Значит, отныне мне придется читать "Таймс"?

- А разве до сих пор вы не читали? - ошеломленно спросил полковник.

- Нет.

- Но вам это необходимо! И поставьте на место чернильницу.

Фаддер, поколебавшись, отпустил свою игрушку.

- Если мы только начинаем действовать, может, мне лучше вообще не принимать участие в этой бессмыслице?

Полковник вздохнул.

- Поверьте, мне общение с вами тоже не доставляет удовольствия. Ну ладно - если вам понадобится со мной связаться, можете передать сообщение через консульство. Есть там такой Питер Декуорт. Согласны?

- Согласен. - Фаддер встал. - А что, если Бойд не читает "Таймс"?

- Конечно, он её читает! Думаете, стал бы иначе я его вербовать?

Конечно, досадно, когда запрашиваешь досье на Ортиса, а вместо этого тебе насильно всучивают сведения об Арни Бойде. Но все же этот документ действительно содержал некоторые весьма внушительные данные.

У Бойда был подходящий возраст - двадцать пять лет, подходящий рост метр восемьдесят и подходящий вес - 76, 2 килограмма. Размах рук - 102, 7 сантиметра, что несколько больше нормы, так же, как и длина пальцев. Глаза - модного голубого цвета, зрение превосходное. Слух - до 2700 герц - тоже выше нормального. Электрокардиограмма была отличной, в то же время энцефалограмма указывала на необычную остроту чувственной восприимчивости. Сопротивление влиянию наркотика, точнее, стероида 21 - ксидроксипрегнина 3, 20 - дион-натриум-сексинат достигало 85, 92 по шкале Бора-Шмидта. Это оценивалось господином Бором и господином Шмидтом - единственными, кто понимал эту систему или, во всяком случае, утверждал, что понимает - как весьма удовлетворительный показатель.

Сведения такого рода заполняли двенадцать страниц. Следующие восемь, которым Фаддер уделил внимание, описывали детство и юность Арни и его семью. Важными были и практические упражнения, результаты которых излагались на оставшихся десяти страницах. Показатели и в самом деле получились выдающиеся. Упражнения охватывали широкий спектр специфических человеческих способностей - слишком специфических, по мнению Фаддера - и Бойд нигде не опускался ниже шестидесяти процентов. Способность к языкам, память, математика, интеллект, инициатива - все это было на уровне шестидесяти, семидесяти, восьмидесяти процентов. Чисто физические способности оценивались ещё выше.

Напоследок Фаддер заглянул в результаты по стрельбе. Те оказались просто выдающимися, лучше, чем показал последний раз сам Фаддер, может быть, даже лучше тех, что он мог показать на пределе своих возможностей лет десять назад. Но, поскольку тогда такого рода тесты ещё были не в моде, он не мог с определенностью это утверждать. И это тоже было - как совершенно верно угадал полковник - в высшей степени досадно.

Фаддер покосился на красный телефон спецсвязи, и ему очень захотелось, чтобы здесь оказался Траут. Тот был на два года старше Фаддер, и как стрелок ни к черту не годился. Но тесты - это ещё не все.

Он это знал, но все же нуждался сейчас в каком-то утешении, а Траут был для этого самым подходящим человеком.