Мозаика В ладони падает снежинка – Пурги ноябрьской дитя. Холодной нежности искринка, На прочих ужас наводя. Блестела талою водою, Поскольку к ней прильнул теплом. Хотелось вечности, не скрою, Небесной вечности в земном. Но вечность тает по весне – Я просто должное ускорил: Устроил лето в ноябре, Душой с реальностью повздорил. На землю падали снежинки Последней грустью ноября, Считалось время без запинки, А если проще говоря, Стеченье глупых обстоятельств К ночи умом обзавелось И просит стих без отлагательств, Любить которым довелось. Собрать мозаику к утру, В которой лёд и снег холодный, Бывают страсти по нутру, Как стих Петрарки бесподобный. Уже, бывало, собирал В ночи мозаику такую, Но вместо страсти получал Картину грустную: тоскую. Чего-то явно не хватало Тогда в мозаике моей. А вот чего не доставало? Душою грешною своей Я до сегодняшней поры Не понимал, снегам внимая. Они беспамятством скоры, Коль не случалась ночь такая. Когда мне холод милым стал, И невозможное случилось, Я страсти руку предлагал, Теплом которая прельстилась! Холодный лёд и зимний вечер Я вновь на строчки разложил, А снегопад, что скоротечен, На всякий случай отложил. Увидев жгучие глаза, В которых страсть зимой манила, В которых зимняя гроза Над снегопадами шутила, Я тут же понял, что нашёл Недостающие частицы. Лишь снегопад как прежде шёл, Стараясь ветром сквозь петлицы Пробраться к сердцу моему, Шепча изысканно холодно. Усилий столько, а к чему? Похоже, небу не угодно, Чтоб сей мозаике создаться Сегодня было суждено. Не лучше ль грустью попытаться Создать достойное панно? И показав его печали, Забыть прекрасные глаза, Что глупость страстью обвенчали, Снегами – против, сердцем – за. Ну как мозаику сложить, Где страсть соседствует с печалью? Куда снежинки положить, Чтоб страсть, прикрытая вуалью, Шептала ясно обо всем, Для всех неясной оставаясь? Похоже, вечность ни при чём – Я просто взглядом обжигаюсь. Пытаясь душу остудить, Ищу спасенье в снегопаде И умоляю позабыть Я губы нынче о награде. Сложить мозаику сложу, Учёл вчерашние ошибки, Но ею душу обожгу. Границы есть, да очень зыбки. Их вряд ли кто-то стережёт, Тут страсть граничит с безразличьем. Кто обжигался, тот поймёт – Ожоги лечатся наличьем В душе красивых снегопадов. Один из них как раз идёт Тропою прошлых листопадов, Где страсть моя упрямо ждёт Твоих ожогов на губах, Что поцелуями зовутся, Но снег заверил, что во снах Они ко мне опять вернутся. Душа излечится печалью, Ожог остынет на губах, Лишь дивный сон своей вуалью Укроет прошлое в снегах. Чтоб иногда порой ночною, Вуали сдёрнув со снегов, Спросить, смеяся надо мною: «Сложить мозаику готов?» Печаль красивая твоя Красивый взор тоски твоей Под листопадом октябрей Обрёл величие своё, Глядясь в волнение моё, Что всякий раз ко мне приходит, Когда на чувственность нисходит Твоей улыбки красота И жажда плоти без креста. Про грех с улыбкой говорит, Что встретить нынче надлежит Под листопадом октября, А я, по правде говоря, Видавший грех в кругу чертей, Создавших сотни пакостей, Не избегаю чар его Молитвой духа своего. А что имею? Пустоту! Да одиночество в цвету. Презренье ночи, холод дней! И смех презрительный теней. Такое можно потерять, Хотя греху-то доверять Едва ли стоит без оглядки, Но я люблю, и всё в порядке! Моя любовь – его заслуга, Но страсть-то пылкая – прислуга! Греху намедни оказалась, Хотя до этого казалась Такой надменной и спесивой, Что слог поэзии учтивый Робел порою перед ней Красивой рифмою своей, Ее считая госпожой, А оказалось – боже мой! Она слуга уж много лет, И от того немало бед Я претерпел влюблённый ране, Любить отученный заране. Выходит, грех угоден небу? Когда любовь как дьякон требу! Умеет в книгу записать, Где писарь неба начертать Мою судьбу изволил ране, Что после выкрали цыгане, Оставив мне судьбу другую. Но разве я хотел такую? И вот при помощи греха, Когда рядилася ольха Порой осенней, в первый снег, И, опоясав льдами брег, Морозец первый поутру Поднял приличную пургу, Судьбы иной слова обрёл, Чтоб ими грех с любовью свёл. Ведь ты красива и умна И любишь, кажется, сполна. Да вот печалишься порой, Скрывая взор в ресницах свой, Тогда молчишь, забыв меня, Но не сержусь на это я. Твоя печаль прекрасней звёзд, Прекрасней, чем на ДАВИНЧИ холст! Прекрасней белых облаков, Что в синеве без берегов Мечтой красивою плывут Туда, где небыли живут. Прекрасней рос июльским утром! Сверкавших жгучим перламутром. Но как бы ни была она Прекрасна, страстна и умна, Она печалью остаётся И от того порой сдаётся В наём какой-нибудь беде, Пришедшей тенью по судьбе. И потому печаль твою Сегодня просто прогоню. Печаль красива, спору нет, Когда б не шла за тенью бед! А потому гоню её, Нам будет лучше без неё. |
