– Черт с тобой! А что вы смотрите? – Карим склонился над спинами Арна и Руни и уставился на экран.

Это были кадры с камер видеонаблюдения в Нордберге, на которых отчетливо запечатлелись отряды бойцов, входящих группами внутрь здания.

– Пришел, увидел, победил! Нет здесь ничего интересного! – буркнул он.

– Да ты вглядись!

Руни перемотал запись, и Карим понял, что этот мозговитый парень скомпоновал длинный видеоролик с разных камер наблюдения, отчего можно было просмотреть один и тот же момент с разных ракурсов.

– Они знали, куда идти!

– И почему это кажется странным для вас?

– Потому что в комплексе двенадцать одинаковых зданий, но они выбрали именно наше, словно их кто-то вел! – объяснил Руни.

– Или шли на радиомаяк, – предположил Арн, – но тогда откуда он взялся?

– Да оттуда же, откуда и ваш Симон! Предатели всегда есть на обеих сторонах! – подытожил Карим и вернулся обратно на стул потирать раненное плечо.

– Это единственное логическое объяснение, – тихо проговорил Руни.

– Что-то слишком много предателей завелось в наших рядах, – Арн был настроен скептически.

– А я не удивлен. Мы бросили вызов Эрику Манну. Все хотят оказаться на его стороне и оторвать при этом какой-нибудь кусок.

– Все кроме нас! – прошипел Арн.

– Ой, да брось! Вспомни Симона!

– Я тебе уже сказал, что его вина не доказана и сомнительна!

– А для меня она очевидна! По крайней мере, она логичнее, чем твои непонятные поиски черт знает чего! Предатель! Вот – как они узнали, где находятся все наши склады и штабы! Надо было лучше подчищать свои ряды! А теперь сидишь и сам не знаешь, чего ищешь на этих записях! Может быть ангела? Может сам бог указал Эрику своим перстнем судьбы на нас?

Арн молчал. Он и не собирался делиться с Каримом теми странными фактами, что обнаружил. Это бесполезно. Карим никогда не был и не будет на одной с ним стороне.

– Вы слышите? – вдруг произнес Рубен.

И только сейчас Карим заметил какой-то звук, необычный для этой местности.

Все трое вскочили практически одновременно, когда сообразили, что это звук колес по гравийной дороге, и он приближался.

Руни выглянул через щель между досками в окне и сказал:

– Четыре внедорожника.

Арн переглянулся с Каримом, и на обоих читалась радость от облегчение.

Наконец-то!

Через минуту все пятеро уже высыпали на крыльцо в ожидании гостей.

– Кто это? – спросил Акром.

– Подмога, ребята! – Карим почти плясал от счастья.

– Черт подери, я уже думал, мы тут сдохнем все! – выпалил Малик.

– Босс прислал подмогу! Это хороший знак! Он все еще верит в нас! У нас появился еще один шанс завоевать для него город! И, черт возьми, я не подведу в этот раз! Я разработаю новый план, да такой, что полгорода разнесет, но мы уничтожим Эрика с его шайкой!

Восторженные речи Карима приободряли. Акром и Малик уже смотрели наперед, предвкушая месть за своих собратьев. Они накинутся на чертова Эрика и его империю и разнесут ее на куски. Они разъяренны и голодны, и это лишь добавляет им сил.

Серебристые внедорожники остановились точно перед домом. Из них тут же высыпали бойцы с автоматами. В отличие от измученных голодом и ожиданием пятерых бедняг, эти бойцы были полны сил и свежести. Карим с завистью смотрел на их аккуратные стрижки и бритые щеки, Арн – на черные драповые пальто, Руни – здоровый цвет лиц и глаза без мешков.

И тут до Карима дошло, что это не простые бойцы, а лучшие из лучших, и видел он их всего однажды. И как только ошеломительная мысль добралась до того участка мозга, который смог переработать ее и донести до сознания, Карим задержал дыхание.

Задняя дверь одного из джипов открылась, и оттуда показался сам босс.

Пастаргаи переглянулись, Арн и Руни же остались неподвижны. Они уже давно его ждали.

Его блестящие черные ботинки по-хозяйски захрустели по гравийным камням, словно вся местность вокруг от горизонта до горизонта принадлежала лишь ему. Черное драповое пальто длиною почти до щиколоток сверкало изыском и безупречностью, подобно великолепной королевской мантии. Неизменный шерстяной клетчатый шарф обвязан вокруг шеи в несколько слоев, ровно уложенные русые волосы отливали карамелью на свету. Прямой нос вкупе с узкими губами и скулами выражали напористость, твердость и безжалостность.

Мужчина подошел к пятерым бывшим узникам фермерской темницы и оглядел всех.

Его пронзительные зеленые глаза хищного волка не упустили из виду ни одну деталь на остатках его былой армии: каждый грязный волосок, каждая забившаяся пора на лице, каждая блоха и таракан, перебравшиеся на одежду со старых матрасов: все было замечено, подвергнуто анализу и вынесено на суд.

Мужчины потупили взгляд и поежились. Карим еще с самой первой встречи с боссом заметил, что не один он испытывает крайнее неудобство рядом с ним. Почему-то от его равнодушного пристального взгляда хотелось провалиться сквозь пол, или вжаться в бетонный столб, или улететь подальше в космос, лишь бы избавиться от этого бесстрастного взгляда, уничтожающего всякое желание жить в любом одушевленном существе. Карим всегда задавался вопросом, испытывает ли босс хоть какие-нибудь чувства? Гнев, радость, сожаление, зависть, да хоть какое-то обыкновенное человеческое желание, будь то вдохнуть свежего воздуха после дождя или отведать вкуснейшего бифштекса? Уж вкусно поесть всякий любит! Кариму бы не помешало сейчас поесть. Но чем больше он размышлял о боссе, тем больше верил в то, что, скорее всего он просто двигается как робот: ест, спит, справляет нужду и ложится спать. Поиск наслаждений был не для него. Создавалось впечатление, что всю свою пятидесятилетнюю жизнь он, вообще, фрондировал все, что было связано с удовольствием.

– Здравствуй, Арнольд, – наконец, произнес он.

От звука его хрипловатого, леденящего душу, голоса вдруг захотелось провалиться к чертям на самое дно ада, хотя босс, наверняка, и там его найдет.

– Томас, – достойно ответил Арн.

– Здравствуй, Карим.

– Здравствуйте! – выпалил тот от растерянности.

Малик открыл входную дверь, приглашая внутрь. Томас спокойно зашел в обитель смрада и грязи, словно нисколько не был смущен видом и запахами, хотя даже Карим боялся подцепить здесь какую-нибудь заразу. Многочисленная свита облизанных и начесанных бойцов остались снаружи охранять периметр. Они вглядывались в окрестности точно ястребы на охоте, даже малейшее движение кустов не оставалось без внимания.

Через пару минут Томас сидел за подобием кухонного стола, пятеро издыхающих мужчин сели по обе руки Томаса. В бывшей кухне царило молчание, лишь ветер завывал сквозь щели забитых окон, да капала вода из-под крана. Все выжидали, когда Томас начнет разговор. Кроме него никто не имел на это право.

Но Карима донимала жуткая боль в плече, ему срочно надо было выбраться из этой дыры и вколоть себе сразу десять лошадиных доз обезболивающего, поэтому он не дождался окончания этой игры в молчанки и затараторил:

– На нас напали! Внезапно! Мы понятия не имели, что они выследили нас! Черт, да мы были уверены, что это они у нас на мушке, а не мы у них! Разведка глаз с них не спускала по двадцать четыре часа в сутки, поэтому нам удалось провести успешные операции. Мы закрыли один их таможенный коридор и развернули сеть эффективных продаж. Мы расширялись и уже к весне бы заняли два района, если бы эти ублюдки не напали со спины. Но одно мы доказали точно: Карлик действует! Его разбирают как дешевые горячие пирожки! Пришлите нам еще полсотни килограммов, я обещаю, они разлетятся меньше, чем за месяц! Мы быстро соберем денежную базу и наймем новых бойцов! А потом я размажу этого ублюдка Эрика по стене!

Томас смотрел на Карима глазами, не выражающими ничего. Абсолютно ничего. Даже больше, чем абсолютно ничего. Словно все, что сказал сейчас Карим, было пустым звоном или писком назойливой мухи. Вот и привет киборгам и искусственным разумам. Ну, как человек может быть таким бесчувственным? Только что Карим набрался храбрости (один единственный из всех сидящих здесь, между прочим!) и первым взял слово, а в ответ получил лишь глухое молчание.