Лето давно прошло. И осень улетела вместе с опавшими листьями, смытыми бесконечным дождем. Да и зима уже не первый день хозяйничает в природе. Скоро Новый Год… Но сначала будет Катин день рождения.

Тихий зимний вечер, начавшийся чуть позже обеда. За окном быстро сгущающиеся сумерки. Там завывает ветер и крепчает мороз.

А в комнате тепло и уютно. Две Лизы в пушистых свитерках и полосатых самовязаных гетрах то ли рисуют, то ли играют в куклы. А вернее делают и то, и другое одновременно.

На журнальном столике, за которым они примостились, разложены альбомы и краски, но за столиком они не вдвоем – рядом с ними восседают еще и куклы, и даже заяц. Он, по их словам, какой-то особенный, ученый.

Приглушенно работает телевизор. Любовь Вениаминовна вяжет очередные пинетки. Елена Александровна тоже вяжет, но она замахнулась на комбинезончик. Она часто бывает у них. Валерий Сергеевич приходит реже, особенно если нет Жданова – что ему делать в женском царстве? А Жданова сегодня нет. Его уже три недели нет - он в командировке. Катя очень скучает, но виду не подает – иначе девочки начнут мучить ее вопросами: когда папа приедет? Он должен скоро вернуться. Иначе и быть не может. Она верит в это. Ведь у нее день рождения…

Катя сидит в удобном кресле, ноги – на специальной скамеечке, чтобы не отекали… Она занята… Кто бы мог подумать?! Она вышивает! Увлечение появилось внезапно. Увидела в руках няни пяльцы, заинтересовалась… Любовь Вениаминовна познакомила ее с техникой вышивания и заодно подарила комплект для вышивки – сама она его не осилила, слишком канва мелкая… Катя так увлеклась, что вставала ночами и, укрывшись в дальней комнате (в кабинете Андрея) предавалась внезапной прихоти: стежок вправо… стежок влево… крестик за крестиком… вот уже и рисунок проглядывает….

Андрей заметил ее отлучки, но не возмутился, а вник в ситуацию. У Кати бессонница, вызванная беременностью, а вернее ее осложнениями. Врач рекомендовал ограничить свидания с мужем – вот и не спится.… Жданов настоял только на том, чтобы оборудовать надлежащим образом ее рабочее место: купил кресло со специальным ортопедическим сиденьем, скамеечку для ног, на стене появилось бра с мягким, но ярким светом.

Теперь они часто вдвоем засиживались в кабинете: он просматривал бумаги, до которых не дошли руки на работе, а она рукодельничала. Катя не вышивала лютики-цветочки, и замки с лебедями тоже. Она сотворяла иконы и лики святых. Увидела в магазине для рукоделия взгляд с иконы прямо ей душу… Поняла, что только это – для нее. Одну икону она уже вышила, и теперь заканчивает вторую – Феодоровская Божья Матерь, покровительница деторождения и вскармливания младенцев.

Все заняты своим делом. По телевизору показывают сериал - очередная, сто-какая-то серия. Катя сериалы не смотрит, а Елена и Люба смотрят, но разные. А тут одним вполне довольны. А что – артисты одни и те же, сюжет мало отличается…

Кот спит у Кати на коленях. Вот тоже необъяснимое явление: кот спит на коленях, только если Катя вышивает. Если она в том же кресле, в той же позе не вышивает, а читает, кот взгромождается на спинку кресла и оттуда наблюдает за происходящим.

Не хватает только Жданова. Вот и место его на диване пустует… Катя очень соскучилась… Тем более, она пока не работает. Андрей попросил, чтобы она без него в офис не ездила. Мало ли что… Врач настаивал на госпитализации, но Катя так боится больниц. Жданов поговорил с врачом, и тот согласился на домашний режим… Тем более, что самого Жданова не будет, и значит не будет причины опасаться за ее состояние… Глупые врачи, не понимают - а она от одних мыслей о нем уже в тонусе… Еще не известно, что хуже… Андрей бы ее успокоил, она бы расслабилась… А так…

Катя спала тревожно: будто видела сон и в то же время мыслила реально. Сон и явь смешались неразделимо. И в этом полусне-полуреальности она услышала скрежет ключа, едва слышный скрип двери…

- Он приехал! – реальная мысль окончательно победила сон. Осторожно ступая босыми ногами по скользкому паркету она вышла в прихожую и обняла его, еще не успевшего раздеться.

- Кать… Катюш, отпусти… Я с мороза. А ты, почему босая?

Сбросив пальто, подхватил ее на руки, но она запротестовала.

- Поставь меня, я сейчас обуюсь. Тебе надо раздеться…

Скрутив свои чувства, заставив их отойти на задний план, стали говорить буднично

- Как девочки? Здоровы?

- На прошлой недели в группе карантин был – краснуха. Елизавета раньше болела… еще в том садике… А Лизонька перенесла в легкой форме, без температуры даже.

- А мне не сказали, я же звонил…

- Зачем было тебя тревожить? Помочь ты не мог, да и не требовалось…

Рассказывая семейные новости, Катя между делом вскипятила чай, разогрела вчерашний ужин.

- Ты поешь? Или сначала душ?

- Сначала умоюсь с дороги.

- Иди, я принесу полотенце…

Она на минуту задумалась перед дверью в ванную, постояла в нерешительности. Тряхнула головой, отбрасывая последние сомнения, вошла во внутрь, и… защелкнула замок.

До спальни он нес ее на руках, закутав в ею же принесенное полотенце. Бережно положил на кровать, лег рядом. И все смотрел на нее, не отрывая взгляда. И силился что-то сказать, и не решался. Только целовал ладошку, которую так и не выпустил из своей руки.

- Андрюш, ты, что так смотришь? Сказать что хочешь?

- Хочу…

- Так скажи!

- Ты не поверишь…

- А ты попробуй… ну, на ушко…

- Я люблю тебя! Я думал, что больше, чем я любил тебя раньше, невозможно любить. Оказывается – можно! Я люблю тебя с каждым днем сильнее… Твои нежные прикосновения, твои ждущие губы, твой ласкающий взгляд… Кать, я так счастлив, что даже боюсь…

- Чего?

- Не бывает все так хорошо. Жизнь – штука полосатая, то белая, то черная…

- Я тоже этого боялась, а потом решила, что черного в нашей жизни было много, а теперь будет только белое. И ты так думай! Так легче…

- Умная ты, Катька - все на место поставила… И правда легче…

И вдруг встревожился, придвинулся к ней ближе, озабоченно посмотрел на ее живот.

- Кать… Ты как? Я… мы…не навредили?

- Не переживай! Нормально все. Мы же осторожно… Ты у меня молодец…

- Ты у врача была?

- Была.

- ?

- Теперь уже точно – будет девочка. Ты расстроился?

- Нет, что ты! Я привык к женскому окружению. Даже и не знаю, как бы я вел себя с мальчиком…

Катя прекрасно понимала, что в душе он все равно хотел сына, и собралась его утешать, а он вдруг оживился… Не иначе новой идеей загорелся!

- Кать, мы назовем ее Катенькой!

- Зачем? Катя-мама и Катя-дочка?

- А что? У нас две Лизы, пусть будет и две Кати!

Ну что с ним спорить - пусть называет, как хочет, раз уж не сын…

Глава 14

Жданов ничего не понимал – Роман не вышел на работу. И мобильный телефон отключен. Позвонил на ресепшен, велел сообщить ему о появлении Малиновского.

Вчера все было нормально. Праздновали день рождения Кати.

Хотя и воскресенье было, проснулся он рано. Лежал. Катей любовался. Ждал, когда она проснется, чтобы поздравить первым. Но не вышло. За дверью спальни послышалось шебуршание, ручка двери то поворачивалась, то вставала на прежнее место. Слышались приглушенные голоса. По всей видимости, дочки стремились проникнуть в родительскую обитель, а няня их не пускала. Катя тоже проснулась от этих звуков. Он успел только поцеловать ее, как сопротивление няни было сломлено, дверь распахнулась, и в комнату ворвались «поздравляльщицы».

- Мамочка!

- Мама-Катя!

- Поздравляем, - это они уже хором, отрепетировано произнесли и тут же забрались на постель, оттеснив его на самый край, так, что он предпочел встать, дабы не мешать им.

Катя обняла их: одну – одной рукой, другую - другой, и они как три подружки весело смеялись и дурачились, пока няня не напомнила им о цели визита. Девочки тут же выскочили за дверь и вернулись с одинаковыми пакетами. Подарки тоже были однотипные, но все же разные. Елизавета сделала вазочку для цветов, а Элиза – конфетницу. Технология изготовления довольно простая: стеклянная банка соответствующей формы обмазывается пластилином и поверх его выкладывается узор из бусинок, мелких пуговиц и даже камушков. Тут все дело в фантазии авторов. Изделия были вполне приличные, не стыдно и гостям показать. Молодец, Любовь Вениаминовна, научила!