- Вы, еще вчера молившие меня о свободе, вновь заговорили о власти?! Я уничтожу вас! Я заточу вас в такое подземелье, откуда не будет обратной дороги!

- Наши мечи найдут ее! - звонко закричал Аякс Оилид. Зевс толкнул дерзкого в грудь энергетическим сгустком. Герой пошатнулся, но устоял.

- Не выйдет! - Аякс угрожающе потряс копьем. - Ты был слишком щедр, подарив нам бессмертие. Представляю, как ты теперь жалеешь об этом!

- Вовсе нет. - Зевс усмехнулся и обратил свой взор на бога войны. Арес!

Тот кивнул и вытянул вперед руки. В тот же миг лица героев окаменели, все они как один дружно шагнули вперед. Шаг, еще один, еще. По неестественным движениям воинов нетрудно было догадаться, что они пытаются бороться с силой, заставляющей их поступать вопреки собственной воле. Но сила эта, шедшая из глубин сознания, была необоримой, и герои уступили. Дойдя до трона, они разом повернулись и направили копья на титанов.

- Как видите, даруя вам вечную жизнь, я позаботился о том, чтоб в случае необходимости вы преданно служили мне и после смерти! торжествующе воскликнул Зевс.

Эхо его голоса еще гулко отлетало от мраморных стен и свода, когда в обрисовываемом лучами заходящего солнца четырехугольнике дверного проема возникли три тени, уродливыми пятнами упавшие на мрамор пола. Титаны поспешно обернулись. Позади них стояли гекатонхейры, злобно взиравшие на освободившихся узников.

- Полюбуйтесь в последний раз лучами солнца! - захохотал Зевс. Теперь я упрячу вас в такое подземелье, где свет свечи покажется ослепительней полуденных лучей!

Титаны молчали, стиснув зубы, потом Крон сказал:

- Звезда, если получше к ней присмотреться, всегда есть солнце. Хочу сказать тебе, Зевс, я закончил свою картину. Теперь на стене есть лик того, кто повергнет тебя в прах.

Зевс ухмыльнулся.

- Я весь дрожу. Я... - Громовержец осекся, потому что в этот миг в зале появилось новое лицо. Судьба - величайший режиссер, которого когда-либо знал мир. Лишь она могла создать такой замысловатый сюжет, выводя на сцену все новых и новых героев, делая все, чтобы насладиться игрой, прежде чем наступит развязка.

Комедия, трагедия, фарс - все должно быть насыщено интригой: уходящими маврами и внезапно возвращающимися мужьями исчезающими в подземной пучине бунтарями и воспаряющими в эфир пророками. Говорят, великий Эсхил собирался дописать своего "Прометея", вернуть из бездны скалу с вдруг обретшим силу героем.

Правдива ли, нет ли легенда, но Прометей вернулся. Он возник из ничто, огромный и величественный, словно Полимедова статуя [Полимед известный аргосский скульптор 6-го века до н.э.]. Время совершенно не коснулось титана; волосы его были черны, тело - молодо, взгляд пронзителен. Впрочем, так и должно было быть, ведь мудрый Хирон подарил ему бессмертие.

Скрестив на груди руки, титан дерзко воззрился на Громовержца. Во взоре его было торжество, смутившее Олимпийцев.

- Схватить их! - поспешно воскликнул Зевс.

- Стойте! - Прометей упреждающе поднял руку. - Стойте, великие боги! Или вам не ведомо пророчество, что Прометей вернется тогда, когда наступит время перемен и падет власть тирана, возомнившего, что держит в своих руках судьбу всего мира!

Титан еще кричал, когда из груди Зевса стали расти громадные серебристо-черные щупальца. Они становились все больше, наливались мертвенной и мрачной силой. Вот они выросли до неимоверной длины, метнулись вперед и обвились вокруг тела Прометея. Титаны вскрикнули, отец пророка Иапет бросился на помощь мятежному сыну. Но движения щупалец были молниеносны. Подняв Прометея в воздух, они с размаху ударили его головой о стену. Брызнула розовая влага, окропившая застывших у трона богов и героев. Затем щупальца разжались и отпустили безжизненное тело. Мгновение было невыносимо тихо, лишь слышался шорох потревоженных бурей ветвей, да прерывистое дыхание ошеломленных происшедшим богов. Лишь мгновение. Затем тишина взорвалась яростным криком, и титаны устремились на своих врагов.

Тронную залу заполнили огненные вихри, обрушившиеся на богов и гекатонхейров. Олимпийцы ответили залпом энергетических сгустков. Гекатонхейры, обладавшие мощным защитным полем, угрожающе растопырили свои многочисленные лапы и двинулись навстречу титанам. С другой стороны была готова атаковать шеренга героев. Они не обладали силой сторуких или энергетической мощью богов, но в этот миг представляли для титанов наибольшую опасность. Предвидя, что, возможно, придет час, когда превращенные в плазмоэнергетических киборгов герои могут пригодиться ему, Зевс велел Гефесту изготовить для них особые прутья, наконечники которых были покрыты составом с антигравитационным свойством. Любой удар подобным оружием, проникнувший достаточно глубоко в оборонительный контур титана, мог нанести тяжелую рану. Нет, он не убивал. Чтобы расправиться с мощным артефактом, каковыми являлись титаны, требовалось использовать деэнергезирующее поле, - но оставлял в оборонительном контуре пробоину, через которую улетучивалась жизненная суть плазмоэнергетического существа.

Гекатонхейры и боги уже обменялись с титанами первыми ударами, когда Зевс приказал:

- Арес!

Проорав воинственный клич, Арес собрался двинуть вперед послушное его воле войско, но в этот миг в события вмешалась Афо. Пока восставшие боги бились с Громовержцем и его союзниками, она оставалась незамеченной, так как помнила, о чем говорило или не говорило ей СУЩЕСТВО на горе Каллидром. Афо лишь отважилась тайком освободить Геру, но не помогла ни ей, ни Гадесу, ни Эроту, хотя ей было ужасно жаль бедного мальчугана. Теперь же, после появления и последовавшей за тем страшной смерти Прометея, она решила, что настал ее черед. Афродита отважно вышла из-за кресла, служившего ей убежищем, и прокричала, перекрыв звонким голоском грохот чудовищной битвы:

- Арес, вспомни о своей клятве!

Бог войны немедленно обернулся к ней.

- Я помню!

- Прикажи героям обратить оружие против Громовержца!

Никто не помнил случая, чтобы Арес чему-либо удивлялся. Он остался бесстрастен и в этот миг. И еще он остался верен своей клятве. Иначе и быть не могло. Ведь он был воин и знал, что такое честь. Он не присягал на верность Зевсу, зато клялся Афо. Указав рукой на Громовержца, бог войны приказал героям: