– Ладно, наверное, ночное время было не самым удачным примером. Но допустим, у тебя есть потенциальный сотрудник с неоднозначными рекомендация с прошлого места работы. Он всегда выпускал отличные продукты, но компания, в которой он работал раньше, не давала ему широкий доступ, что создает впечатление о неблагонадежности этого человека…

– Учитывая ту должность, что я собирался ему предложить, вероятнее всего, я откажу, предпочтя сохранить свои секреты в тайне.

– А он пойдет в другую компанию, и создаст лекарство от… – Гермиона пожала плечами, – ну не знаю… от Крылокаменной болезни. Компания озолотится. А ты окажешься в проигрыше.

– Но все равно сохраню все свои секреты.

– И упустишь миллионы! Не говоря уж о репутации, уважении, наградах и инвесторах. Что же за тайны ты скрываешь, если потеря таких возможностей того стоит?

Его бровь поползла вверх, а уголок рта дернулся, когда он посмотрел в ее прищуренные глаза.

– Всё дело в риске, жертве и выгоде. Я не собираюсь рисковать жизнью ради ночной интрижки – хотя вполне уверен в своей способности защитить себя, чтобы не бояться ходить в одиночестве, – и не собираюсь ставить под угрозу свои секреты, лишь бы получить побольше того, что и так у меня есть. Доверие – решающий фактор, когда ты даешь кому-либо власть над собой.

– Так…

– Если отличный зельевар взрывает по несколько котлов в день, я просто усилю охранные чары – пусть продолжает в том же духе. Потенциальная выгода стоит нескольких котлов. Но рисковать и жертвовать собой? Нет.

– Но ты все равно кое-что упускаешь для себя. Чего-то не получаешь, а значит, что-то теряешь. Компания, создавшая лекарство, приобретет то, что могло бы достаться тебе: станет уважаемой, достигнет более значимого положения, начнет продавать больше тебя, и ты лишишься денег и клиентов. Так что в некотором роде ты жертвуешь собой.

– Но потери не так плохи, как возможные убытки. У всего есть своя цена. Всегда приходится чем-то жертвовать. Нужно понимать, готов ли ты заплатить обозначенную цену до того, как воспользуешься возможностью, если же нет – ты просто отступаешь.

Гермиона фыркнула и проследила взглядом за сорвавшимся с губ облаком пара, – они как раз вышли на освещенный участок.

– Так вот почему ты не заводишь отношения? – она взглянула на Малфоя, когда тот повернулся. – Если дело обернется плохо, ты пожертвуешь собой.

– Отношения? Ты чем-то жертвуешь независимо от того, хорошо идут дела или плохо. Отношения построены на жертвовании.

– А разве они не построены на приобретении? Неужели то, что ты можешь получить, не стоит риска потенциальной потери?

– Это поэтому ты их заводишь? – он ухмыльнулся, а она метнула в его сторону быстрый взгляд.

– А кто сказал, что нет?

– Ты лицезреешь стены лаборатории так же часто, как я – обстановку своего кабинета.

– Может быть, работа не входит в число тех вещей, которыми я готова поступиться.

– И поэтому ты не заводишь отношения? – он сделал шаг в сторону, когда Гермиона с явным желанием наступить ему на ногу оглядела его ботинок.

– Думаю, я просто еще не встретила человека, ради которого могла бы принести такую жертву. Но я ничего не имею против самой идеи.

– Ну что ж, ясно.

– А ты, значит, готов рисковать в отношениях, когда потенциальная выгода превышает потенциальные потери?

– Как я уже сказал десять минут назад. Полагаю, потребуется какое-то время, чтобы с головой…

– Но это то, чего ты хочешь. В этом не всегда есть смысл, у тебя может не быть выбора. Просто раз! – и ты жаждешь этого, не в силах не пойти следом. Или случается нечто, что вынуждает тебя сделать выбор, пусть даже ты потеряешь намного больше, последовав за желаемым.

– Я не буду возражать, но это не имеет никакого отношения к моей паранойе. Здесь же речь лишь о том, как влипнуть без единого шанса на спасение.

– Точно, твоя паранойя. Так дело было в соотношении риска, жертвы и выгоды, когда твоя ассистентка подала тебе в среду чай левой рукой, а ты немедленно связался с отделом проклятий и заклинаний, чтобы выяснить скрытые способы распознавания Оборотного зелья?

– Совпадение.

– Ну да, ну да. А потом ты подозрительно и даже как-то жестко уставился на ее руку, а ее затылок все это время…

– Кажется, мы дошли до границы, – прервал он, останавливаясь и поворачиваясь к Гермионе лицом.

– Неужели? Судя по предыдущим разговорам, мне казалось, граница проходит где-то около…

Уголки его губ чуть изогнулись, и он кивнул чему-то за ее спиной.

– Границы здания. Чары замкнуты в кольцо, которое заканчивается около вон той статуи, которую мы миновали пару минут назад. Это защищает от непрошенных проникновений.

– Ох, – она оглянулась, выискивая взглядом замершую в отдалении скульптуру.

– У тебя приглашение с собой? Если да, то мы можем вернуться на вечеринку.

Гермиона подтянула к себе сумку, отличная зная, что бумажный квадратик внутри, но при этом понимая, что возвращаться назад точно не хочет. Она уже была на пути к выходу, когда Малфой так бесцеремонно прервал ее попытку потихоньку убраться.

– Эээ. Нет… Нет. Оставила дома.

– Серьезно? – его улыбка стала шире. – Ты могла пересечь границу только имея его при себе, и очень странно, что тебе удалось попасть сюда.

– Ох, ладно. Я держалась за мистера… Синвиттерса, когда прибыла.

– За кого? Я не припомню такого в списке приглашенных.

– Его внесли в последний момент. Другая компания.

– Понятно. Если ты оставила его дома…

– Нет, не дома. Я оставила его внутри. Точно, не дома, так что не могу вернуться, чтобы взять его. И оно лежало в моей сумочке, когда я пришла, вот почему я держалась за мистера Синвиттерса, – Гермиона кивала по мере того, как Малфой становился все веселее. – Я немного запуталась.

– Перепутала место встречи с домом? А я совершенно не удивлен.

Она окинула его взглядом, с силой оглаживая мантию.

– Это все потому, что я устала. Запросишь список гостей?

– Разумеется. Я же параноик, помнишь?

– Точно, – пару мгновений они смотрели друг на друга, наконец Гермиона откашлялась. – Что ж, мне нужно идти. Очень жаль, что мы не можем вернуться обратно, правда.

– Ага, чертовски обидно.

– Но я устала. Просто вымотана. Так что… ухожу спать.

– Да, ты уже упоминала. Доброй ночи, Грейнджер.

– Доброй ночи, – откликнулась она, прежде чем аппарировать.

Она появилась в комнате для аппарации всего за секунду до того, как раздался громкий треск, и Гермиона услышала смех. Она таращилась на Малфоя, на складки вокруг его губ, прищур глаз и на такое чрезмерное веселье.

– Сбежала с вечеринки на работу?

– Малфой, ты такой же, так что и слушать ничего не хочу, – она хмыкнула, когда, двинувшись к лифту, уловила за спиной стук каблуков. – И я не сбежала, а застряла на улице.

– Да ладно? А у меня есть лишние приглашения, если ты так хочешь назад.

Она смерила его взглядом, когда шагнула в кабинку и нажала на кнопку «вниз», к лабораториям.

– Я вспомнила, что кое-что не закончила.

Гермиона заметила его усмешку, когда Малфой заходил за ней и выбирал нужный этаж.

– Я пришлю к тебе кого-нибудь с кофе.

– Отлично, – фыркнула она, приподнимая подбородок. – Если только это будешь не ты.

– Я задет, – протянул он.

– Тогда я рада.

22 февраля, 2003

– Ты поэтому тянула с подписанием нового контракта? Хотела в переговорах использовать мою…

– Нет! Я не имею к этому никакого отношения, особенно учитывая то, что даже не представляю, как это сюда попало!

– Я тоже, принимая во внимание, что это может быть найдено только в Норвегии и незаконно к распространению уже тридцать два года. Эти? Запрещены в Англии. Это? Требуется разрешение министерства после официального запроса. И я вообще не имею понятия, что вот это за две штуковины!

– Я тоже не знаю, так как никогда не видела того, о чем ты говоришь, и обвинять меня…