«Он убивает тебя»

«Очнись»

«Часы тикают»

Выдыхаю, испуганно произнося:

— Дыхание это тикающие часы, — пошатываясь, встаю на ноги. Оборачиваюсь к Барри, который с облегчением смотрит на меня.

Снова поворачиваюсь к лифту, из которого мы только что вышли, но теперь на его месте оказывается дерево.

Верчусь вокруг себя, обнаруживая, что теперь мы стоим в лесу.

— Мы опять переместились? — озадаченно спрашивает Барри, останавливаясь рядом со мной.

— Вероятно, — выдавливаю, удивлённо разглядывая окружающий нас лес. И я узнаю его сразу же — слишком уж знакомо мне это место.

Лес близ Бэйкон-Хиллс в последнее время слишком часто встречался мне во снах и слишком уж часто я видела Ногицунэ именно здесь. Ведь именно он преследовал меня до самого последнего.

Разворачиваюсь на пятках, видя вдалеке меж деревьев силуэт огромного пня. Аллен так же замечает его, оглянувшись через плече:

— Что это?

— Неметон, — отвечаю сразу же, а затем иду к нему. Вспоминаю о том, что я сейчас босая, поэтому в следующие секунды мои ступни натыкаются на мелкие камешки и короткие сучки, что валяются на земле.

Порыв ветра поднимает мои волосы в воздух, не давая мне разглядеть окружающую среду. Листва на деревьях рьяно колышется, парочка листочков падают на землю, а один и вовсе цепляется за мои белокурые волосы. Предпочитаю не трогать его, ведь именно в этот момент я слишком сосредоточена на последнем этапе, а именно на Неметоне и том, что может оказаться рядом с ним.

Меня догоняет ранее остолбеневший Барри, который глядит на меня с удивлением, переспрашивая:

— Что такое Неметон? — идёт нога в ногу со мной, недоумённо оглядываясь вокруг.

— В мифологии ирландских кельтов священная роща, где кельтские волхвы, жрецы-друиды поклонялись духам леса. Около деревьев-великанов друиды совершали свои ритуалы поклонения и жертвоприношения, — произношу давно заученное обозначение, которое я узнала из википедии. — А по-простому пень когда-то огромного дерева, которое срубили и которое теперь служит «маяком» для сверхъестественных существ неподалёку от Бэйкон-Хиллс.

— То есть, рядом с городом, где тебя обратили? — снова переспрашивает, отчего я раздраженно киваю, еле сдерживая себя, дабы не нахамить.

Останавливаюсь рядом с пнём, прикрывая глаза. Что вообще происходит? Это же последний уровень, последний этаж…

— Почему здесь никого нет? — озадаченно спрашивает Барри, облокачиваясь на дерево.

— Не знаю, — рычу раздраженно в ответ. Хватаюсь руками за голову, зарываясь тонкими пальцами в волосы. Мотаю головой, отгоняя сонливость.

— Здесь должен быть кто-то, должна быть какая-то защита, — произношу то, о чём в данный момент думаю. Рассуждаю вслух, получая ненужный ответ Аллена:

— Но здесь никого нет, — Барри чуть приседает, сгорбившись. Чешет затылок, заинтересованно разглядывая окружающую нас местность. — Чисто теоретически здесь должен быть кто-то, кто охраняет твоё сознание от непрошенных гостей, как и на других уровнях.

— Ага, — киваю, не глядя на него. Всё еще смотрю на сырую холодную землю под ногами. Шевелю грязными пальцами, цепляясь мизинцем за острый сучок и никак не реагируя на боль.

— Ну знаешь, раз уж это конечная точка, надо бы побыстрее разбираться и выбираться отсюда, — говорит тихо, но уже с неким волнением в голосе. — Просто… Мы, наверное, тебе не говорили, что если твоя вампирская сущность не вернётся, то ты умрешь примерно через три часа, — произносит на выдохе, почти шепотом. Где-то вдалеке слышу уханье совы, пропуская сей звук мимо ушей.

— Умру? — хрипло спрашиваю, откинувшись спиной назад и ложась на Неметон. Гляжу на чёрное небо, где едва заметно плывут тёмные облака. — Сколько могло пройти времени с того момента, как мы попали сюда?

— Не знаю. Может, час, может, два. Доктор сказал, что здесь время может идти по разному. Это сродни сну — когда ты спишь, ты не ощущаешь, какой промежуток времени прошёл, — теперь Барри говорит спокойно, словно бы понимания, что нету ни малейшего смысла хоть чуть-чуть волноваться. Устало трёт глаза, прижавшись спиной к дереву.

Я снова сажусь, выпрямляясь и говоря то, что сейчас может показаться вообще абсурдной темой для разговора:

— Я очень скучаю по своим друзьям. По стае. Знаешь ли, это очень сложно — просто отсиживаться в Чикаго, игнорируя проблемы, — в следующую секунду уже готова хорошенько поколотить себя за уместность этой фразы.

Барри едва подавляет смешок, но я всё же слышу его. Закусываю губу, стыдливо прикрывая рот.

— Ладно, ладно, успокойся, — утешает меня, но я молча поднимаю взгляд на него. — Я, конечно, не скептик, так что можешь и выговорится — кто его знает, когда появится «защита», — разводит руками в стороны, а затем замечает мой пристальный взгляд. — Что?

— Ничего, — заливаюсь румянцем, прикрывая глаза.

Барри в очередной раз закатывает глаза, складывая руки на груди. Я глубоко втягиваю прохладный лесной воздух носом, переводя дух. Снова обречённо поднимаю глаза к небу, пытаясь увидеть хоть одну звезду, дабы почувствовать хоть какое-то утешение.

— Знаешь, раз уж сейчас у нас минутка откровений, то… — поднимает взгляд на меня, отчего мы пару секунд завороженно смотрим друг другу в глаза. — Мне есть, что сказать, — Барри замолкает. Я подбадривающе киваю, ожидая, когда же он начнёт говорить.

Глубоко вдыхает.

— Это сложно. Представляешь, мне сложно просто признаться тебе в чём-то, ведь мы фактически чужие друг другу люди, — нервно усмехается, моргая.

— Мы друзья, — бормочу себе под нос, молясь, чтобы Барри этого не услышал. Но, похоже, он и вправду этого не заметил, отчего я в душе искренне радуюсь.

— И сейчас я даже сомневаюсь, говорить ли тебе что-то о себе, — продолжает спустя пару секунд. Улыбка так и не сходит с его лица, потому я раздраженно говорю:

— Перестань уже ухмыляться, будто бы всё в норме, — ни малейшего одобрения его спокойствия в моём голосе не звучит. Резкая смена настроения? Да. Может я психически больна? Вполне возможно.

Этот факт я не исключаю вот уже второй год. Может быть, всё это лишь иллюзия. Может я прямо сейчас лежу в коме в Сан-Франциско, а каждый вечер ко мне приходят родители и рассказывают, как прошёл их день. Может я не обратилась и умерла в день моей встречи с Деймоном Сальваторе. Может я не ожила после моего убийства Колом. Может я сплю и прямо сейчас проснусь.

Я не могу быть уверена, что вся моя жизнь реальна, как и не могу быть уверена, что всё это лишь сон.

Я не могу быть уверена ни в чем.

Барри, наверное, предпочитает пропустить мою последнюю реплику мимо ушей, продолжая вести своё:

— Вероятно я позже пожалею, что сказал тебе это. Но всё же… Кто-то однажды сказал мне, что меня ударило молнией с определённой целью. Джо и Айрис взяли меня, когда мне было одиннадцать. Они дали мне всю любовь и поддержку, в которой я нуждался, чтобы восстановиться и стать тем, кем я сейчас являюсь, — Барри поднимается в полный рост, подходя ближе ко мне. Исподлобья гляжу вверх на него, переплетя пальцы. Когда глазницы начинают слегка побаливать, опуская взгляд вниз на свои голые колени. Мои ступни и лодыжки покрыты царапинами, а из маленькой ранки на мизинце сочится кровь. Задерживаю взгляд на ней, вспоминая, что уже слишком давно не ела. Невольно облизываю губы, а затем замечаю, что Барри опускается на колено передо мной.

— Хотел тебе давно сказать, что, возможно, тот вампир обратил тебя не по случайности. Возможно, так должно было случится, чтобы в будущем ты изменила чью-то жизнь или даже спасла целый мир, — он поворачивает мою голову к себе. — Всё, что случается с нами в этой жизни, закономерно. Так должно случится и это удивительно. И все люди, что тебе встречались; все вещи, что с тобой случались — всё это могло лишь делать из тебя ту, кем ты стала теперь.

Неловко закусываю губу, поднимая свой взгляд на него. Моя нижняя губа едва заметно дрожит в этот момент, но я не обращаю на неё внимания.