Правда, в ответ ему послышался тяжелый вздох чернокнижника, в котором не угадывалось и толики радости.

– Лютик, вставай!

Кто-то отчаянно тряс меня за плечи, но мне очень не хотелось выныривать из сладкого сна.

После столь странного окончания встречи Дреган не стал вести долгих бесед со мной или Раусом. Он показал нам комнату на втором этаже, которую выделил для нашего проживания. Тут было две кровати, огромный платяной шкаф, куда нам было нечего положить, и письменный стол.

Стоит признаться, после всех злоключений прошедшего дня я заснула даже прежде, чем моя голова коснулась подушки. Правда, платье при этом не снимала. Кто знает, на что способен этот чернокнижник. Вдруг прокрадется ко мне ночью и возьмет силой, невзирая на присутствие рядом брата.

Правда, от последней мысли мне почему-то стало не страшно, а…

И на попытке дать определение своим эмоциям я и заснула.

А вот теперь кто-то самым наглым образом пытался меня разбудить.

– Лютик! – особенно отчаянно провыли мне в ухо, и я обреченно вздохнула, узнав голос Рауса.

– Ну чего тебе? – пробурчала недовольно, после чего перевернулась на другой бок, силясь вновь вернуться в объятия дремы.

– Лютик, я хочу, чтобы ты это увидела! – непреклонным тоном заявил брат и вновь как следует потряс меня, из-за чего голова бессильно мотнулась из стороны в сторону.

– Осторожнее! – попросила я и со страдальческой миной приложила ладонь к затылку. – Тебя-то вчера поленом не прикладывали.

На самом деле мне не было больно или неприятно. Все-таки стоило признать, что Дреган обладал неплохими способностями целителя. Вспомнить хотя бы, как он помог Ирель и моему отцу. Но это не значит, что моему брату можно так бесцеремонно трясти меня и орать.

– Лютик, пожалуйста, – уже серьезно попросил Раус. – Мне нужна твоя помощь.

Я тяжело вздохнула и приоткрыла один глаз. Правда, тут же с удивлением распахнула оба.

Потому что в комнате не было темно. Ее заливал приятный слабый свет. Не от окна или от зажженной свечи.

Я потрясенно округлила глаза, когда заметила небольшой шар, плавающий в воздухе. Именно он и освещал пространство, позволяя разобрать очертания мебели и встревоженного брата, сидевшего в изголовье моей кровати.

– Ч-что это? – запинаясь, спросила я и указала на загадочный предмет.

– Не знаю, – хмуро сказал Раус. – Мне не спалось. Ты-то сразу засопела, а я все вертелся и вертелся. Думал… о всяком. Об Яре этой дурной, о том, что Грегу давно надо было навалять. А потом не выдержал и встал. Ну… – на этом месте брат смутился. Отвел взгляд и почти шепотом добавил: – В уборную захотел. Думал, что прогуляюсь по свежему воздуху и все в голове уляжется. Только никак сапоги под кроватью отыскать не мог. Темно было, хоть глаз коли. Ну я сдуру и посетовал в полный голос, что не видно ни зги. И тут же этот шар в воздухе загорелся. Я чуть умом не тронулся. Сперва решил, будто у меня глюки какие. Или колдун на меня наваждение наслал. Вот и принялся тебя будить.

– Дела, – завороженно пробормотала я, наблюдая за неспешным танцем загадочного шара в воздухе.

Не утерпев, вскочила с кровати и, шлепая босыми ногами, подошла к нему.

Тот словно почувствовал мое приближение. Замерцал ярче и спланировал вниз, зависнув над моим плечом.

– Круто, – прошептала я. Протянула было руку к нему, но шар поднялся чуть выше, не давая прикоснуться к себе.

– Слушай, Лютик, а проводи меня во двор, – внезапно попросил Раус и скорчил жалобную физиономию. – Все равно ведь проснулась.

– Вообще-то это ты меня разбудил, – напомнила я и обернулась к брату.

Он сидел на моей кровати. Какой-то маленький и взъерошенный. И внезапно меня кольнуло чувство жалости.

Он ведь младше меня. Ему всего четырнадцать. Да, ростом и силой его боги не обделили, но при этом Раус сохранял какое-то детское восприятие бытия.

Демоны, да ему, наверное, очень страшно в этом замке! Недаром про чернокнижников ходит столько жутких легенд. А еще эта непонятная летающая тварь. Эдак выйдешь из комнаты, а она тебе в волосы вцепится.

И все-таки Раусу эти страхи не помешали прийти и просить за меня перед Дреганом. Неужели я откажу ему в такой малости?

К слову, мне бы и самой не помешало навестить это место. А одна я из комнаты точно не выйду.

– Эх ты, горе мое луковое, – укоризненно проговорила я. – Ладно, идем уж.

– А ты знаешь, где у этого колдуна уборная? – поинтересовался Раус, тут же встав.

– Понятия не имею. – Я легкомысленно пожала плечами. – Но сейчас лето. Выйдем во двор и как-нибудь определим, что дальше делать. В конце концов, если что – я отвернусь.

И в самом деле, что переживать по пустякам? Летом в деревне любой куст за уборную сойдет. Главное, чтоб не застукали в процессе.

Раус опасливо покосился на шар, висящий над моей головой. Пожал плечами и подошел к двери.

Тотчас же шар двинулся за ним. Но я даже обрадовалась этому. Я не сомневалась, что в коридорах замка сейчас царствует чернильный мрак. Было бы очень некстати навернуться с лестницы, к примеру. Или же наткнуться во тьме на кого-нибудь…

Или что-нибудь…

И началось наше путешествие к заветной цели. Мы с Раусом не торопились, то и дело согласно замирая от любого подозрительного шороха. У меня под ложечкой неприятно сосало от чувства опасности. Ух, это не моя родная изба, где скрип любой половицы знаком и привычен с детства!

Неожиданно из-за очередной закрытой двери, мимо которой мы проходили, послышался какой-то непонятный звук.

Я остановилась с поднятой ногой, так и не сделав очередного шага.

Ой, что это?

– Идем, Лютик! – прошипел Раус, то и дело встревоженно оглядываясь по сторонам. – Чего застыла?

– Там кто-то плачет, – проговорила я, напряженно прислушиваясь.

Звук опять повторился, и я отчетливо услышала приглушенное всхлипывание, какое-то невнятное бормотание, в котором чудилась обида на весь мир.

– Да и пусть рыдает себе дальше! – зло огрызнулся Раус. – Не наше дело.

Умом я понимала, что брат прав. Все-таки в замке чернокнижника надо быть очень осторожной. Один неверный шаг приведет тебя к гибели. Но сердце… Мое глупое сердце молило о том, чтобы я проверила, что происходит.

А если там ребенок? Как ни крути, но Дреган продал свою душу Неназываемому. Да, колдун мне нравится. Он помог мне, и я чувствовала себя рядом с ним удивительно спокойно и защищенно. Но в памяти как-то разом всплыли все слова Ирель про чернокнижников. Ее искренний испуг, когда она произнесла имя Дрегана.

А вдруг я ошибаюсь в нем? Вдруг на самом деле он мрачное чудовище, похищающее невинных детей и приносящих их в жертву своему богу?

– Идем же! – Раус требовательно дернул меня за рукав. – Лютик, это не наше дело.

– Там ребенок, – медленно проговорила я, внимательно прислушиваясь к всхлипывающим звукам, которые доносились из-за двери. – Прости, Раус, но я не могу. Я должна проверить.

Брат мученически закатил глаза. Прорычал что-то неразборчивое, но, к моему удивлению, спорить больше не стал.

– Чур, я первый, – буркнул он и непреклонно оттеснил меня в сторону.

Сердце при этом кольнуло чувством признательности и любви к брату. Надо же, буквально только что он трусил один выйти из комнаты. А теперь желает защитить меня от неведомого.

Раус распахнул дверь, не дожидаясь моего ответа. Замер на пороге, пристально вглядываясь в непроглядный мрак, клубящийся в комнате. Шар висел над самым его плечом, но его свет словно выпивала тьма, властвующая здесь.

Затем Раус сделал шаг, еще один.

Шар не вплыл за ним. Он так и остался висеть над порогом, словно был не в силах пересечь границу с мраком.

Я до боли прикусила губу, пытаясь разглядеть брата. Но все зря. Его фигуру тут же скрыла пелена непроглядной тьмы.

– Лютик! – вдруг услышала я его перепуганное восклицание. А следом – звук, как будто кто-то упал.