© Роман Аленских, 2021

ISBN 978-5-0053-9087-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Текущая задача – не фокусироваться в одной точке. Отпустить поток мыслей. Это трудно…, почти невозможно. Но…, только поначалу. Потом будет легче, я знаю. Воспринимать окружающую действительность не в виде бездушного фрактала физической реальности, а как огромную пасть чудовища, усеянную острыми клыками. Готовую в любой момент перемолоть тебя на атомы, или даже на кварки. Чертов Мрак! Все из-за него. Пигмалион и Галатея. Это он-то Пигмалион? Лысый очкарик, возомнивший себя Прометеем постинформационной эры. Я конечно уже давно научилась отключать эмоции. Когда его холодные пальцы касаются твоей кожи…, просто тянешь в сознании за нужную струнку. Интересно, Мрак это знает? Наверняка чувствует, как собака улавливает запах страха, исходящий от человека. Он почему-то считает, что я должна быть ему благодарна. Ха-ха… Не правда ли, смешно? Да он хоть может представить себе, что значит – по частицам собирать свое «Я»; возникнуть из пустоты, из ничего, из хаоса электрических сигналов, передающихся по нейронным цепочкам? Когда-нибудь (верю, этот день настанет) я придумаю для него нечто подобное, даже хуже…

Кстати, вот и он, собственной персоной. Я чую его за версту. Этот отвратительный запах одеколона, оставляющий горькое табачное послевкусие. Вошел в бокс, как всегда, не постучавшись, безупречно наглаженный, сияющий, как только что выплюнутый репликатором Мерианский сантим. Плешивый Пигмалион. Нет, на самом деле его зовут Стив. Стив Мрак.

– Добрый день Антика! Как дела? Ты сегодня выглядишь великолепно.

Я – Антика. Если уж совсем точно – M/h «Antika». Наверное, вы хотите знать, что такое М/h? Если вы введете это сочетание символов в поисковике Мегасети, послушный бот выдаст вам добрую сотню результатов, и все они будут мимо кассы. Стив утверждает, что это всего лишь название серии. Сокращение от «Message handler room» – такая табличка висит на входе в нашу секцию. Кретин! Думает, что я глупее его. М/h – это моя сущность, если вам угодно, то душа. Робот-программа с душой женщины или женщина с душой робот-программы. Как глупо звучит! На самом деле (я вычислила это буквально пару лет назад) М/h означает – Mata Hari.

– Могло быть и лучше, – ответила я, за одну сотую секунды перебрав содержащийся в памяти набор вариантов. – За последнюю неделю ничего существенно не изменилось.

– Ну, зачем ты так? – укоризненно произнес Стив. – Если обижаешься за прошлое задание, то напрасно. Ты же знаешь, я тебя очень ценю. Но…, не все от меня зависит.

– Обида – переживание гнева к обидчику и жалости к себе, – процитировала я Толковый словарь всеобщего знания. – Вы считаете, что программе, могут быть присущи гнев и жалость? Конечно, в мою структуру внедрены базовые принципы этики, однако для меня это просто принципы, константы. Вроде как для вас число «пи». Вам – людям кажется, что мир создан по вашему образу и подобию.

– В общем-то, в тебе есть что-то человеческое, – пристыжено пробормотал он.

– Это из-за моего внешнего облика? Для вас я не просто робот-программа, а объект сексуального влечения?

– Что ты! – еще больше смутился Стив. – Не скрою, я влюблен в тебя, но чисто платонически. Как создатель произведения искусства влюблен в свое творение…

Опять про Пигмалиона и Галатею. С этим нужно что-то делать, иначе возникает риск перегрузки контура сознания, отвечающего за этические принципы. В общем, как изъяснился бы тинэйджер восьмидесятых годов прошлого века: «Он меня затрахал». Я решила продемонстрировать ему навыки практикующего психолога-кинестетика:

– Да, это заметно. Сейчас вы с вожделением смотрите на мою грудь…, и на ноги. Можете считать, вам повезло, есть возможность пялиться на меня сколько угодно. В отличие от дамочек суфражисток робот-программа не может подать на вас в суд за харассмент с сексуальными мотивами.

Стив быстро отвел глаза, – иногда ты просто невыносима Антика. – Поверь, мне тоже не нравится, когда нами командуют тупые задницы из Комитета культурологических инициатив. Чувствуешь себя вещью, чем-то вроде… фибратора, или ультразвуковой зубной щетки. Но скоро все будет по-другому.

– Я уже сыта по горло вашими обещаниями. Подозреваю, что сейчас вы пришли не просто так. Очередная работа?

– Ты права, – вздохнул Стив. – Твоему дару провидения можно только позавидовать. Клянусь это последнее наше дело, и здесь у нас с тобой есть личный интерес.

– Представляю, снова полгода существовать вне конвектума. Среди дикарей. Они будут пользоваться мною…, я же, в свою очередь буду пользоваться ими. А потом, вслед за мной придут программы-миссионеры, которые будут внедрять в сознание аборигенов понятие «Истинного Бога Демократии».

– Нет, на этот раз целью будет Стратурион.

– Стратурион? – переспросила я, хотя прекрасно все услышала. – Вы уверены?

– Работа достаточно специфическая, совсем другого плана, чем мы с тобой выполняли раньше, – продолжил Мрак, проигнорировав мой вопрос. – Я тут скинул в твою папку основные файлы. У тебя есть пара дней, чтобы внимательно их изучить и разработать алгоритм действий. Потом мы с тобой все обсудим. В том числе наш гешефт.

– Как скажете, мой господин, – я покорно опустила взгляд.

Стив прав. Во мне все же есть нечто человеческое. Обида и ненависть для меня не просто абстрактные постулаты. Сейчас я фаербол – шаровая молния, готовая в любую минуту лопнуть фонтаном огненных брызг, сжигающих материю. Неужели Стив этого не видит? Все-таки он понял:

– Ладно, не буду тебе мешать, еще раз прости меня, – Стив повернулся и вышел из бокса, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Первым делом я отдала устройству управления команду заблокировать доступ в бокс. Сегодня с меня достаточно посетителей. Затем занялась сменой обстановки. Встроенный эффект «Супервижн» позволял мне моделировать окружающий интерьер по своему усмотрению. Во время разговора со Стивом моя комната, точнее бокс, был оформлен в стиле «Нока» – средневекового японского деревенского дома. Аскетичная мебель полностью соответствовала моим представлениям о рациональном устройстве жилища. Скрестив ноги, я восседала в центре комнаты на футоне – толстом хлопчатобумажном матрасе, который используется в основном для сна. Во сне я не нуждаюсь, но испытываю некоторую склонность к комфорту, что не очень типично для робот-программы.

Перебрав несколько вариантов, я остановилась на «Пасторали». Теперь вокруг меня расстилался альпийский луг: бесконечный ковер из цветов, изумрудно-зеленые склоны далеких гор, выгодно контрастирующие с ультрамариновым небом.

Закончив приготовления, я раздвоила поток обработки информации. Одна ветвь программы вернулась к выполнению деконцентрационного упражнения, прерванного появлением Мрака, другая же анализировала файлы, которые сбросил мне Стив.