Гигант, все еще стоявший на ногах, размахивал кулаками с разрушительной яростью, с каждым мгновением убивая десятки людей. Мечи и копья торчали из его ног, словно иглы, его кожа была скользкой от крови, вытекавшей из множества ран, но чудовище, подгоняемое болью, продолжало свирепо бушевать. Устремив взор на громадного монстра, Реол бросился сквозь ураган битвы, сжимая в руках топор зверолюда.

* * *

Калар рубил мечом, разя одного врага за другим. Орды зверолюдов нахлынули на строй рыцарей, врезавшись в бретонцев плотной массой. Для искусного фехтования здесь не было места, надо было просто убивать быстро и наверняка.

Громовой рев заглушил шум боя. Клин рыцарей начал разворачиваться, смещаясь к востоку, потому что его острие под предводительством Реола остановилось. Как такое могло случиться — Калар не понимал, ибо верил, что никакой враг в мире не сможет противостоять рыцарю Грааля, но все же их атака была остановлена.

На фланге Калар и рыцари вокруг него продолжали наступать, встречая меньшее сопротивление, чем остальные силы отряда, и теперь они стали острием атаки, врезаясь все глубже в ряды врага.

Деревья были уже близко, но бретонцев со всех сторон окружал враг, и они оказались в отчаянном положении. Калар инстинктивно понимал, что они долго не продержатся, но понимал он и то, что они сейчас совсем близко к вождю зверолюдов, и надо лишь продолжать пробиваться вперед.

Он лихорадочно отбил выпад, нацеленный в грудь, и ответным ударом прорубил кровавую борозду в морде зверолюда, отбросив врага назад. Его место мгновенно занял другой монстр, с ревом попытавшийся пронзить рыцаря копьем. Калар уклонился от удара, и копье вонзилось в лицо другого рыцаря, пробив череп и мозг.

Гренголэ ударил зверолюда копытами, ломая врагу кости.

Зверолюды бились с бешеной яростью, все большие их толпы давили на едва державшийся строй бретонцев, все больше рыцарей они стаскивали с седел. Калар рубанул зверолюда по макушке, расколов череп, и тварь рухнула на землю.

Всякое подобие порядка было утрачено, атака рыцарей увязла в массе врага. Чувство строя было потеряно, и в диком хаосе боя теперь каждый человек сражался сам за себя.

Увидев открывшийся разрыв в рядах врага, Калар закричал, погоняя Гренголэ. Могучий серый конь отреагировал мгновенно, поскакав вперед.

Калар не увидел, как его брат Бертелис позади выпал из седла.

* * *

Враг снова сомкнул ряды, сражаясь с неистовой свирепостью.

Гюнтер выругался, заметив, что Калар исчез из вида. Конь рыцаря-ветерана был убит, рухнув с размозженным черепом, и Гюнтер стоял на месте, защищая неподвижное тело Бертелиса. Хотя он уже не мог помочь Калару, Гюнтер решил, что лучше умрет, чем позволит врагу снова причинить вред младшему сыну кастеляна Лютьера.

Гюнтер присел и поднял щит, отбив им удар топора. Сделав быстрый выпад, рыцарь-ветеран всадил клинок глубоко в брюхо огромного зверолюда, и снова шагнул назад.

Зашипев от боли в раненой ноге, угрожавшей в любой момент подогнуться, Гюнтер рассек мечом звериную морду другого врага, искаженную ненавистью.

Повсюду вокруг рыцарские кони били зверолюдов копытами и кусались, как они были обучены. Гюнтер, стоя над упавшим Бертелисом, боялся, что сына Лютьера затопчут бретонские же кони.

Повсюду слышались крики и вопли, рыцарей стаскивали с седел и убивали. Но те, что еще держались в седле, продолжали сражаться, их мечи сверкали, отгоняя толпы врагов, поражая всякого зверолюда, осмелившегося приблизиться.

Мелькнул вражеский клинок, его удар был нацелен в Бертелиса, пытавшегося подняться на ноги. Гюнтер вскинул свой меч, отбив удар.

Молниеносным ответным выпадом рыцарь-ветеран разрубил горло врага. Зверолюд упал, захлебываясь кровью, а Гюнтер отразил удар другого врага, направленный в шею рыцаря. Ответный удар его клинка пронзил глазницу зверолюда, и тварь, взревев, рухнула. Новые зверолюды бросились на место убитых, и Гюнтер оглянулся назад.

Бертелис сорвал с себя шлем, его голова была в крови. Вдруг он снова упал на землю, и Гюнтер выругался. Зверолюды толпились несколько поодаль от него, научившись бояться его искусного владения клинком, и рычали на рыцаря, сжимая древки и рукояти своего оружия.

Вот упал еще один рыцарь, его конь закричал от боли, и зверолюды бросились на Гюнтера.

Он разрубил копье одного врага и отбил щитом удар меча другого. Его клинок мелькнул, прорубив глубокую рану в груди одного из зверолюдов, искусным обратным ударом Гюнтер перебил шею другой твари. Мгновенно рыцарь-ветеран повернулся, вырвав меч, и в том месте, где он стоял секундой ранее, в воздухе просвистел топор.

Гюнтер тем временем всадил меч в шею следующего зверолюда.

Он неловко шагнул в сторону, чтобы лучше защитить Бертелиса, и почувствовал, как содрогается от боли раненая нога. Гюнтер тяжело дышал, руки словно налились свинцом. Он так устал.

Снова зверолюды набросились на него, и он едва успел уклониться от яростного удара изогнутого клинка, просвистевшего на расстоянии волоса от его головы. Меч Гюнтера ударил по руке зверолюда, рассекая связки и сухожилия, заставив тварь выронить оружие.

Зверолюдский клинок ударил его по боку, и Гюнтер, пошатнувшись, отсек руку врага у запястья, и всадил меч в грудь зверолюда. Тяжелый удар топора обрушился на его щит, сломав руку и заставив Гюнтера вскрикнуть. Меч рыцаря-ветерана разрубил ногу зверолюда, и тварь свалилась, взревев от боли.

Левая рука Гюнтера бессильно повисла, страшная боль в сломанных костях, трущихся одна о другую, заставила его сморщиться. Гюнтер стоял над телом Бертелиса, его сердце бешено колотилось. Дыхание вырывалось из груди короткими резкими вздохами, казалось, будто легкие объяты огнем. Шум битвы вокруг звучал теперь странно приглушенно, словно уши были забиты тканью. Старый рыцарь понимал, что его конец близок.

— Гюнтер… — выдохнул Бертелис, лежавший на земле.

— Я не позволю им причинить тебе вред, — прохрипел Гюнтер, глядя, как зверолюды снова окружают их.

Один из монстров бросился в атаку, его топор мелькнул смертоносной дугой. Шагнув в сторону, Гюнтер уклонился от удара, и разрубил мечом спину зверолюда, по инерции проскочившего мимо. Обратным ударом рыцарь всадил меч в брюхо другой твари, бросившейся вперед.

Копыта рыцарского коня едва не ударили его, и Гюнтер шагнул назад.

Изогнутый клинок зверолюда зацепил его плечо, и он пошатнулся.

Раненая нога, охваченная гангреной, наконец, подогнулась, и Гюнтер упал на одно колено. Но он продолжал сражаться, отчаянно пытаясь защитить Бертелиса. Его клинок отсек ногу зверолюда, и тот, зарычав, рухнул.

Следующим ударом меч рыцаря-ветерана разрубил череп другой твари до самых челюстей, из страшной раны хлынула кровь.

От усталости и потери крови зрение Гюнтера начало затуманиваться.

Он с трудом подполз ближе к Бертелису, в любое мгновение ожидая, что удар врага прервет его жизнь. Опираясь на меч, словно на костыль, старый рыцарь все же сумел снова встать на ноги.

— Гюнтер… — прошептал Бертелис.

— Простите, мой лорд, — произнес Гюнтер, в его голосе звучало отчаяние. — Я не смог вас защитить.

— Нет… — сказал Бертелис, пытаясь подняться на ноги, но снова падая на землю.

Двое зверолюдов бросились на Гюнтера. Он убил первого, перерубив ему сонную артерию. Тварь рухнула, заливая землю кровью. Гюнтер направил клинок на второго зверолюда, но монстр врезался в рыцаря, опрокинув его на землю. Напоровшись на меч Гюнтера, зверолюд при падении своим весом загнал клинок еще глубже в тело, и умер, рыча и глядя в лицо рыцарю желтыми глазами, полными ненависти.

Тяжесть зверолюда придавила Гюнтера к земле, массивная мускулистая туша навалилась на него, и на мгновение он ощутил панику, почувствовав свою уязвимость. Собрав все силы, рыцарь сбросил с себя зловонный труп твари и перекатился на бок.