====== Глава 7 ======
Глава седьмая.
«Попытка не пытка, если ты не трус»
Фели и Ник продолжали молчанку целую неделю. Девушка так и не смогла объясниться с портным и выходила из своей комнаты исключительно поесть в столовой и поговорить с Марком.
На восьмой день пребывания в особняке, Фели проверила свои раны и заметила, что нитки, которыми пользовался Ник, начали исчезать вместе с глубокими порезами, словно их никогда и не было. Надеясь на их полное исчезновение, девушка начала думать, как бы ей благополучно вернуться домой после всего пережитого.
И вот в очередной послеобеденный час Офелия вошла в помещение, где располагался стол для чаепития. Присев за него Фели погрузилась в глубокие раздумья, пока ее не окликнул Марк:
— Ты будешь пить кровь?
— А какая сегодня будет на этот раз? — спросила она, скорчив рот от отвращения.
— Кровь кентавра со свежими бубликами в сахаре, — горделиво проговорил, парень-кролик.
— Мм, звучит вкусно, … а можно воды? — спросила девушка.
— Ты же знаешь, что нет… — подливая кровь в чашку, проговорил он, подмигивая глазом.
— Блин, ладно, — укусив бублик, проговорила Фели.
В последние дни Ник редко появлялся на глазах девушки и, закрывшись в своей мастерской, он подпускал только Марка. Целыми ночами из комнаты не доносилось ни звука, а на утро Офелия замечала новые кровавые бинты на теле парня-кролика.
Каждый раз она задавала ему вопросы, но он продолжал молчать. И вот сегодня, Фели снова решила испытать счастья и, спросила, немного отпив из чашки кровь кентавра, и резко закусив его бубликом:
— Я заметила на твоей руке бинты.
— Глупая, на мне всегда бинты… — сидя за столом, произнес тот.
— Нет, эти новые… — ответила она, — что с тобой делает Ник каждую ночь?
— Не твое дело, — теряя терпение, произнес Марк.
Как только он начал поправлять бинты на лице девушка немного заметила его правый глаз, который он скрывает за бинтом. Решившись, она снова начала допрос.
— Что случилось с твоим лицом? Почему на тебе всегда бинты?
— Я же сказал, не твое дело, — сильнее злясь, проговорил он.
— Ну, я же волнуюсь… — простонала Фели с грустью.
Через несколько секунд, краем глаза она заметила на руке Марка небольшое кровавое пятно.
— Что это?
Марк заметил, что в глазах девушки блеснул мимолетный испуг и что бы, она не заметила, он тихо спустил их под стол.
— Где? — растерянно, спросил он.
— Ну, как где? — подбегая к нему, сказала Фели. Вытянув из-под стола его руку, она ужаснувшись, пропищала, — ГДЕ ТВОЙ ПАЛЕЦ?!! КТО ЕГО ОТРЕЗАЛ?
На левой руке парня-кролика не было безымянного пальца. Марк в растерянности смотрел, то на руку, то на девушку, перепуганную до смерти. Потом опустив виновато голову, он тихо, но нежно произнес:
— Тот, кому я небезразличен…
Прозвучала невольная тишина. Офелия не находила слов на его ответ.
«Как он так может говорить? — спрашивала она себя, — неужели Ник так издевается над ним? Прав был Черкотт, когда говорил что он садист, а Марк мазохист. Как он может терпеть такие издевательства, если только он не…»
Тихо присев на колени, девушка нежно начала поглаживать руку с отрезанным пальцем. На ее залеченные щеки падали крупные слезы, а слова стали сплетаться и почти не имели смысла:
— Ан… ан… как ты мог полюбить… а-а-а… этого психопата? — спросила она заикаясь.
— Тебе не понять… — отвернув от нее взгляд, произнес тихо он.
Ее рука дотронулась до лица парня-кролика, и она ощутила, что его щеки все мокрые. Кроля-мазохист сидел и плакал, пока девушка не начала разбинтовывать его лицо. Марк не мешал ей, он был слишком подавлен. Полностью разбинтовав лицо Марка и его уши, Офелия выпучила от сильного шока глаза и еще сильнее начала плакать.
Его милые и красивые (когда-то) ушки, были зашиты нитками и заплатками из кожи. Полностью правая часть лица у него была в шрамах и ожогах. Отличительная черта его внешности — это разного цвета глаза. Правый был как у Хэппи бездонно черный, а левый был синим как океан. Выражение лица Марка было немного подавленным и потерянным.
— Ну что как тебе мое лицо? — выдавив еле как улыбку, проговорил он.
— Это ужасно… — протянула она. — Как ты получил такие увечья?
— Видишь эти ожоги? — показывая рукой на правую щеку, проговорил он, — это сделал Ник, когда мы только познакомились…
— Он ошпарил тебя кровью?
— Да, именно в тот момент я понял, что люблю его… — он опустил взгляд вниз, — и каждый раз он делал мне больно, а я думал, что он так выражает свою любовь ко мне. Но в последнее время я начинаю понимать, что для него я лишь жертва.
— Нет, это не так… — возразила девушка, нежно прикоснувшись к его мокрой щеке, — я думаю, что в глубине души ты ему тоже нравишься…
— Я не собираюсь обсуждать это с тобой, — оттолкнув ее от себя, проговорил Марк, — тебе лучше выбираться из нашего мира…
— Почему это? — спросила Фели.
— Ты здесь чужачка… — забинтовывая лицо, произнес он, — такие как ты долго не живут, а если и живут, то скоро становятся такими же, как мы.
Его последние слова глубоко ранили Офелию в душу и, резко поднявшись с пола, она хотела было возразить, но тут, же раздался огромный звон колокола. За окном громко раздался крик ворон и шелест сухих ветвей. Марк быстро встрепенулся и помчался к главной двери. Фели не теряя времени, тоже поспешила за ним.
…
Дверь отворилась, и девушка увидела за ней Хэппи. С перепуга она скрылась за первой же колонной и начала подслушивать разговор двух кроликов:
— Здравствуй братец… — протянул Хэппи.
— Ну, привет «Счастье». Зачем пришел? — спросил его Марк.
— Я пришел поговорить с Офелией. Мне нужно перед ней извиниться и еще… — вытаскивая из-за спины что-то, произнес кроля-психопат.
Девушка плохо разглядела из-за Марка предмет и только мимолетно она заметила длинную белую ленту.
«Платье! — опомнилась она, — Как же я могла забыть о нем? Эх, проклятый Черкотт, вот доберусь я до тебя?!!»
Резко выбежав из-за колонны, девушка оттолкнула в сторону Марка и, выхватив платье из рук Хэппи, крепко прижала его к груди. Глубоко втянув запах, Офелия почувствовала облегчение, ведь этот запах — это частичка ее матери, ее дома, в который она, (может быть) не попадет.
Подняв голову, она посмотрела в глаза кролика «Счастье» и ответила ему с благодарностью:
— Спасибо Хэппи.
— Ну, не стоило, … я ведь чуть не убил тебя.
— Это был не ты, — оправдала его Фели, — это была твоя другая сторона.
— Но все, же частично в этом и я виноват… я не смог совладать с собой, — опустив голову вниз, проговорил он.
Офелия хотела было обнять его, но тут их окликнул Ник:
— Эй, что за сыр бор у дверей? Не можете войти и поговорить внутри?
— Простите господин… сейчас, — ответил Марк.
…
За столом все сидели как в трауре. Марк сидел напротив Хэппи и смотрел на него недоброжелательно. Ник же смотрел на Марка, как тот пялится на кролика-психопата, а Хэппи не отрываясь, смотрел на Офелию.
Девушке ничего не оставалось, как смотреть на них по очереди. Эта напряженная обстановка полностью доводила ее до белого каления. В комнате не хватало только, перекати поле. Но тут это молчание прервали:
— Спасибо вам огромное, что приютили меня на время, но мне нужно идти дальше, чтобы вернуться домой…
Все резко посмотрели на предлог этого голоса, и Фели поняла, что сказала эти слова именно она. Прикрыв рот руками, девушка замолкла.
Пожирая ее взглядом, Ник пристально переглядывался то на Марка, то на Хэппи, но вскоре ответил:
— Ну, что ж… Раз ты решила вернуться домой, то я ничего не имею против. Но имей в виду, надолго затянешь свое присутствие на одном месте — погибнешь. Здесь надо быть начеку.
— Хорошо… — поднимаясь из-за стола, проговорила она. Пройдя несколько шагов к двери, девушка, повернувшись, спросила Хэппи, — ты поможешь мне выбраться из этой кошмарной страны?
