12 октября 1964 года в космический полет отправился первый трехместный корабль «Восход». Командир корабля — В. М. Комаров, научный сотрудник — К. П. Феоктистов, врач — Б. Б. Егоров. «Восход», находившийся в космосе 24 часа 17 минут, впервые применил систему мягкой посадки. Конструкция этого корабля отличалась от корабля «Восток» не только новой, трехместной кабиной, но и усовершенствованным приборным оборудованием, а также рядом принципиально новых систем.

Когда речь зашла о выходе человека в космос, о свободном парении в космосе, академик Королев, конструкторы, инженеры, работавшие под его началом, столкнулись с решением многих инженерно-технических проблем. Выход человека в открытый космос — качественно новый шаг в исследовании космического пространства. Поэтому перед учеными, конструкторами встали задачи по созданию нового скафандра, индивидуальной ранцевой автономной системы жизнеобеспечения, шлюзовой камеры.

Ученые знали, что человек, оказавшийся в открытом космосе, будет подвергнут воздействию радиации, резким температурным перепадам, необычными покажутся ему ориентация в безопорном пространстве, вакуум и невесомость, яркость свечения Солнца и его тепловое воздействие. Все это заставило их пересмотреть предыдущие программы подготовки космонавтов. Поэтому программа специальной (технической), психологической и физической подготовки П. И. Беляева и А. А. Леонова намного отличалась от той, по которой готовились экипажи «Востоков» и «Восхода». Павел Беляев и Алексей Леонов должны были пройти такую подготовку к предстоящему полету, которая гарантировала бы успешное выполнение намеченной программы.

Наука к тому времени уже немало знала о космосе, но многое оставалось еще за «семью печатями». Что-то ученые знали очень хорошо, о чем-то имели убедительное представление, о другом — отдаленное, по многим параметрам строили научные гипотезы.

Длительное пребывание экипажа «Восход-2» в космосе не планировалось. Но мало ли какие неожиданные ситуации могут возникнуть? К тому же выход в открытый космос, шлюзование человека, одетого в скафандр, требуют определенных усилий. Надо было научить людей действовать в этих ситуациях, научить работать в скафандре в условиях невесомости. Это и заставляло Павла Беляева и Алексея Леонова много часов уделять тренировкам на невесомость в полном «скафандровом» обмундировании. Тренировки эти осуществлялись в специальном самолете-лаборатории Ту-104.

…Самолет, послушный воле летчика, со снижением набирал скорость и круто шел на горку. Тело космонавта наливалось тяжестью и вдавливалось в кресло — поднять ногу, оторвать ее от пола самолета невозможно.

Через несколько секунд самолет начинал движение по параболической кривой, и двое в скафандрах ощущали удивительную легкость, кресло будто уплывало из-под них, а в груди все приподнималось, собиралось в какой-то непривычный комок. Загорался транспарант: «Невесомость!» Это состояние в самолете может длиться 20–25 секунд, а как много необходимо успеть за это время…

В просторном салоне реактивного самолета на макете нового космического корабля со шлюзовой камерой более чем за год до полета проходила эта очередная тренировка. В кабине макета Павел Беляев, командир корабля «Восход-2». Он руководит действиями своего товарища.

Алексей Леонов, в белом скафандре, оттолкнулся от обреза люка шлюзовой камеры и поплыл вдоль салона. Фал, соединяющий корабль и космонавта, натянулся. Скафандр сковывает и затрудняет движения. Руки и ноги, не чувствуя опоры, перестали повиноваться. Космонавт раскинул руки и зафиксировал положение своего тела в пространстве, остановился.

Самолет-лаборатория вышел в горизонтальный полет, вновь появилось привычное состояние. Беляев и Леонов сели на пол салона в ожидании. Самолет набрал скорость, вновь пошел «на горку», и вот уже горит: «Невесомость!»

— Пошел, Алеша!

Леонов подплыл к шлюзу и вошел в его люк…

И так многие дни. Десятки полетов. По секундам набирали космонавты часы тренировок, готовились к будущему космическому рейсу. Много пришлось готовиться П. И. Беляеву и А. А. Леонову. Если полету Юрия Гагарина предшествовали испытания порядка тысячи циклов, то у них эта цифра дошла до пяти тысяч. С апреля 1964 года по март 1965 года они прошли на велосипедах свыше тысячи километров, на лыжах за одну эту зиму — несколько сот километров, много километров составляла еженедельная кроссовая подготовка. Будущий экипаж «Восхода-2» провел более 150 вестибулярных тренировок. Люди готовились встретиться с любой неожиданностью. В преддверии встречи с неизведанным они ни на миг не забывали принцип: тяжело на Земле — легко в космосе.

Тренировка перед стартом в космос. 1965 год.

Подбор экипажа играл важную роль в проведении космического эксперимента. От него требовались слаженная работа, взаимопонимание, доверие, психологическая совместимость. В случае необходимости командир корабля должен был прийти на помощь второму пилоту, предусматривались даже возможность разгерметизации корабля и выход командира в космос.

«Сформирован экипаж „Восхода-2“, — отмечал в дневнике А. Леонов. — Командир — Павел Беляев. Я — на выход. Очень рад такому сочетанию: Павел Иванович старше меня на целый десяток лет. Но это и хорошо — командир должен быть более опытным человеком. У нас есть общее, главное — цель, и мы сделаем все, чтобы ее достигнуть».

При распределении обязанностей между членами экипажа учитывались не только их профессиональная подготовка, опыт, но и индивидуальные психологические качества. Большая сила воли Павла Беляева, его выдержка, спокойствие, железная логика мышления, сочетание глубокого самоанализа с большой настойчивостью прекрасно совмещались с подвижным, порывистым и при этом смелым и решительным, способным развивать в любой обстановке кипучую деятельность характером Алексея Леонова. Оба они составляли спаянный экипаж космического корабля «Восход-2».

Жизнь, как известно, имеет достаточно способов, чтобы испытать человека: на что он способен, сможет ли он вынести все, что она ему задаст, каков он на самом деле, чего стоит. Проверяла она и Павла, да не один раз.

Стояло лето 1961 года. Ясным августовским днем отряд космонавтов выехал на парашютные прыжки. Они помогают вырабатывать навыки управления телом в свободном падении, требуют проявления волевых усилий, самообладания, способности принимать решения в условиях повышенных эмоциональных и физических нагрузок. Беляев и Леонов получили задание прыгать с затяжкой в 30 секунд.

Видавший виды «трудяга» Ан-2 сделал короткую пробежку по травянистому полю аэродрома и взмыл в небо, набирая высоту. Когда стрелка высотомера подошла к цифре «1600», люк открылся. Первым прыгнул Павел, за ним пошел Алексей.

Вскоре оба они удачно приземлились под шелковыми белыми куполами, испытав радостное чувство полета. Перерыв был недолгим. Снова посадка в Ан-2. Когда поднимались в воздух, ветер усилился. У земли он не ощущался, а на высоте давал себя знать.

Та же высота, те же 30 секунд полета с нераскрытым парашютом. Павел дернул кольцо. Рывок раскрывшегося парашюта отозвался во всем теле. Поискал глазами Алексея. Он был недалеко. Оба они спускались навстречу земле. Задул сильный ветер. Он сносил их влево, и Павел понял, что в расчетную точку аэродрома ему не попасть. Чтобы уменьшить снос, он натянул немного стропы одной стороны и скольжением начал уточнять место приземления. Скорость спуска увеличилась. Земля почти рядом, считанные метры…

Удар о землю был сильным сам по себе, осложнил приземление новый порыв ветра. Купол раздуло ветром, и он тащил Павла по траве, словно пара лошадей легкую повозку.

Резкая боль в левой ноге пронзила все тело, хотелось закричать. Стиснув зубы, пытался сообразить, что произошло. «Сломал ногу», — мелькнула мысль.