- Тут я тихонечко убралась и сразу рванула к тебе. Что же нам теперь делать, Миша?
- В себе я уверен, а вот в тебе нет. Единственный вариант, это бежать. Естественно завтра мы сделаем вид, что ничего не знаем и придем на работу. Познакомимся с новым начальником отдела и будем готовиться бежать, запасаться документами и искать место на земном шарике, где нас не найдет сам черт.
- Георгию скажем?
- Не знаю. Надо- ли? Я просто боюсь, как бы он не сорвался.
- И все же, давай скажем. Как-никак он тоже должен быть убитым.
Надя решительно подходит к телефону и набирает номер.
- Гоша, это ты? Ты не можешь сейчас подъехать к Мише. Именно сейчас. Да так срочно...
Она вешает трубку.
- Георгий будет через час.
Георгий не верит ни единому нашему слову.
- Это лож. Этого не может быть.
- Черт с тобой, придурок, - взрывается Надя, - пусть тебя и хлопнут первого. Столько служишь в этой организации, а ее поганого характера еще не понял.
- Вы и раньше хотели меня прихлопнуть, теперь я вам в чем-то верить должен.
- За дурь твою хотели это сделать, а теперь пожалели. И видим, зря.
За столом молчание.
- Завтра будет новый начальник отдела, - говорю я, - Надеюсь, ты не побежишь к нему докладывать о нашем разговоре.
Георгий встает и молча идет к двери.
- "В гробу я вас видал и в белых тапочках..." - мысленно посылает он нам сигнал.
На следующий день действительно пришел новый начальник, полковник Серебряков. Он собрал нас и сказал, что генерала срочно отправили в заграничную командировку и он пока будет замещать его здесь.
- Пока в стране неопределенность, вам надо быть все время на работе. Вдруг потребуется кто-нибудь для решения правительственных задач.
Мы расходимся по своим углам. Георгий с нами не разговаривает, объявил бойкот.
Первого убили Георгия. Его погубила пунктуальность. Каждый день он выходил из дома с одной и той же старушкой. Вежливо перед дверью парадной пропускал ее вперед. Убийца был настроен на старушку, поэтому Георгий не поймал его мысли о себе. Подонок выпустил несколько пуль из "парабеллума" в старушку и те, прошив ее, впились в Георгия. Он долго мучился. Я пришел к нему в больницу, когда чернота смерти уже наступала на лицо.
- Ты был прав... Прости меня и... отомсти, - хрипел он.
- Как же ты не засек его?
- Засек..., но не понял, кто... она... Он должен был попасть в нее...
- Я найду этого гада.
- Передай, Наде... она хорошая, но... не любила меня. Пусть простит... Живите ребята...
Глаза Георгия мутнели и врач оторвал меня от него.
- Это все. Я ничем помочь ему не мог.
Новый начальник ничего не понял, он принял как должное несчастный случай с Георгием. Теперь мы с Надей выходили вместе и вместе шли к кому-нибудь домой, по дороге прощупывая крыши, подвалы и встречных людей.
- Надя, стой. Я засек двух.
Я рванул ее за плечи в подворотню.
- Я еще одного, он на крыше, - говорит Надя.
Мы хотели подворотней проскочить на другу улицу, как я почувствовал, что ход перекрыт, кто-то прячется там.
- Надя, займись тем, что в подворотне, а я уберу этих троих.
Вот, сосредоточиваюсь на головке снайпера на крыше.
- "Цель левее, шляпа. Наводи."
Хлопок слабо прошел по улице. Человек в шляпе подломился и упал.
- "Теперь этот, за выступом, недалеко."
Опять хлопок.
- "Встань, иди к кромке крыши. Еще шаг."
Глухой шум и звон железа прошелся по асфальту. Тело, с черным чулком на лице, сжимая снайперскую винтовку в руках, нелепо лежало на тротуаре.
- Надя, что у тебя?
- Я не знаю что с ним делать? Я его просто отключила он так и стоит.
- Сейчас мы все исправим.
Я заставляю его развернуться и вывожу на улицу. Он невменяем. Теперь стоим и ждем. Ага, вот несется машина. Она твоя, подонок. Как только машина подравнивается, мужчина делает рывок под колеса.
Надя вся дрожит.
- Ну вот, с сегодняшнего дня КГБ официально нам объявило войну.
- Мы завтра идем на работу? - неуверенно спрашивает она.
- Выходим. Нам безопасней находиться в управлении, чем на улице или дома.
- Что же нам делать?
- Жить. Завтра получим визы в Италию и Турцию.
- Как это? Нас же за границу не отправляют? Кто нам это оформит?
- Я внушил нашим чинушам это сделать.
- Я опять забыла, что мы ненормальные люди.
Утром мы выходим из дома и я чувствую напряжение на улице. Ах, сволочи. Несшийся к нам автомобиль, заставляю шофера свернуть в стенку дома. Легковушка вся разбита и почти на боку на стенке дома. Через открывшуюся дверь с автоматом выползает окровавленный тип.
- "Твои враги в машине."- внушаю я.
Тип с трудом разворачивается и всаживает веером весь диск в исковерканный кузов. Вдруг пламя с гулом вырвалось из машины и охватило все вокруг, поглотив стрелка.
- Пошли, - тяну Надю за рукав.
- Мне все же страшно.
К нам приносят паспорта и начальник удивляется.
- Как же так, мы ни каких операций за рубежом не назначали.
- "Забудь про паспорта." - внушаю ему.
Тот занялся своими бумагами, даже забыв о нас. Я подсаживаюсь к Наде.
- Сегодня уходим. Уезжаем за рубеж.
- Надо собраться.
- Поедем без всего. Прямо от сюда в аэропорт. Я заказал билеты.
- Прямо так. Но нас же прослушивают.
- Я постарался с ними поконтактировать.
Надя понимающе качает головой.
- "Как я боюсь..."
- Как же мы без денег, без вещей, - продолжает она.
- Зачем они нам, мы если захотим, все добудем.
Приезжаем в аэропорт и я не почувствовал в дороге никаких осложнений. Все чисто. Подходим с Надей к кассам и я беру заказанный билет.
- А деньги? - требует кассир.
- На, - протягиваю ей пустую ладонь.
- "Возьми, они здесь. Все, положи их в кассу."
Та кивает мне головой.
- Все в порядке.
Беру Надю и тащу в зал ожидания. Вот здесь опять чувствую опасность. Где-то на втором этаже у мужика чешутся мысли по поводу нас.
- Ты чувствуешь? - спрашиваю Надю.
- Да, он на втором этаже. Только не бросай его со второго этажа.
- Не буду.
Мужик спускается по лестнице вниз и вдруг врезает оплеуху здоровому спортсмену. Они сцепляются, вокруг них начинаются крики и народ потянул свои любопытные носы в их сторону.
Раздается голос диктора, предлагающий пройти на посадку в Рим. Надя начинает подниматься.
- Сиди.
Тяну ее за рукав и силком сажаю с собой.
- Но наш же самолет...
- Сиди.
- "Что ты задумал?"
- "Нам надо сменить билеты"
Мы терпеливо ждем пока самолет не оторвался от бетонки и тут поднимаемся и опять подходим к кассе.
- Простите, мы опоздали на самолет в Рим. Нельзя ли нам вылететь в следующий рейс на Анкару.
- Но...
- Я знаю у вас есть свободные места.
- "Откуда он знает?"
- "Меняй билеты и забудь все..."- командую ей.
Вдруг где-то за аэропортом раздался грохот, все кто был в зале бросились к окнам.
- Что там?
- Только что на взлете взорвался самолет.
- Какой?
- В Рим.
- "Это же для нас..."
- "А ты что думала, против нас отлаженная система... убийств."
Мы так и не улетели. Аэропорт закрыли на два часа и пришлось выйти и прогуляться до авиогородка и обратно. Наконец сообщили посадку на Анкару.
Вроде никого.
Гася сознание милиции, билетершам и стюардессам, проходим в самолет. Взлетаем и с тревогой копаемся в сознании окружающих.
- "Ни кто о нас ни чего не знает." - посылает мне сигнал Надя.
- " У кабины летчика сидит подсадной охранник, на случай угона, надо чтобы он спал до конца рейса."
- "Усыпи его."
- "Готово."
Мне в голову ударила дерзкая мысль и сосредоточившись на головах летчиков, я внушаю им, что рейс в Трапезунд.
