Магнуссон вламывается в мою комнату без стука.

— Мало ли, решил проверить, вдруг ты опять что-то разбила. Я вчера вроде вынес зеркало из этой комнаты, — пиликает он, рассматривая мои взъерошенные волосы. Сам не лучше. Хоть бы причесался.

— И тебе доброе утро, — бурчу я и направляюсь в уборную. Вильям застывает на месте. Я решаюсь спросить напоследок:

— Ты чего-то хотел?

— Мне никогда не говорили «доброе утро».

С ошарашенным выражением лица я закрываю за собой дверь и обдумываю то, что он сказал. Вильяма не хвалили в детстве? Кажется, я говорила ему подобное на первом курсе. Может, я попала тогда в самую точку? Нужно будет спросить за завтраком, почему этот парень живёт в гордом одиночестве? Может, у него тоже проблемы в семье? Вдруг, расколется.

Мы встречаемся уже на кухне, где вкусно пахнет чем-то печеным. Вильям жарит картошку, хотя лучше было бы сварить. Полезнее, по крайней-мере.

— Жарю картошку, хотя лучше бы жарил Нуру, — поёт Вильям себе под нос.

— Что ты сказал? — гавкаю я.

— Говорю, жарю картошку, главное не пережарить сдуру.

— Ясно, — с окаменевшим выражением лица я сажусь за стол и ожидаю, пока Вильям доделает все свои кухонные дела.

— Помочь? — наконец решаюсь спросить я.

— Да. Поговори со мной.

— Я имею в виду, помочь на кухне.

— Разговор с тобой поможет мне провести время с пользой.

Как мило.

— Мне Ева написала. Говорит, что уехала с матерью в Лондон.

— О-о, — протягивает Вильям, — в твоей комнате как раз висит Тауэрский мо…

— Я знаю! — резко отрезаю я, заметив удивлённое выражение лица парня, — просто зависть, наверное. Это плохо, завидовать — грех.

— Кому ты завидуешь? — не понимает Вильям.

— Ева уехала в столицу Англии — как раз в то место, в котором я мечтаю побывать где-то лет с пяти.

— Когда-нибудь побываешь, — уверенным голосом говорит Магнуссон.

— Вряд ли.

Парень с улыбкой ставит мне тарелку с едой прямо на стол, будто я ребёнок какой-то. Ребёнок с глупыми мечтами. Обычно, когда отвечают «да, всё обязательно сбудется» успокаивающим голосом, то уверены в том, что ни хрена там не сбудется.

— Ты не звонила своей матери? — спрашивает Вильям.

— Нет. А почему ты живёшь один? Расскажешь? — я решаюсь задать встречный вопрос.

— А что здесь рассказывать, — протягивает парень, — картошку не пережарил?

— Нет, очень вкусно, — быстро отвечаю я, а взглядом намекаю, мол, жду ответа.

— Мой брат настоящий подонок, поэтому, мы с ним не общаемся. Он обещал держаться от меня подальше. Моя сестра умерла в машине вместе с матерью, когда случилась катастрофа. Амалии тогда было всего пять лет. Николаю — моему брату — восемь. А мне двенадцать. Отец тогда был, не поверишь, в Лондоне. Он и сейчас живёт там. Считай, он бросил нас, вернее, бросил окончательно, когда узнал про аварию. Поэтому, какое-то время мы жили у тёти — сестры моей матери.

Совпадение? Я всю жизнь мечтаю туда попасть, и узнаю, что отец Вильяма живёт в Лондоне.

— Это ужасно, — выдавливаю я, чуть не подавившись картошкой. — Сочувствую. Спасибо, что рассказал.

— Знаешь, о чём я вдруг подумал? — Вильям, не обращая внимание на моё мрачное выражение лица после всей этой истории, начинает улыбаться, как Чешир, — мой папаня почему-то решает бросить нашу семью, толком ничего не объяснив детям. Николай слишком мягок, вернее, слишком труслив, чтобы съездить к отцу и расспросить его, в чём дело. Но я — дело другое.

— Езжай, конечно, — подбадриваю Вильяма я. Конечно, это здорово. Может, мне стоит позвонить отцу и спросить, куда он уехал? Уехать вместе с ним. Заодно расспрошу, что же произошло. Почему он так любил мою мать, и вдруг в один момент всё резко изменилось?

Так не бывает, я уверена. Между ними что-то произошло. Что-то очень плохое.

— Одному мне будет скучно. Это же Лондон, Нура. Поедешь со мной в качестве…

— Нет, — отрезаю я, — у меня нет денег.

— Да брось. Я же не заставляю тебя платить за жильё. Живи здесь, сколько твоей душе угодно.

— Я про деньги на билет.

— Не думай об этом. Хочешь поехать? Хватай мечту за яйца и действуй. Считай, это твой шанс.

— Вильям, какие яйца, боже… — голова идёт кругом. Я полечу в Лондон? Не верится. Нет.

Остатки не забинтованных пальцев щипают нежную кожу на левой руке. Чёрт, как больно! Я не сплю. Я не сплю. Мы летим в Лондон?

— Если это шутка, — предупреждаю я, — то это не смешно.

— Кто я такой, чтобы насмехаться над твоей мечтой? — мило улыбается Вильям.

— Чем я всё это заслужила? В смысле, поездку, и твою доброту ко мне. Я ведь стащила твой телефон, предала нашу почти зародившуюся дружбу. И после всего этого…

Дружбу? Я вслух это сказала?

— А я развесил эти дурацкие плакаты. Поругался с Крисом в больнице, и он прислал тебе это чёртово видео, которое ты, зуб даю, не хотела бы увидеть. Кстати, ты его посмотрела?

— Я его стёрла сразу же, как получила, — вру я.

— Это хорошо. В общем, я имею в виду, что мы в расчете. Договорились? — Вильям протягивает мне руку, и я, семь раз подумав, кладу перебинтованную намертво руку в его ладонь. Он начинает поглаживать подушечки моих пальцев.

— Так ты поедешь со мной?

Нура, неужели ты начинаешь верить в судьбу?

— Когда летим? — задаю встречный вопрос я.

— Когда захочешь, — машет рукой Вильям.

Хочу. Сейчас. Моя рука сжимается в ладони Магнуссона. Он понимает меня без слов.

— Пойду узнаю, есть ли у них ещё билеты на сегодня.

Комментарий к Веришь в судьбу?

После выхода этой главы решила зайти в Статистику фика, и реклама буквально ввела меня в ступор. За мной следят?

https://pp.userapi.com/c844321/v844321877/3ddf5/_lNh1cWuRow.jpg

========== Остались лишь мы втроём ==========

Моя задница нетерпеливо ёрзает по удобному пассажирскому сидению. На улице уже давным давно стемнело, ведь, Вильям взял билеты на последний поздний рейс.

— Бери самое необходимое, — советовал он, когда мы собирали вещи, — мы же летим не на неделю, а на пару дней.

Но я итак утащила из дому все самое необходимое. Маленькую дорожную сумку я решаю всё-таки оставить у Вильяма дома. Позже заберу, как прилетим домой. А в портфель я засовываю пустой кошелёк (и угораздило же меня забыть карманные деньги дома), косметичку, в которой лежит тональная основа, помада, карандаш для бровей и огуречный лосьон, сверху я кидаю зарядку для телефона, наушники, и, конечно же, девочки меня поймут, но и нижнее бельё я тоже решаю прихватить. Один комплект не помешает. Не поймите неправильно (хотя девочки всегда должны быть опрятными), трусы-недельки может носить только заядлая чистюля. Ещё я засовываю с собой серую футболку и джинсовые шорты с высокой посадкой, чтобы, если что, было в чём ходить в гостинице. К моему глубочайшему удивлению, я всё-таки додумалась захватить из дому загранпаспорт (для того, чтобы мать не нашла его в моей комнате и точно была уверена в том, что я улетела с Евой).

И вот я сижу рядом с Вильямом в самолёте, который уже готов взлетать. Чувство предвкушения заставляет моё сердце биться быстрее, с грохотом тарабаня по рёбрам. Подушечки пальцев на руках начинают чесаться. Ладони потеют. Мне вдруг становится страшно. Вильям замечает моё состояние и охеревшие глаза, с ужасом смотрящие в окно.

— Никогда не летала? — с не скрытой насмешкой спрашивает он.

— Летала, и не раз, с Евой. Вместо того, чтобы издеваться, лучше бы…

А что он сделает? Врежет мне по лицу и отключит меня до момента приземления в Нью-Йорке? Даст мне снотворное? Успокоит словесно? Да не смешите мои трусы-недельки. Мы с Евой летали уже множество раз, а паника всегда давала о себе знать — как раз перед тем, как самолёт взлетает. Я, наверное, никогда не смогу объяснить причину.

— Представь, что мы сели в аттракцион. Ну, в парке такие стоят. И мы вот-вот взлетим. Получай удовольствие. Мне тоже поначалу было не по себе.