— Ладно, я пойду. Надеюсь, вы с Вильямом всё решите. Рада, что ты не уходишь из школы, — искренне говорю я и направляюсь в сторону двери. Вильде остаётся сидеть на ступеньках и как-то странно хихикать. Я захожу в помещение и первое, что вижу — плакаты, на которых изображена… я. Кто-то приделал мне в руку огромный красный флаг, на котором написано «Защитим женские письки!», а внизу надпись белыми буквами в чёрном прямоугольнике — «Я за соблюдение интимной гигиены».

Что за…

— Вот так встреча! — Вильям вальяжно подходит ко мне и улыбается так же наигранно, как это делала я буквально минуту назад. Меня начинает тошнить. Лоб горит огнём. Щёки уже закипают. Мне хочется ударить этого человека, стереть его улыбку с лица, сделать так, чтобы он корчился на полу от боли. Да, и всё это из-за какого-то грёбаного плаката. Да, он унизителен. Да, бить человека из-за такой мелочи — плохо. Я ведь говорила Вильяму, что нельзя поднимать руку на человека, даже если он влез в чужой телефон.

Что, Нура? Чувствуешь себя на месте Шистада? Ты и есть Шистад, только в юбке.

— Что это за пиздец? — как можно спокойнее спрашиваю я, но тон выдаёт меня с потрохами.

— Ты взяла мой телефон, — продолжает улыбаться Вильям. — Я же говорил, что актриса из тебя хреновая. А я ведь тебе поверил. Мой друг написал мне, а когда ты решила, что я трахаю его девушку — лучший ответ, то ошиблась. Думал, ты другого мнения обо мне. Думал, ты искренне советовала мне пойти поговорить с Крисом. Ты согласилась встретиться со мной только ради того, чтобы стащить телефон? Признайся, Нура, — лицо Вильяма меняется всё сильнее с каждым его словом. Под конец Магнуссон начинает выглядеть огорчённым и разочарованным.

— Послушай, я… — мой голос дрожит.

— Ты фальшивишь, Нура. Я хотя бы не врал тебе, — ноет Вильям.

— Разве?! — кричу я, наплевав на эту огромную толпу, которая взяла нас с Вильямом «в кольцо». — Ты же трахал Сару. Теперь она беременна от тебя!

— Я не достал Саре наркотики, которые она так слёзно у меня выпрашивала. Я знал, что она, блядь, залетела. Понимаешь? У молодых мамочек в списке покупок должны быть витамины для беременных, а не наркотическое дерьмо. То, что ты прочитала, наглым образом украв у меня телефон, ничего не доказывает.

— Но я…

— Ты облажалась, Нура. А меня ведь что-то в тебе зацепило. Но твой поступок стёр всё то хорошее, что я в тебе увидел. Стёр к херам, понимаешь?

Толпа учеников продолжает стоять вокруг нас, тихо перешёптываясь друг с другом. Я чувствую себя настоящим дерьмом. Я знала, что нельзя лезть в подобного рода игры. Но, кажется, я сама посоветовала Вильде отомстить парням. Я сама влезла пальцами в карман Вильяма. Я сама скинула переписку Сары, не удостоверившись, что это именно то, о чём я думаю.

— Прости, — тихо говорю я, не обращая внимания на слёзы. Даже вытирать их не хочется. Руки просто напросто не поднимаются. Я понимаю, что приросла к тому месту, где сейчас стою. Вильям подходит ко мне почти вплотную и смотрит прямо в глаза. Мне почему-то хочется кричать ему прямо в губы, что я не такая, и то дерьмо, которое я натворила, это просто глупости. Всё это поправимо. Но я понимаю, что сильно обидела этого человека, и то, что я совершила — большая ошибка. Подлость, которую мне придётся исправлять очень долго и очень усердно.

— На хер мне твоё «прости»? Как ты там говорила? Отоспись, очнись и отъебись? Желаю тебе того же.

Его спина быстро удаляется от моего трясущегося тела. Сегодня я впервые прогуляю занятия. Толпа, понимая, что ничего нового она уже здесь не увидит, начинает разбредаться по аудиториям. Мои ноги наконец начинают шевелиться, и я медленно ковыляю к выходу. Вильям сидит на ступеньках и курит. Я никогда раньше не видела, чтобы он курил.

Хочу раствориться в воздухе и исчезнуть, чтобы не встречаться с ним взглядом. Снова. Увидеть то презрение, которым он хотел пробить меня насквозь. Ради чего я всё это затеяла? Зачем?

— Прости, — снова шепчу я, проплывая мимо парня. Не смотрю ему в глаза. Не оборачиваюсь. Он ничего не отвечает.

Может, всё это к лучшему.

========== Шистада в союзники? ==========

Дома меня ждёт сюрприз. Нет, не блинчики с черничным вареньем. Нет, не горячая ванна. Нет, не разговор с матерью по душам. Нет, не родной отец, решивший навестить свою семью. Тихо приоткрыв дверь, первое, что я слышу, не привычное «Нура, ты уже пришла?», а отчётливые громкие стоны. Такие мерзкие, такие… мамины. Медленно шагая в гостиную, я заглядываю за угол и вижу, как какой-то совершенно чужой мне человек занимается сексом с матерью, поставив её раком. Женщина стоит коленями на диване, а её лицо с каждым толчком мужчины вдавливается в мягкую спинку всё сильнее. Они не занимаются любовью, то, что они делают, это жёсткая животная ебля, когда один пытается выебать дух из другого. Разве это гуманно?

Трясущимися руками, со слезами на глазах, я выхожу из дома. На учебу идти нет смысла. Мне очень стыдно за то, что я так подвела Вильяма, украла его телефон. Он доверял мне, а я лишь постоянно твердила, что он мне не нравится, но почему-то всё равно соглашалась на встречу с ним ради собственной выгоды. Вильям же никогда не говорил, что не хочет со мной общаться. Он пытался узнать меня поближе. Может, я ему действительно нравилась.

Вспоминаются слова матери о героях книги Брэдбери, где Кларисса своим разговором настолько сильно изменила главного героя, что он, ранее сжигающий книги, начинает задумываться, вдруг он ошибается? И постепенно Гай Монтег становится хорошим человеком. Хотя, он и не был плохим, он просто запутавшийся пожарный, которому было велено сжигать книги в каждом чужом доме.

Может, Вильям тоже запутался? Что, если бы я смогла…

Хотя, какая уже разница.

Набираю Еве, и она сбрасывает. Пишет мне позже, что уехала с матерью по делам, и вернётся в воскресенье. Подруга слишком часто стала уезжать куда-то. Может, и мне ненадолго уехать?

Ноги медленно несут меня в центр города. Через полчаса я понимаю, куда пришла. Только неясно, зачем?

Парень сидит на краю больничной койки спиной к двери, опустив голову. Белый больничный халат застёгивается на пуговицу сзади на шее, а ниже он как-то странно расходится, оголяя спину Шистада. Пояс надёжно скрывает то, что ниже талии, удерживая халат, чтобы тот не распадался на части. Не знаю, как я пришла к тому, что раз мне некуда идти, лучший вариант — Крис Шистад.

Парень слышит лёгкий скрип двери и оборачивается.

— Интересно, чем меня ещё сможет удивить сегодняшний день. Утром Вильде, вечером Нура. Даже не знаю, кого из вас выбрать. Девочки ведь просто так не приходят к почти незнакомому парню в больницу, — протягивает Крис, развернувшись ко мне всем телом. Для этого приходится пересесть на другую сторону кровати, напротив меня.

— Я облажалась, и, как бы мне ни было противно это признавать, но ты можешь мне помочь, — говорю я, продолжая стоять у двери. Крис приглашает жестом сесть рядом, но я отказываюсь.

— И что же ты натворила? — Шистад удивлённо вздёргивает правую бровь, понимает, что я не буду садиться рядом, решает лечь на кровать, протянув ноги.

— Я хотела опозорить Вильяма, в итоге опозорилась сама. И всё ради чего?

— Что именно ты сделала? — продолжает настаивать Крис.

— После того, как я узнала, что Сара беременна от Вильяма, я решила убедиться в этом, поэтому согласилась на встречу с ним, чтобы украсть телефон. Прочитать все переписки. Вильям узнал об этом, ну и…

— Развесил эти плакаты по всей школе? — ухмыляется Крис. — Вильям иногда ведёт себя, как ребёнок. Он избил меня, навалившись всем телом, не дав мне возможности защитить себя. И всё из-за какой-то блондинистой шлюхи с обвисшими сиськами, к которой он даже ничего не чувствует. Я просто решил пошутить над Вильде, заранее убедившись, что у моего друга нет к этой девушке никаких чувств. Я знал, что она влюблена в Вильяма, но Вильям же полный ноль, понимаешь? Иногда мне кажется, что он и любить то не способен. Я не помню за все наши два года дружбы, чтобы у него была девушка. Хоть раз.