Вильям:

Почему ты игнорировала меня?

Нура:

А почему ты трахал Сару, и теперь она беременна?

Это было глупо, Нура. Ты идиотка, Нура. Зачем вставлять ему нож в спину? Нужно было прийти к этому вопросу постепенно, а не вот так.

Вильям:

Я могу объяснить.

Нура:

Ты не мой парень, ты не должен объяснять.

Вильям:

Но я хотел бы им стать.

Мои глаза снова и снова пробегают по экрану, читая это сообщение. По спине пробегают мурашки. Пальцы набирают отрицательный ответ.

Нура:

Этого не будет.

Вильям:

Объяснишь?

Нура:

Ты мне не нравишься.

Вильям:

Встретимся?

Нура:

Я же сказала, что ты мне не нравишься.

Вильям:

Это эгоистично с твоей стороны.

Ты не дала мне шанса объяснить.

Мы должны встретиться и поговорить.

Чёрт с тобой.

Нура:

Я даю тебе последний шанс.

Пообещай, что ответишь на все вопросы.

Вильям:

Я напишу, как подъеду.

Нура:

Ты не пообещал.

Вильям:

Чёрт. Не прокатило.

Обещаю.

Так-то лучше. Но теперь я сижу, перечитываю эти сообщения, и думаю, что сглупила. Может, мне не стоило слушать свою маму и давать этому парню ещё один шанс? Хотя, как там говорится? Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, не сделав? В любом случае пожалею.

Краем уха через закрытую дверь я слышу, как мама разговаривает с кем-то по телефону. Ноги сами несут меня к двери, и я прислоняюсь ухом, чтобы лучше слышать.

— Том, я знаю, что у тебя своя жизнь, и это очень унизительно постоянно названивать тебе, словно я ненормальная фанатка, но мне нужно поговорить с тобой. В последний раз.

Она звонит папе, но тот как всегда не отвечает. Может, мне стоит взять ситуацию в свои руки? Не знаю, можно ли как-то надавить на отца, ведь он любит меня всем сердцем, и его любовью нельзя пользоваться в корыстных целях. Но я не видела отца уже три месяца.

— Мам, — шепчу я через открытую дверь, и жду, пока она подойдёт, — скажи папе, что я скучаю по нему.

— Твоя дочь очень соскучилась, и хочет, чтобы ты зашёл на чай, — говорит мама, глядя мне в глаза. Её грустная улыбка едва трогает губы. Я очень хочу, чтобы отец вернулся домой. Но, что, если он не любит маму? Конечно, не любит. У него ведь другая. Мне становится грустно от мысли о том, что он забыл обо мне. У него ведь есть дочь! Неужели, он не хочет навестить её, или хотя бы позвонить? Я скучаю, папа.

Дверь за мной закрывается после того, как мать кладёт трубку, оставив голосовое сообщение отцу на автоответчик. Я сажусь у зеркала и достаю косметичку. Честно признаться, макияж меня мало интересует, если бы не эти жёлтые мешки под глазами и бесцветные губы. Брови у меня тоже светлые, так натуральный цвет волос — русый. Я крашу губы и брови, чтобы чувствовать себя увереннее. Не быть серой мышью, как Исак. Собственный смех прорезает тишину в комнате, когда я представляю Исака с накрашенными губами. Хотя, ему там и красить толком нечего.

Закончив с макияжем, я долго думаю с ватным диском в руке, стоило ли мне так марафетиться, и для кого всё это было. Но от внутреннего спора с самой собой меня отвлекает сообщение от Магнуссона.

Вильям:

Я у твоего дома.

Засовываю телефон в карман, закрываю все вкладки на ноутбуке, закрываю его, хватаю пальто и выхожу в гостиную. Стоит сказать маме, что мне нужно уйти.

— Мам? — я тихо подхожу к ней сзади и обнимаю за талию. — Мне нужно отлучиться.

— Надолго?

— Надеюсь, всё решится быстро, — с надеждой отвечаю я.

— И я надеюсь, — вздыхает мама. Она имеет в виду ситуацию с отцом, я понимаю это по её грустному голосу. Поцеловав маму в плечо, я накидываю пальто, обуваюсь и выхожу через парадную дверь. Вильям ждёт с другой стороны, думая, наверное, что мне опять придётся лезть через окно. Благо, у меня нет секретов от матери, и это к лучшему, когда твоя совесть чиста.

Вильям выходит из машины и открывает мне пассажирскую дверь. Мам, не беспокойся. Я всего лишь проедусь в машине с дьяволом.

Надеясь, что меня не сожрут по дороге.

========== Игра началась ==========

— Я хочу знать всё, — высокомерно заявляю я, гордо подняв голову. Вильям как-то странно улыбается, осматривая моё лицо. Мы летим по шоссе, как ненормальные. На улице начинает темнеть, и оранжевый едкий закат пытается ослепить людей, идущих по пешеходной зоне. Благо, в машине Вильяма тонированные стекла, поэтому мне не приходится щуриться от солнца, словно крот.

— Нура, задавай вопросы. Так будет проще ответить на них, — с ноткой сарказма говорит Вильям.

— Пойми меня правильно. Я не хочу вести себя так, словно ты мне что-то должен. Я просто хочу понять, что происходит. Хочу знать, зачем.

— Зачем? — не понимает парень.

— Вильям, — я, кажется, впервые называю его по имени за всю свою осознанную жизнь, — ты видел меня блюющую в туалете, когда вы с Вильде занимались сексом. Видел меня в пижаме. Видел мою злость и ненависть по отношению к вам, когда фото Вильде появились в интернете. Кажется, мы уже достаточно знакомы, но я до сих пор понятия не имею, что ты за человек.

— Хочешь узнать меня? — игриво спрашивает Вильям.

— Я серьёзно, — упрямо отвечаю я.

— Ты не ответила на вопрос.

— Я хочу знать, почему вы делаете это. Почему вы… такие, какие есть.

— Очень странный вопрос, я не могу на него ответить, — уклоняется Вильям.

Я не могу спросить его о том, зачем заниматься сексом с девушкой, которую не любишь. Мне это непонятно. Я хочу знать ответ. Но спросить… язык не поворачивается. Поэтому, я меняю тему.

— Когда ты пришёл к моему окну, то сказал, что тебе нужна помощь. Ты выглядел уставшим. В тот день с тобой что-то случилось?

— Да, в тот день Крис начал шантажировать меня этим секс-видео с Вильде. Мы подрались, и я… перегнул палку. Мне было страшно в тот момент, когда я потерял друга. Мы ведь с ним больше, скорее всего, никогда не заговорим. Я хочу навестить его в больнице, но не знаю, что сказать при встрече, — Вильям пролетает на красный. Я делаю вид, что не заметила.

— Можем сходить вместе, — боже, зачем я говорю это и предлагаю свою помощь, — завтра. Если хочешь.

— Мне не нужна поддержка, Нура. Вернее… чёрт. Я хочу пойти туда один. Просто не знаю, что ему сказать.

— Прежде всего извинись, — предлагаю я, — а затем, вот увидишь, он извинится тоже, ведь в этой ситуации виноваты оба.

Магнуссон едва заметно улыбается мне в ответ. Значит, я даю верный совет.

— Вильям, я, правда, хочу кое-что спросить, но это будет выглядеть так, словно я ревную. А это не так.

Машина останавливается напротив очередного светофора, на этот раз парень решает не пролетать на красный.

— Давай прогуляемся, — предлагает Вильям, игнорируя моё рассуждение вслух. Мы дожидаемся, пока загорится зелёный, и Магнуссон паркуется неподалёку в специально отведённом для этого месте. В ста метрах от нас находится баскетбольная площадка, где развлекается кучка подростков. Мы решаем свернуть в сторону парка, где меньше людей.

— Можешь спросить, и я не буду над тобой шутить. Правда, — добавляет Вильям более убедительным тоном.

— Я живу по своим принципам, и не понимаю, зачем заниматься сексом с девушкой, которую не любишь? — спрашиваю я и тут же жалею, что открыла свой рот.

— С чего ты взяла, что я её не люблю? — спрашивает Вильям в ответ. В моей голове обезьяны подзывают свою артиллерию и начинают играть на барабанах. Чувствую себя полной дурой.

— Нет, я не люблю её, — наконец отвечает парень после минуты молчания. — Но ты сама понимаешь, девушки у меня нет, а Вильде приходит ко мне в класс, отводит в сторону, и говорит, что сделает минет в школьном туалете. Какой здравомыслящий парень устоит от такого предложения?

В ответ молчание. Моя голова сейчас разорвётся на части, я действительно никогда не смогу понять парней в этом плане. Нужно срочно сменить тему. Но сделать это плавно, чтобы со стороны Вильяму не показалось, будто меня это задело.