Практика назначения причины «с потолка», без тщательного анализа воздействия причины на результат, так распространена среди огородников, что я позволю себе еще один, «короткий, как выстрел», анекдот на тему ее несостоятельности.

– Слушай, Фекла, а чего это дочка твоя пухнет, как тесто?

– Так от огурцов соленых – вторую бочку доедает.

Еще о «новинках». Нет у меня неприятия их. Но они не должны быть шагом назад от достигнутого. Много лет разветвленная сеть Клубов органического земледелия целеустремленно и успешно пропагандирует плоскорез Фокина. Эта работа приносит плоды: медленно, но верно отказываются огородники от пахоты и глубокого рыхления почвы. Идет, можно сказать, процесс исторического значения, который остановит (будем надеяться!) деградацию почв, спасет Землю. И вдруг изобретаются «революционные» системы с рытьем глубоких рвов разного профиля. Это – вызов? Здравому смыслу? Жизни на Земле? Самой Земле?

Мало того. Рытье рвов сопровождается, прямо скажем, диверсией. В Клубах (и в печати) настойчиво, безоглядно, в качестве удобного инструмента для глубокого рыхления почвы рекламируется мотыга! Это что? Ступенька на пути возврата к плугу Сакса? Долой Овсинского, Фолкнера, Мальцева, Гридчина, Антонца? Слава канавокопателям?

Вместе с тем в наследии предтеч есть достойный пристального внимания шедевр, позволяющий добиться отменных результатов без рытья траншей (и, естественно, без мотыг). Имеется в виду «Новая система земледелия» (далее – НСЗ) И. Е. Овсинского (фото 1–5).

Фото 1–5. И. Е. Овсинский

Судьба этой системы сложилась драматично. В начале минувшего века НСЗ ходко пошла в умы земледельцев и на поля. Но Ивана Евгеньевича подвело подорванное на каторге здоровье (он ушел в 53 года). Во время мировой и гражданской войн всей России стало не до системного хозяйствования. А потом милитаризация СССР и коллективизация сельского хозяйства (ради этой самой милитаризации) сделали невозможным даже упоминание имени Овсинского. И лишь в начале этого века усилиями ученых – А. А. Котова (Новосибирский университет), Т. С. Мальцева (Курганская область), В. Н. Самородова и В. С. Поспелова (Полтавская аграрная академия), а также выдающегося практика и ученого С. С. Антонца – имя Овсинского было реабилитировано, вернулось из забвения. Правда, сама НСЗ должного места на полях не заняла. Возможно, из-за того, что через 120 лет нелегко вернуть систему на сотни и тысячи гектаров: техника развивалась не в русле НСЗ. В качестве приятного исключения можно назвать разве только завод «Хмельниксельмаш», выпускающий линейку орудий для «Агроэкологии» Антонца.

Однако на малых площадях – в огородах – воспроизведение НСЗ представляется реализуемой затеей. Вот этим мы и займемся. Задача не из простых, но оптимизма придает понимание, что нет ничего практичнее хорошей теории.

Некорректно называть НСЗ простой. Она не проста – она ОЧЕНЬ проста. Плантация мелко (на 2 дюйма) рыхлилась конным полольником (фото 1–6). Затем засевалась полосами (рис. 1): 30 см – пустая, взрыхленная на глубину 5 см полоса, на следующих 30 см – 6 рядков пшеницы, потом – снова пустая полоска…

Фото 1–6. Конный полольник

Рис. 1. Посев полосами по Овсинскому

Обратимся к детально описанным Иваном Евгеньевичем феноменам физиологии растений: мести растения земледельцу за невзгоды цветами и плодами, краевому эффекту и сознательной тяге корней к питанию и влаге (хемотаксису).

Месть растения за невзгоды надо понимать так. Пока растению хорошо – во всех смыслах, – оно вегетирует и не задумывается о потомстве. Но как только растение почувствует дискомфорт, как только ему станет или слишком жарко, или чересчур холодно, или голодно, или оно утопает в нескончаемых потоках воды, или изнывает от жажды, – оно спохватывается: «вспоминает», что еще не исполнило родительский долг, и начинает цвести и плодоносить. Все огородники видели, скажем, бушующую лебеду в мае. Такое ощущение, что она намерена расти до неба. Но обратите внимание на лебедушку осенью – вся уместилась бы в детской ладошке, но уже облита семенами.

Расскажу об эпизоде, связанном с Гридчиным. Как-то осенью пригласил меня Виталий Трофимович на участок своей сестры в п. Майском под Белгородом, вывел на удобную точку обзора и, лукаво прищурившись, спросил: «Андреич, что тут не так?» Я присмотрелся. Весь участок был покрыт прекрасно развитой (выше метра) горчицей, темно-зеленой, буйной, еще не в цвету. А среди огорода красовались два ЦВЕТУЩИХ прямоугольника горчицы высотою… до колен.

Я спросил у Виталия: «На этих кусочках росли помидоры?» – «Молодец, Андреич, садись, пять!».

Дело в том, что помидоры и горчица взаимно аллелопатичны (несовместимы). В земле, где были помидоры, остались выделения, угнетающие горчицу, и та, почувствовав угрозу от ингибиторов, стала мстить Алле Трофимовне – пошла в цвет раньше, чем выросла.

Второй феномен, который широко использовался Иваном Евгеньевичем, – краевой эффект. Если у растения рядышком оказывается незанятое место, то растение всеми доступными средствами стремится использовать его для своего вида. Напомню: в НСЗ 30-сантиметровые шестирядные полосы пшеницы чередовались со свободными полосами такой же ширины. И если в привычных озимых посевах 5–7 колосков в одной розетке – хороший результат, то у Ивана Евгеньевича в розетках крайних рядов было до 50 (!) полновесных колосьев.

Кстати, в средних рядах розетки тоже были полновесными – растениям было тесно, и они за невзгоды мстили сеятелю ростом числа колосьев. Иван Евгеньевич специально реконструировал стандартную сеялку (фото 1–7) так, чтобы на 30-сантиметровой полоске высевалось не 5 (штатных), а 6 рядов. Так что на крайних рядах рост колосьев подбадривал краевой эффект, а средние мстили земледельцу колосьями за тесноту.

Фото 1–7. Стандартная сеялка

Каждому земледельцу знаком геотропизм – способность различных органов располагаться и расти в определенном направлении по отношению к центру земного шара. Стебли (стволы), например, обычно растут вверх, а корни – вниз. Но есть у корней растений способность не подчиняться геотропизму, а сознательно устремлять свой бег в направлении питания и влаги. Этот феномен зовется хемотаксисом (хемо – химический; таксис – движение).

Выразительно фото 1–8. Помидор рос рядом с влажным слоем органики («кухней»), где было вдосталь влаги и питания, и корни не пошли вниз, как предписывает помидорам геотропизм (их корни встречались на глубине 8 м!), а изогнулись и дружной толпой устремились под «кухню».

Фото 1–8. Пример хемотаксиса: корни помидора стремятся к «кухне»

А фото 1–9 показывает, что в поединке феноменов геотропизма и хемотаксиса победа не всегда достается хемотаксису. Свекла росла вблизи «кухни», набрала вес 3 кг, но корни и не шелохнулись в сторону «кухни», не изогнулись под «кухню», а остались направленными строго вниз.

Фото 1–9. Хемотаксис проявляется не всегда

В НСЗ пустые полосы в течение всего вегетационного периода поддерживались в рыхлом состоянии экстирпатором (фото 1—10), похожим на сегодняшний ручной культиватор.