Виринея, обладая такими внешними данными, напоминала мне сказочное существо — нимфу или мавку, например. Высокая, с длинными модельными ногами, которые запросто могут составить конкуренцию ногам Дженнифер. Фиолетовые, как упоминалось ранее, объёмные локоны ниспадали по плечам до поясницы. Волевой подбородок, заострённые скулы, но черты лица плавные, негрубые. Большие серые, такого металлического оттенка глаза с длинными ресничками, которые делали её взгляд выразительным, запоминающимся. Платье, что на ней было, частично позволяло разглядеть и фигуру, телосложение у нас с ней почти идентичное.

— Прости, — внезапно Нея остановилась передо мной, я заморгала глазами, чтобы сфокусировать на соседке рассеянный взгляд. — Ты выглядишь утомлённой, а я без умолку болтаю.

— Так и есть, — подтвердила, — я очень устала. Состояние паршивое, ибо мной питалось какое-то привидение, когда я заблудилась на территории некромантов. Итог: энергетические истощение. Меня только что из медпункта отпустили.

— Не может быть! — она ахнула, прикрыв рот руками. — Меня предупреждали, конечно, но я не думала, что всё настолько серьёзно. Удивлена, что тебя не оставили в лазарете.

— Некромант, — я раздражённо поморщилась, вспомнив Неволина, — который меня осматривал, диагностировал незначительные потери, — объяснила ей. — Так что Филипп Дмитриевич разрешил мне заселяться.

Обвела комнату взглядом, осматривая территорию, чего не сделала ранее, увлечённая знакомством с соседкой и, не удержавшись, вздохнула.

Магическое учебное заведение, расположенное в центре столицы Россонтии, но ни тебе отдельной ванной или хотя бы уборной, ни просторной комнаты, жить в которой предстоит целый год! Не думаю, что с переходом на второй курс, а соответственно и на этаж пониже, условия будут получше.

Не сказать, что комната совсем крохотная — не чулан или какая-нибудь кладовка точно — но и раскинуться, не потревожив личное пространство соседки, не получится. Две односпальные кровати, подобно кушетке из медпункта, стоящие у стен и расположенные параллельно друг от друга. Посередине, возле окна, письменный стол с одним стулом. Вместились и прикроватные тумбочки. Имелся также один большой шкаф, видимо, на двоих. Шкаф стоял, прислонившись к стене, на стороне, где находилась кровать Виринеи. С моей стороны было пусто, но занять место не получится, потому что — дверь.

Короче, кто заселился раньше, тот и занял лучшее место.

После роскошной жизни в отеле при министерстве, увиденное вызывало самое настоящее уныние!

Мои немногочисленные вещи в чемоданчике обнаружились под кроватью. Кто засунул туда чемодан — без понятия, но соседка заверила, что к моим вещам она не прикасалась. Поверила ей сразу. Скорее всего, мои пожитки появились здесь ещё до заселения самой Неи.

— Ты выглядишь не только утомлённой, но и скованной, — заметила девушка. — Извини за прямолинейность.

— Ничего, — хмыкнула и прошла к своей кровати, — я всегда становлюсь немного застенчивой рядом со сверстниками. У меня и друзей-то почти никогда не было, — начала откровенничать.

— Отчего так? — нахмурилась Виринея.

— Я этакий аутсайдер и немножечко интроверт, — попыталась объяснить.

— Словечки из вашего мира? — предположила соседка со смешком. — Объяснишь?

— Ага. Я одиночка.

— Должна же быть причина. Если это не секрет, конечно, — продолжала интересоваться она.

— С детства у меня случались приступы, — начала рассказывать. — Приступы эпилепсии. В вашем мире знают, что это такое?

— Конечно, — заверила меня Нея. — И поэтому с тобой никто не дружил?

— Нет, — отрицательно покачала головой, — это я ни с кем не сближалась. У меня имелся друг детства, и этого было достаточно.

— Ты сказала «имелся». Вы перестали общаться?

— К сожалению или к счастью, да, — честно ответила. — Я отпустила прошлое, а теперь мне надо разобраться с настоящим. К слову, разложить вещи, сходить за формой, постельным бельём и в библиотеку за учебниками и расписанием. Ты уже получила?

— Не-а, я как раз ждала тебя, чтобы вместе сходить.

— Отлично! — искреннее возрадовалась я, не придётся передвигаться по МагИнституту в одиночку, так хоть буду чувствовать себя уверенней.

Виринея, пока мы шли до учебного корпуса, в котором находилась главная библиотека, чтобы получить необходимую литературу и расписание, тараторила настолько быстро, что казалось девица произносит более ста слов в минуту! Мой мозг не успевал переваривать информацию.

— И поскольку, — говорила она, — я всего-навсего дочь небогатого помещика…

«Помещика», — эхом отозвалось в моей голове. То есть, рабовладельца. Я помрачнела.

Соседка, меж тем, продолжала:

— …господина средней руки, моё приданное довольно-таки скудное, поэтому матушка настаивала на перспективном замужестве за обеспеченным дворянином, которое принесло бы в нашу семью достаток. Но отец — люблю его всем сердцем — настояв на обучении, сказал: «Чего тебе замуж? Успеется ещё. А вот лавка сама себя не откроет». Маменька пришла в ярость, неделю с ним не разговаривала, да и со мной тоже, что её сторону не выбрала, обиделась сильно на нас.

— Лавка? — переспросила я.

— Ага, — закивала головой Нея, губы её расплылись в блаженной, мечтательной улыбке. — Парфюмерная лавка в центре столицы — это моя мечта! Я поэтому и поступила в институт, чтобы улучшить свои магические навыки, получить образование. Обучение обошлось нам в копеечку, но решения папа не обсуждаются. В смысле, матушке пришлось смириться.

— А какая у тебя специализация? — поинтересовалась у неё.

— Знахарка. Могу определить, пообщавшись с кем-либо, какой запах ему или ей подойдёт и на основе этого создать парфюм или сварить мыло.

Об этой стороне способностей знахарей мне было неизвестно.

— И какой запах подойдёт мне? — с удивлением спросила.

— Ландышей и яблок, у тебя весенний запах, — мгновенно ответила Виринея.

— Твои родители тоже так могут? — полюбопытствовала я.

— Нет, конечно. Мама у меня у меня хоть и знахарка, но магией никогда не пользовалась, а папа и вовсе остался без магии. Столкнувшись с ренегатом, его резерв полностью опустошили, восстановление было невозможным. Но это уже было после моего рождения. Хвала Созидающему, что отец остался жив! — ранее беззаботная, Нея переменилась, стала серьёзной, выражение лица её сделалось печальным.

— Мне жаль, — почему-то сказала я.

Спрашивать, кто такие ренегаты и что они из себя представляют, не стала, дабы не развивать тему дальше. Какие-то предположения и догадки относительно ренегатов имелись, но я подумала, что разберусь с этой информацией после того, как решу насущные проблемы.

— Спасибо, — тихо поблагодарила девушка. — Знаешь, маги с брезгливостью и презрением относятся к тем, чей резерв опустошён или к тем, кто связан с бывшими магами. Наша семья, досель влиятельная, вмиг стала изгоем среди общества.

— Как я поняла, с ещё большей брезгливостью общество относится к иномирянам и бывшим рабам, которые стали магами, — поделилась своими наблюдениями. — А к опустошённым магам проявляют снисходительность, в тебя не тыкают пальцами, не перешёптываются, когда ты проходишь, не оскорбляют, не кривятся при виде тебя. Всё это я заметила за день пребывания в МагИнституте. Или это не так?

Виринея сначала деликатно промолчала, признавая мою правоту, но затем добавила:

— Опустошённых, бывает, жалеют. Уж лучше презрение, как по мне.

Сменить тему не получалось.

— От твоего отца шарахаются, как от прокажённого? — вышло не слишком вежливо с моей стороны, мы всё-таки знакомы от силы полчаса, но удержать вопрос за зубами не получилось.

— Не посмели бы, — горько усмехнулась Нея. — Единственное, на что общество способно, это сплетни за спиной, а в лицо будут улыбаться и жалеть. Поэтому я и говорю: лучше презрение и брезгливость, но зато честно.

— Не люблю лицемеров…