Я оттянул боек и пристроившись щекой к прикладу, пытался разглядеть цель. Мушка никак не могла совпасть с ямкой прицела и когда она сошлась, цель уплыла. Еще раз, навожу на новую точку и с проклятьем нажимаю курок.
Удар по зубам и в плечо был такой, что я отлетел от ружья на два метра. В голове стоял гул, а из носа потекла кровь. Я отполз от камня и лег на спину, зажав пальцами нос.
- Попал, однако, - прорвался через звон в ушах, голос деда Сашки.
- Ты можешь идти?
Через прорезь глаз я разглядел бабку Надю. Она помогла оторвать мне голову от земли, подняться и увела на нары в ярангу. Мне стало плохо. В глазах прыгали черные точки, голова разламывалась и я потерял сознание.
Было тепло, в яранге светлел огарок плошки и затемненное незнакомое, слишком морщинистое лицо старика смотрело на меня.
- Ну как, ожил?
Я смотрю на него и ничего не говорю.
- Кровь у тебя дурная, но я тебя лечить буду.
- Ты шаман?
- Шаман. Мне дед Сашка сказал, что ты починил ружье предков. Так?
- Так.
Шаман поднял голову и поскреб на шее тощие волосенки. Он задумался.
- По преданию, кто в руки взял ружье предков и стрелял из него, должен быть сильным человеком. Тебе тоже надо быть сильным.
- Врачи говорят, что у меня малокровие и я скоро умру.
- Жить будешь, сказал лечить буду.
В ярангу ворвался свет и вползла бородавчатая старуха.
- Вылку, я приготовила, что ты просил. Нашла все-таки ягель-подкаменку. Вот отвар.
Она подала черный от сажи армейский котелок. Вылку покрутил котелок у глаз.
- Пей.
Я медленно стал глотать отвратительное пойло, жутко пахнувшее гниющей корой.
- До дна пей.
На дне был какой-то сгусток, я с отвращением проглотил его.
- Теперь спи.
Шаман рукой проводит над моей головой и я засыпаю.
Утром меня будит дед Сашка.
- Однако, ты долго спал. Уже два дня будет.
- А где шаман?
- Уехал шаман, нельзя ему здесь, милиция обижает.
Я поднимаюсь и чувствую, что дико хочу есть.
- Сегодня праздник, - продолжает дед. - Дочь приезжает.
- А где она была?
- В центре. Школа там. Техникум там. Учиться там. Сегодня начало каникул, все приезжают. Шаман просил передать амулет, сказал чтобы никогда не снимал.
Дед протягивает засаленный черный шнурок, на конце которого висит медвежий, отполированный клык, с выжженными непонятными знаками на нем. Он накидывает шнурок мне на шею и заталкивает клык под рубаху.
- Жить будешь сто лет, - продолжает дед. - Большим богатырем будешь. Амулет с секретом, когда смерть почувствуешь, внутри клыка горошины, проглотишь, оживешь сразу.
- Спасибо, дед Сашка, но поесть чего-нибудь можно?
- Старуха уже приготовила, иди к столу.
На море затарахтел катер и все население высыпало на берег. На деревянный пирс с катера попрыгала молодежь и под гвалт своих родственников бросилась обниматься со всеми. Я стоял невдалеке и смотрел на эту живописную картину.
Бабка Настя обнимала высокую девушку, одетую в теплую цветастую синтетическую куртку. Рядом прыгал дед. С катера стали снимать ящики, баулы, сумки и вскоре все крепкие мужчины поселка нагрузившись вещами пошли к ярангам.
- Знакомься, Андрюша, это Наташа. Дочь моя.
Дед держал за руку девушку. Ее смеющиеся глаза размещались на правильной форме лица под углом в верх.
- Андрюша нерпу убил, - хвастал дед, - далеко от берега была. Из ружья твоего деда убил.
- Да вы оказывается меткий охотник. Помогите мне взять вон тот ящик, сумку я потащу сама.
- Зачем сама, я потащу, - засуетился дед.
Мы нагруженные вещами приходим в ярангу.
- Ничего не изменилось, - говорит Наташа и прыгает на мою постель.
- Как не изменилось? Смотри ружье висит. Андрюша его починил, вспыхивает дед.
- Да, весьма большие изменения. Это твоя кровать? - спрашивает она меня.
- Я на ней спал, - уклончиво отвечаю я.
- Теперь я спать буду, мне здесь нравиться, - Наташа с вызовом посмотрела на меня.
- Мне все равно, занимай.
- Андрюша, спать будешь на лежанке деда, - вдруг прорвался голос старухи.
- А куда же я? - удивился дед.
- А мы спать пойдем к бабке Маше.
Мы ложимся спать. Наташа кладет с собой в постель винтовку, которая валялась у деда в углу.
- А это зачем? - удивляюсь я.
- Чтобы не приставали.
- Да здесь же в поселке одни старики и старухи.
- Много ты понимаешь. Со мной сколько народу приехало, а ты разве не мужчина?
- Неужели еще и пристают?
Она не ответила и начала раскручивать длинную косу. Я залез под шкуры на дедову лежанку и скоро заснул.
Грохот над ухом, заставил меня подскочить.
- Наташка, ты что дура, - раздался молодой голос в темноте.
Кто-то рванул из яранги. Через некоторое время пол поселка собралось на неожиданное происшествие в нашем "доме". Наташка стала врать, что почудился зверь за ярангой, более-менее всех это успокоило и они разошлись.
- Ну что, охранник, проспал вора, - обратилась ко мне Наташа в темноте.
- Здесь воровать-то нечего.
- А я что, не ценность?
- Еще не разобрался, что в тебе ценного.
Она обиженно хмыкнула и замолчала. Лежим пол часа и молчим. Вдруг за стенкой яранги послышался шорох.
- Наташа, ну пусти.
- На этот раз, стреляю дробью, так отделаю рожу, что потом ни одна за муж не пойдет.
- Говорил, дура и есть дура.
- Давай проваливай.
Опять шорох и наступила тишина.
- Ты не спишь, Андрей?
- Почти сплю.
- А я не могу. Там, где учились, кровати, одеяла, простыни, свежий воздух наконец, а здесь, как прошлый век.
- Ну не совсем, там пристают, здесь пристают, там ты отбиваешься крепким замком на двери, а здесь - винтовкой, более современно.
Она засмеялась.
- А ты как здесь очутился? Как тебя занесло в эту дыру?
- Болел, здесь вроде лечили.
- А кто, не Вылко?
- Он, даже амулет подарил на прощание, клык какой-то.
- Покажи.
Вспыхнула плошка и поплыла ко мне, неровно освещая голое тело. Наташа села на мои нары и приблизила плошку к лицу. Ее рука коснулась моей груди и вскоре клык оказался на ладони. Она долго смотрела на него.
- Никому никогда не говори и не показывай его, - вдруг сказала Наташа. - Это амулет нашего племени. Он дается могучим богатырям, продолжателям нашего рода.
- Разве я похож на могучего?
Она содрала с меня теплую шкуру и провела плошкой вдоль своего голого тела. Свет прошелся тенью по ее выступающим грудям.
- Ты им будешь.
Наташа погасила плошку и вдруг я почувствовал в темноте, как ее тело опустилось на меня.
- Мне холодно, согрей меня. Теперь я понимаю, почему меня оставили с тобой. Богатырю нужна достойная женщина.
Каникулы быстро кончились и вся молодежь заспешила в центральный поселок. Я тоже решил собираться. Моего дядю знали все полярные летчики и я надеялся, что меня из поселка вывезут на материк быстрее, чем от сюда.
Дед Сашка долго щурил на меня свои глаза.
- Помни Андрюша, - сказал он, - ты получил силу нашего народа. Трать ее разумно.
Мы обнялись и я пошел к ожидающей меня у катера Наташке.
- Скорей, а то опоздаем, - кричала она.
Летчики сообщили мне печальную весть. Дядя погиб. Он разбился при посадке самолета в тундре. Теперь я один. Завтра в Москву летит самолет и меня берут пассажиром.
На аэродроме, Наташка прижалась ко мне лбом.
- Я выучусь и обязательно приеду к тебе. Хорошо.
- Хорошо.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧЕРНАЯ АФРИКА
Прошло шесть лет.
Я окончил горный институт и вместо угольной шахты, мой родственник предложил, по блату естественно, устроить меня работать за границей в Африку. Конечно я согласился.
Очень ответственный человек из министерства с усердием допрашивал меня.
