- Несс. Ренесми Каллен, наша дочь.

Могильным камнем звучит его «нет». Он смотрит на нее почти с ужасом.

- Ты даже не была беременна.

Белла кричит. Сгибается под тяжестью его лжи – жестокой и неоправданной. Может быть, это злой дух, занявший тело Эдварда. Он издевается над ней, хочет причинить боль. Она трясет головой, отбивается, когда он снова хочет прижать ее к груди и успокоить.

- Наша дочь. Несс. Наша дочь, - она повторяет, как будто таким образом хочет убедить его, сломить упрямство. Она жаждет преодолеть забор отрицания.

- Любимая, не кричи. Пожалуйста, - он касается губами ее волос, ласково целует в макушку. Она немного утихает. Сердце чуть замедляет ритм. - Давай разберемся. Мы как будто говорим о разных людях. Белла, скажи мне, как все было? Расскажи, как мы встретились, о нашей свадьбе… о Несс.

Его просьба звучит дико, но преодолев себя, Белла рассказывает то, о чем он просит. С первого дня знакомства и до ужасной аварии. Торопливо перечисляет даты и моменты из прошлого, которые он не мог забыть. Говорит о подарках, которые он ей делал, о секретах, принадлежавшим им двоим. Тайные слова, полные интимности взгляды украдкой, тайник, в котором они оставляли друг другу послания, когда хотелось сказать больше и не могли выразить все одними губами или пальцами. Она и он писали длинные красивые письма.

После трагедии Белла сожгла письма и фотографии, у нее не осталось материальных доказательств. Она может говорить ему о том, как они, лежа в густой траве, смотрели в небо, и он, указывая пальцем на скопление облаков, шептал ей, что это их замок, куда только они могут попасть. Это их убежище. Когда они вдвоем и закрывают глаза, то переносятся в призрачные небесные залы. Гуляют в саду, где на грядках растут туманы и дожди, а в фонтанах струятся лучи солнечного и лунного света. Где цветет ветер и созревают бури. Она может рассказать о страстной ночи в палатке посреди пустыни, когда песок забился ей под одежду, но она этого даже не заметила. Потому что не чувствовала ничего, кроме прикосновения его ладоней. Она может говорить, но останавливается. Ее решимость убивает вежливый интерес в выражении его лица. Он старается проникнуть в тот мир, что она ему описывает, но не может. Потому что замок в облаках подарил ей другой мужчина. Внешне похожий на этого, но не он.

Выскользнув из рук Эдварда и торопливо натянув платье, забыв о белье и туфлях, с готовым разорваться сердцем Белла выбегает в опустевший холл. Летит вниз по лестнице и скрывается в аллеях парка. Находит укромный уголок и бросается на остывшую за ночь землю. Холод действует как обезболивающее. Ее знобит, ногти на руках синеют. Вдали она слышит крики Эдварда, а может быть, они есть только в ее воображении. Может быть, он посчитал ее сумасшедшей.

***

Новое утро. Чашка в сведенных судорогой руках. Новая. Старую, с цветами, она разбила, но посуды еще много. Бережно поставив блюдце и чашку в раковину, прополоскав рот, Белла смотрит в окно. Воздух пахнет солью. Чуть дальше, за полосой неухоженного сада просыпается океан. Ленивые волны бегут к берегу. Хватают брошенный на пляже мусор – остатки рыб, гнилые обломки деревьев, ил и пустые бутылки. С постоянством и равнодушием утаскивают добычу в глубину, чтобы выбросить на другом, незнакомом Белле берегу.

Рассеянно она идет, наступая на песок у самой границы воды. Брызги промочили джинсы, соленая влага напитала кроссовки. От блеска солнца на волнах слезятся глаза, и нет ничего хорошего или романтичного в такой прогулке.

Выдохшись, Белла садится на нагретый камень. Разувается, поджимает озябшие ноги. Ее разум и организм живут отдельной жизнью. Первому нет дела до солнца и холода, второй пытается действовать адекватно. Шум вскипающих у берега волн нагоняет сонливость. Веки тяжелеют. Зной изнуряет, пригибает к песку. Ей нужно вернуться в особняк, лечь в кровать и вырубиться. Вчера, если это было вчера, она пыталась найти уцелевшие фотографии. Нашла только несколько обрывков. Белла не могла вспомнить, что с ними сделала. Она была уверена, что не заходила в комнату после своего срыва. Но так многое теперь выпадает из памяти, что Белла не удивилась бы даже, обнаружив себя голой посреди улицы. Бытовые вещи стали для нее безразличны. Если в первый раз судьба подрезала Белле крылья, то теперь вырвала ноги. Ей остается лежать и ждать, когда тело вслед за сердцем примет неизбежное и перестанет цепляться за жизнь. Перестанет пропихивать внутрь пищу и воду. Перестанет ходить в душ и туалет. Забудет о том, что нужно укрываться от холода или зноя. Однажды она закроет глаза и больше не обнаружит себя… нигде.

- Привет, - на плечо ложится теплая ладонь. Белла испуганно сжимается. Делает глубокий вдох и оборачивается.

Эдвард выглядит уставшим, но пытается ей улыбнуться. Вокруг глаз залегли темные круги, кожа на скулах натянута. Под кожей видны чернильные линии вен и сосудов. Он измучен и его немного пошатывает. Рефлекторно Белла отодвигается, давая Эдварду сесть. Разум бьется в истерике, кричит, что так нельзя. «Заткнись ты», - бормочет разуму Белла.

- О чем ты?

- Я не тебе.

- Я понимаю, почему ты ушла, и знаю, что я не тот, кого ты любишь, - он глубоко вздыхает, но, как и ее Эдвард, не прячется за ложью и смело признает правду. - Я для тебя чужой человек.

Больше он не говорит ничего. Но тут, наверное, нечего сказать. Ему не превратиться в ее мужа, и объяснений того, каким образом они встретились, у него нет. Отчего она вдруг появилась спустя пять лет, почему он тот же, но ничего не помнит из того, что Белла ему рассказала. Остается слушать рассказы волн.

Белла уходит первой. Но на завтра они снова сидят на берегу, Эдвард приносит плед и расстилает поверх камня. Еще он принес бутерброды и бутылку сока. Ему приходится заставить Беллу поесть.

- Ты не понимаешь, мне лучше умереть, - говорит она. Произносит вслух то, о чем долго думала. - Я страдаю.

- Это худшее, что могло произойти. Никогда бы я не хотел быть причиной твоих мучений. Я обещал дарить тебе только радость, но, Белла, я не знаю, что случилось. Я как будто стою перед зеркалом и вижу искаженное отражение. Хочу что-то исправить, но не знаю как. Мир в зеркале совершенно чужой, не мой, - он с мольбой смотрит на нее. Просит дать подсказку. Белла пожимает плечами. Об этом она тоже размышляла. Пыталась найти разумные объяснения.

- Тебе тяжело со мной?

- Не знаю. Иногда я забываюсь и начинаю думать, что ты это он. А потом как будто щелкает что-то в голове и кошмар возвращается. Я схожу с ума или уже сошла, но одно я знаю – того Эдварда мне не вернуть.

***

В следующий раз он приносит ей фотографию. Последнюю, что у него осталась. Этот снимок сохранила его мать, несмотря на просьбу Эдварда уничтожить все фотоальбомы. Он тоже не мог выносить пытки, не мог смотреть на то, каким был счастливым. Но Эсми – мудрая женщина, она знала, что пройдет время и сын захочет снова увидеть лицо жены, пусть только на снимке. Отважится пройти и через эту боль. Преодолеть новый этап своей болезни.

Он протягивает Белле черно-белый снимок. Так странно видеть себя рядом с Эдвардом в платье, которого она никогда не надевала, с венком из белых роз в волосах. Прическа тоже другая, какую она никогда не носила. Все, что она может опознать, это светлая улыбка на губах. Немного смущенная, но искренняя. Белла всхлипывает, роняет голову. Внутри что-то ворочается. Холодный ком безумия. Неужели она сошла с ума?

Эдвард крепко держит ее за руку, пытаясь удержать, не дать провалиться в отчаянье. Он снимает свое обручальное кольцо. На тонком ободке латинские слова – любовь сильнее смерти. Белла легко стаскивает свое колечко – она так мало ест, что пальцы стали тоньше – которое продолжала носить так же, как носила до трагедии. Она намеревалась не позволить смерти разорвать свои с Эдвардом узы, а потом просто забыла. Обручальное кольцо давно стало частицей ее плоти, как муж стал частицей ее души. Нанесенные ювелиром слова отчетливо видны, и они оба их мысленно произносят. Любовь сильнее смерти.