***

Я быстро втянулся в работу, обзавелся знакомыми. С Элис мы практически не пересекались, за исключением того вечера, когда она поселила меня в маленькой комнате под чердаком. Я возвращался с работы поздно, когда она уже спала, а уходил, когда она уже была на смене в кафе.

Первое время я трудился без выходных, мне хватало на отдых тех вечеров, которые я проводил в местном баре за стаканом пива и партией в бильярд. Питер правильно мне обрисовал Лорен – она была «звездой» этого бара, легкодоступной, была готова отдаться, когда и где захочешь. Было смешно наблюдать за ее регулярными попытками соблазнить кого-либо, создавалось впечатление, что она постоянно нуждалось в сексе, чтоб ее каждую ночь кто-то трахал. Ну что греха таить, и я не стал исключением – потискал ее пару раз, воспользовался ее пухлыми губками. Минет она делала отличный, а на большее я не претендовал.

Сегодня у меня выдались первые полноценные выходные, и я выспался. Медленно спускаясь по лестнице, размышлял, чем занять два освободившихся дня, когда меня привлек звук, доносившийся с кухни: возня, шум льющейся воды и тихие чертыхания. Завернув на кухню, я увидел, как девушка пытается остановить бьющий из крана поток. Бросившись на помощь, я слегка оттолкнул ее, отчего струя воды окатила и ее, и меня, но это позволило мне пробраться под раковину и перекрыть вентиль.

- Кран сорвало, – тихо произнесла Элис, когда я обратил на нее взор. Промокшая майка плотно прилегала к хрупкому телу, обрисовывая все изгибы и выпуклости груди, с распущенных волос капала вода, капельки струились по шее и скрывались чуть ниже ключицы. От такого вида у меня перехватило дух, я шумно сглотнул. Элис, поймав мой изучающий взгляд, сжалась, пытаясь прикрыться руками, опустила глаза в пол и робко добавила, торопясь выйти из кухни: - Я принесу полотенце.

Я мысленно дал себе подзатыльник, уверенный, что выглядел как похотливый самец. Хотя я лишь восхищался ее природной красотой: тонкими скулами, пухлыми губками, а волосы… они были рыжими в свете солнца – редкость в этих краях. Даже мокрые, они отливали рыжей бронзой. Девушка походила на сказочное существо, живущее в глухом лесу, - впрочем, это было недалеко от истины.

Хозяйка вернулась в сухой рубашке, плотно застегнутой на все пуговицы, подсушенными волосами, убранными в хвост, и протянула мне чистое полотенце.

- Где у тебя инструменты? – оценив масштабы бедствия, обратился я к Элис, уже зная, чем займусь сегодня.

- В гараже… я покажу…

Гараж был завален старыми вещами и хламом. Отыскав нужные инструменты, я сделал себе пометку навести тут порядок, - по всей видимости, тяжелые ящики не под силу было поднять хозяйке и разместить на полках, поэтому они пылились на полу.

Закончив с краном на кухне, я осмотрел весь дом в поисках поломок, которых оказалось не так много. Пока я делал обход, Элис приготовила завтрак, а точнее для меня уже обед, учитывая, как долго я спал, любезно пригласив присоединиться к ней за столом. Разговорить ее за едой оказалось тем еще испытанием, но я был вознагражден едва заметной улыбкой. Мое предложение помочь в гараже она сначала отклоняла, но под тяжестью веских доводов сдалась. Так прошел мой первый выходной: вместе мы расчистили и навели порядок в большей части гаража, и как результат - мне еще больше удалось настроить контакт с Элис, а совместный ужин стал прекрасным завершением вечера.

Утром я первым делом отправился в гараж – довести начатое до конца, так как намеревался пригласить девушку на прогулку по лесу, а точнее попросить ее быть моим сопровождающим, чтобы я не заблудился в здешнем дремучем бору. Я уже поднимал последнюю коробку на полку, когда на меня посыпались листы: рулоны скрученной бумаги. Развернув один, я обомлел. Конечно, я не был искусствоведом, но мазню мог отличить от хорошей работы, а это была не просто хорошая картина - это оказался шедевр. На огненно-красном фоне была изображена девушка. Я бы назвал созданный образ автопортретом, и на нем отчетливо прослеживалась грусть и боль автора. Рисунки, изображенные на других листах, оказались не менее увлекательны: разнообразны по технике и манере исполнения. Они отличались выбором сюжета: зеленый лес со скалами, горная река, водная гладь океана и, наоборот, бушующий ураган. Попалась даже полная абстракция.

- Это часть бабушкиной терапии: «выплесни эмоции на бумагу», - раздался тихий голос за моей спиной.

- Ты училась в художественной школе? - развернувшись к девушке, спросил я.

- Нет, - так же тихо прозвучал ответ. Робким движение руки она протянула мне чашку дымящегося кофе.

- Тогда у тебя очевидный природный талант. Ты не должна зарывать его в себе, эти рисунки потрясающие.

От моих восхищенных слов во взгляде девушки на секунду проскочил блеск, как молния в небе, но скрылся в печали серо-зеленых глаз.

***

Что-то поменялось в наших отношениях с тех самых выходных. Все свободное время я теперь проводил с Элис, забыв про выпивку, бильярд и легкодоступную Лорен. Элис больше открывалась и начинала мне доверять, а мне хотелось защитить, уберечь ее, но в то же время я понимал, что чрезмерное внимание губительно, она может привязаться, влюбиться и вновь страдать. Я не хотел этого для нее.

Девушка мне нравилась, но нужно было идти вперед, и я знал, что я не задержусь здесь надолго. Поэтому всем своим видом показывал, что на меня не стоит полагаться, что я словно перекати-поле на ветру: сегодня здесь, завтра там. И все же с притяжением магнита мы тянулись друг к другу.

Все произошло случайно. План по очистке территории был выполнен, мне щедро заплатили, в Форксе меня уже ничего не держало, да и ребята поговаривали, что в Вегасе требовалась рабочая сила. Я подумывал направиться туда.

Я ложился спать, когда в мою дверь раздался робкий стук.

- Можно? – несмело переступив порог, спросила девушка. Хрупкую фигурку прикрывала широкая футболка, оставляющая обнаженными босые стройные ножки. Распущенные волосы спадали с плеч, пряча милое личико. Маленькие пальчики нервно сминали ткань одежды, показывая волнение и нерешительность хозяйки.

- Ты что-то хотела? – приблизился я к ней.

- Да, - она подняла голову, пересекаясь с моим взглядом. И этот взгляд был полон тысячи несказанных слов, он горел теплом, нежностью, любовью.

- Элис… - почти простонал я, коря себя в тот момент, что все же не уберег эту девочку от себя.

- Я знаю… ты уедешь завтра, я… тебя… тебя всегда…

- Элис, девочка моя, не надо…

Доводилось ли вам встретить человека и понять, что он ваш, весь без остатка, что он готов вам полностью довериться, любить вас вопреки всему?

Губы, что слаще меда, кожа мягче бархата, стоны, вздохи лучше всякой музыки. Она моя. Моя вся.

С первыми лучами солнца я покинул эту тихую обитель – городок, утопающий в зелени и дождях. В моей памяти навсегда отпечатался образ Элис: укутанная в белые простыни девушка, с волосами, рассыпанными на подушке, мягкой улыбкой на губах. Моя рыжая грусть. Хотел ли я остаться? Да. Жалел ли, что не сделал этого? Нет. Моя натура и мой характер призывали меня к движению, жажда новых открытий тянула вперед, я просто не смог бы остаться в Форксе дольше, сбежал бы в конце концов.

***

Время шло, текло своим ходом. Я не задерживался подолгу на одном месте, меняя города, работу и сферы деятельности: перевозчик, участник уличных боев за деньги, игрок в покер, простой работяга, даже попытал счастье офисного клерка. Мой банковский счет пополнялся и рос, давая возможность ни в чем себе не отказывать. На пути встречалось много людей: хороших, добрых, бескорыстных, лживых, лицемерных, гнилых. Богатство и роскошь не приносили радости, а наигранные ласки любовниц порой вызывали отвращение из-за фальши.

Стояла осень, а это время года в Нью-Йорке - незабываемое впечатление. Один центральный парк чего стоил. Прогуливаясь по улочкам в размышлениях, чем заняться в ближайшие пару месяцев, выбирая из нескольких предложений, я взглядом наткнулся на вывеску художественной выставки. Я бы не придал значения, если бы не одно «но»: картина, изображенная на афише, оказалась мне знакома. Не раздумывая, я завернул в стеклянные двери.