Этот сорт зовется "белый налив" - вдруг пришло понимание.
Хрупкое девичье плечо мешало обзору, я приподнялся вместе с ним, раскрывая второй глаз. Раскладушка скрипнула подо мной ржавыми пружинами. Но это были всего лишь простые, хоть и странные звуки, а вот открывшаяся картина заставила обомлеть - мое тело, накрытое мелкой девчонкой, пребывало в яблоневом саду. Облаченное в темные брюки и светлую рубашку, тело это выглядело как-то непривычно. Такую форму одежды - чисто офисный черно-белый дресс-код - я не использовал в гардеробе лет сто.
Девчонка тоже забыла раздеться, даже туфельки не сбросила. Именно она дышала мне в шею так жарко, что я проснулся. Стоп, а что значит "проснулся"? Я же умер только что, меня током убило! Или молния через сердце тоже приснилось? Это ж надо такое придумать - сон во сне...
В глубине сознания проскочила догадка, что я вознесся на небеса. Вот так, впрямую, без очереди, минуя чистилище. Наверно, случается и не такое. Или я забыл, что заранее обо всем договорился? Может быть. Мне частенько приходилось среди разных вариантов находить нужные решения. Знакомых в этом городе много, подмазал кого надо, те подсуетились, и замолвили за меня словечко.
Впрочем, какая разница, бесплатно или возмездно? Важен факт: я в раю. Сердце стучит ровно, бок не болит. Все хорошо, как в Эдеме, только пить хочется. В раю, насколько я осведомлен, пить не принято, как и кушать, впрочем. А у меня в животе бурчит. Одна маленькая куриная нога была бы очень кстати, а если с банкой мацони... Или в раю все-таки подают пищу? Кажется, так написано: "свежие плоды этих садов будут склоняться низко". Свежие плоды склоняются, это факт, но яблоки совсем мелкие, и зеленые еще!
Господи, да что я о мирском да низменном? Тщетная суета, эти фрукты и кефир несчастный. Стыдно. Полюбуйся только: природа чудесная, вокруг тишина полная, птички райские кудахчут, и вдали орут райские коты. Пастораль, одним словом. Тишь да благодать! Ангелов с херувимами, правда, не видно, может, загуляли где, или спят еще. А так один в один - райские кущи. Никаких сомнений.
Условия, конечно, скромные. Божественная сень есть, а вот шатра не наблюдается. Прямо говоря, сервис не ахти, максимум три звезды. Вместо матраца, выстланного снизу парчой - раскладушка скрипучая. Удобства во дворе, и сортир вон в кустах деревянный... Но обижаться нечего, более качественные хоромы мне не по чину. Да о чем говорить, радоваться надо: это рай и положеная мне девственница. В смысле, положенная на меня. Пока что одна, на сорок девственниц моих добродетелей явно не хватило.
Правда, подобающую мне чашу вина белого, что не лишает разума, девчонка выхлестала. А где самые вкусные райские блюда, мне дарованные? Куриная ножка от райской птицы, например, или мацони... Тоже девчонка подъела?
Еще, по слухам, в раю должны звучать прекрасные райские голоса и звуки. Я прислушался: где-то далеко невнятно гремела сортировочная станция. Хм...
- Что за чушь лезет в голову, - осадил я себя. - Придумал тоже, рай, ад... Так не бывает. Глупости это все, религиозная пропаганда! Нет жизни после смерти, это исключено. Просто какой-то безумный шутник затащил меня в летний сад, нарядил краденое тело в похоронные брюки с ритуальными башмаками, а потом еще пьяненькую гурию сверху подбросил. Винищем от нее несет прилично, такое ощущение, что не только опоили бедняжку, но и ведром шампанского облили. Если это прикол такой, то шутка мне сразу не нравится, имейте в виду, кто слышит. И за фокусы кому-то придется ответить!
- Так, стоп, - оказывается, все время, пока шла религиозная пропаганда, мой взгляд изучал кончики пальцев. - Твердые мозоли от струн. Откуда? Интересное дело, когда я играл на гитаре последний раз? При царе Горохе, наверно, самому удивительно. Ногти аккуратно стриженные, тонкие, светлые. Хм...
Девчонка равномерно дышала мне в шею, мешая сосредоточиться. Я сжал пальцы в кулак, покрутил перед глазами, исследуя создавшуюся композицию. Однозначно чужая рука это, не моя. Моя длань с седыми волосами, и давно покрылась пигментными пятнами, а здесь что за лапка аристократа?! Гладкая кожа бывает только у молодых. Ладно, штаны не мои. Ладно, бог с ним. Но как эти паразиты умудрились руку мне подменить, непонятно. Зачем выдумали этот сад с яблоками, девчонку в нарядном пышном платье? Если я чего-то не понимаю, это не означает, что нет сути. В чем смысл данной акции?
- Соберись, - сделал я себе предложение. - Тряпка, соберись! Забудь о девчонке! Раскинь мозгами, дабы спокойно распутать узлы. Один за другим, по порядку. Надо понять, что здесь происходит.
Поставленная задача показалась необычайной настолько, что я снова прикрыл веки, чтобы принюхаться. Диковинные запахи окутывали меня облаком давно забытых ароматов. От платья, кроме шампанского, пахло сладким девичьим потом. Этот запах был сильным, но не перебивал коктейль из яблок, вскопанной земли и мальв. Даже перегар, которым тянуло от девчонки, не портил дух юности и свежести. И еще ясно слышалось слабое благовоние, похожее на "Шанель номер пять". А это откуда здесь, господи? Вообще с моим обонянием происходило что-то удивительное. Уже лет тридцать прошло, как хроническая аллергия полностью, с корнем, отбила нюх, а тут такое обостренное ощущение благоуханий...
Повторный осмотр места происшествия показал, что чужая ладонь не моего тела покоится на девичьих ягодицах. И если левая закинута за голову, то правая рука нашла себе покой точно на круглой попке. Уверенно так, по-хозяйски нашла, но без всякой задней мысли, видимо, потому что так ей удобно. Глупо указывать чужой руке, где лежать, и не буду, ведь надо же ей где-то приткнуться?
Странно, рука не моя, но упругость девичьего тела чувствует. Каким-то образом тактильные ощущения чужой ладони передаются мне в мозг. И это еще не все, чужим телом через чужую рубашку ясно воспринимаю тепло ее груди и живота. Девичий живот равномерно дышит, и это сбивает мысли начисто.
Так, соберись!
- Все странно и печально, кроме этого контакта. Такое тепло мне нравится, это позитив. Следует взять его за привычку, - подумал я. - Надо заставить себя просыпаться каждое утро вот так, с крепкими женскими ягодицами в руках.
Внезапно в мои размышления влезла другая, чужая часть моего сознания. Она выдала паническую мысль:
- А если мама увидит?
- Чего? - замер я.
- Чего, чего, - передразнила меня голос из чужой части меня. Потом терпеливо пояснил: - Вот выйдет сейчас мама из дому, а я здесь! Под Веркой, на раскладушке в саду валяюсь!
Немного оправившись от шока, я резонно возразил:
- Какая еще мама? Совсем охренел? Мне шестьдесят четыре года, поздно уже маму бояться. Да и нет ее давно, царство небесное, господи прости. Кстати, а кто такая Верка?
Не дожидаясь ответа, я решительно встал, ибо мочевой пузырь терпеть более не мог. Только сначала сдвинул девчонку, а потом перевалился на другую сторону, в траву. Пружины раскладушки отчаянно заскрипели, но маневр выдержали. Верка не проснулась, лишь вздохнула жалобно. Будучи совершенно чужим, молодое тело легко меня слушалось, и даже знало, куда следует идти. Когда с огромным облегчением я вернулся из кустиков, Верка слабо ворочалась, вольготно устраиваясь на моем месте.
Правду говорят, что совесть находится под мочевым пузырем - сбегал в кустики, и на душе легче стало. Но не только это сделал, еще руки помыл. И бог наградил: на кухонном столе сразу нашлась банка простокваши. Как вовремя, спасибо, господи!
Я нагнулся, вглядываясь в девичье лицо, и узнал. В мгновение сложилась полная картина: это же Верка Радина из десятого "Б"! Ишь как разлеглась на моей раскладушке, пьяница такая...
Это мой дом, где мы жили сорок шесть лет назад. Отсюда я ходил в школу, хороводился тут с пацанами и девчонками. Яркий пласт воспоминаний вывалился резко, как будто это было вчера - портвейн "три семерки", горячие губы Алены, гладкие коленки и влажный жар меж загорелых ног... Вот на этой скамейке, рядом с которой стоит раскладушка, я ее целовал, а она притворно прекословила, вяло отгоняя жадные руки.
