- На наших аврорах белые повязки.

Потом ухватил за руку Дору и аппарировал.

Орденцы переглянулись.

- Обратно, - решил Гарри. – Наши должны быть где-то там.

С появлением фениксов сердце немного отпустило, но только немного. Вокруг по-прежнему кипел бой.

- Гарри, Дина надо наверх, - заметил Рон.

И не только его. Блэк бросил взгляд на Падму. Палочку та держала крепко, но пользоваться ей толком не умела. Ну почему он не включил вторую руку в программу?

С другой стороны – что там наверху? Судя по словам Ремуса, Атриум контролируют, но…

- Падма, аппарировать можешь?

Девушка закусила губу и неуверенно кивнула. С исказившимся лицом сжала палочку окровавленной ладонью, здоровой рукой взяла Дина за плечо и с хлопком исчезла.

Блэк на мгновение прикрыл глаза. Учитывая собственный опыт, он очень надеялся, что ребята добрались до точки назначения одним куском. То есть двумя. Целиком.

- Гарри, время.

Он кивнул, взял за руку Гермиону и аппарировал в тот зал, где на них налетели. Быстро огляделся – никого. Тихо. Кажется, все разбежались отсюда по дальним углам. Какого вообще размера Отдела Тайн? Или всё уже заканчивалось?

Ни одного тела Пожирателей, даже просто оглушенного. Они так сильно намазали, или враг опять забирает своих? Пять-шесть ывведенных из строя врагов он точно помнил.

Из угла донесся стон, и взгляд метнулся туда. Там без движения лежал Джастин.

Рон тут же бросился вперед и перевернул Финч-Флетчли на спину. Тот взвыл.

- Рон… Мордред…

- Черт, Гарри, ребра и нога, - повернулся обратно Уизли.

- Можешь что-то сделать?

- Нет, его надо к настоящим врачам.

Отличная мысль, да тут всех надо к врачам! И Гарри молился Мерлину, чтобы не к гробовщику.

Кто мог его забрать? Гермиона не пойдет, Рон тоже. Джинни?

Джинни, коротко вскрикнув, отлетела к стене.

Блэк крутанулся на месте, вскидывая оружие, открыл рот и вздрогнул. В зал, помахивая палочкой словно дирижер, вошел отец. Без маски. А рядом с ним шла еще одна родственница, которую Гарри бы предпочел не иметь. Беллатрикс Лестрейндж.

Тяжелые черные волосы, костистое лицо с темными кругами. И совершенно безумный взгляд. Ни искры разума.

Алиса Лонгоботтом. Блэк вздрогнул вторично.

Никакого трогательного семейного воссоединения, само собой, не предполагалось. Прерывая небольшую заминку, Беллатрикс вскинула оружие.

- Avada Kedavra!

- Accio! Caedes! Expelliarmus! – Гарри уже второй раз за день поймал Гермиону за руку и отправил себе за спину. Почему они бьют в нее? Твари.

- Stupefy! – атаковал Рон с другой стороны.

Джинни приподнялась на локте, зажимая рассеченный лоб.

- Emorbulas! Cicaro!

Все атаки ушли в щиты. Ответных не последовало.

- Как грубо, Белла! – возмутился Сириус, не глядя хватая сестру за руку и опуская ее вниз. – Где твое воспитание, неужели ты даже не поздороваешься?

Он что совсем сумасшедший? – промелькнуло у Гарри в голове. В любой момент сюда могут ворваться авроры, а отец решил поболтать?

Беллатрикс покосилась на брата и, вдруг опустив палочку, тонко улыбнулась. Сделала издевательский книксен и тягуче пропела:

- Здравствуй, Гарри. Это так прекрасно – увидеть своего племянника после стольких лет!

Впрочем, улыбка тут же пропала, и она, оскалившись, проорала, так что у него чуть барабанные перепонки не лопнули:

- Это ведь значит, что я, наконец-то, могу убить тебя, малыш!

- Caedes! Pere! – вылетело у него из-за спины.

Защита, и безумный смех. Гарри, похолодев, сглотнул. Это были не «отбросы из Лютного». Это были Блэки. Хуже того – совершенно безумные Блэки. Пожалуй, Сириус мог позволить себе потрепаться.

- Маленький ублюдок, сейчас ты пожалеешь о каждой секунде, проведенной мной в Азкабане!

- Expelliarmus! – опять атаковала Гермиона.

- Ух, это кажется, семейная черта, да, Гарри? – ухмыльнувшись, заметил Сириус. - Все женщины Блэков немного… ну знаешь… - Бродяга сделал огромные глаза и театральным шепотом закончил – чокнутые!

На этом месте у Гарри всё-таки сдали нервы.

- Conversus! Confundus! Caecus!

Отец ухмыльнулся, собственно, именно этого он, похоже, и добивался.

- Thorax! Avada Kedavra!

Стенку! Пригнуться, пропуская оглушающее.

- Cicaro! Falce! Palladium fortis! Pere! – они закружились по залу.

Рядом Гермиона и оба Уизли схватились с верещащей заклятия Беллатрикс. Сердце то и дело пропускало удары, но следить еще и за ними Гарри уже не мог, все внимание поглотили попытки защититься от отца.

- Avada Kedavra! – И он улыбался! Он, раздери его Моргана, улыбался! – Falce!

- Accio! – Хоть на что-то обломки дверей еще годились. – Palladium! Caeli hastus!

И тут это произошло.

- Palladium! Caedes!

Гарри как на тренировке качнулся в сторону, пропуская слепяще-белый луч Копья рядом с лицом, рефлекторно повернул голову вслед за ним, и ему показалось, что он сходит с ума.

- Ой, - как-то удивленно сказала стоящая в проходе Полумна. Через губу перелилось немного крови. Выронила палочку и прижала руку к груди. Прямо туда, где было сердце.

Потом отняла. Ладонь была красной.

Посмотрела на Гарри и начала оседать.

Он окаменел. Всё замерло.

Только Луни Лавгуд с пузырящейся кровью на губах медленно падала на пол, глядя на него уже совершенно, асболютно стекляным взглядом.

Этого не могло быть. Не могло. Пожалуйста, пусть это окажется не по-настоящему.

Не уворачиваейтесь, может попасть в кого-то другого.

Пожалуйста! - мысленно заорал он неизвестно кому. – Пожалуйста, мать вашу!

Потому что если это происходит на самом деле…

Он уже почти поверил, что никто не умрет.

…то Фред никогда не наденет эту идиотскую шляпу.

В соседнем зале осыпалось будущее.

Она упала.

- Бинго, – разнесся по комнате голос Сириуса. А затем Бродяга рассмеялся.

Кто-то закричал, зверино, страшно.

Кажется, это была Джинни. И это уже было слишком.

Это было просто слишком много.

Гарри Блэк медленно повернул голову обратно, поднял палочку и, чувствуя, как что-то очень важное в нем разламывается на куски, разрушается навсегда, впервые в своей жизни произнес:

- Avada Kedavra.

Гарри, ты не сможешь.

Зеленый луч разбил последнюю дверь. Сириус аппарировал.

Все ошибаются.

- Вот так так, Гарри! - Отец цокнул языком. - Я был о тебе лучшего…

Он перевел прицел.

- Avada Kedavra.

Бродяга аппарировал снова. Ухмылка пропала.

- Avada Kedavra, - повторил Гарри. На подбородок плеснула кровь. Точь в точь как у Полумны.

Они убивают.

- Falce!

Он аппарировал вперед, за заклятие. – Flagellum! – Взмах! – Carnes Edere! Crucio!

Они делают больно.

Сириус упал на пол, под потолком забился вопль.

И от них никак нельзя защититься.

- Flagellum! – Обрывая пыточное, взмахнул он палочкой еще раз.

Кто из его близких еще лежит в коридорах? Скольких смертей он не видел?

Оружие Сириуса, разделившись на две половинки, упало на пол. Вместе с двумя пальцами.

Гарри, тяжело дыша, остановился, указывая палочкой отцу в лицо.

Блэк и Блэк.

В комнате вдруг повисла звенящая тишина, остановилась даже безумная Беллатрикс. Только хриплое дыхание. Он что, победил? Вот так просто?

- Гарри.

Он механически повернул голову и наткнулся на молящий взгляд Гермионы.

- Гарри, не надо.

Ему было нечего ответить.

- Гарри, пожалуйста, нет! – крикнула она.

Он повернулся обратно к отцу и посмотрел ему в глаза. Тот облизнул сухие губы и подмигнул.

- Давай, волчонок. Ты же Блэк, в конце концов.

И он сказал это.

Какой-то невозможно длинный миг в зале все еще висела тишина.

А потом Гарри повернул голову к Беллатрикс, и та побежала. Он выдрал руку у подлетевшей к нему Гермионы и побежал за ней.