В итоге, Рон победил, но Гарри отчего-то испытал не очень удобное ощущение того, что это временное явление, уж больно неприятную магию использовал слизеринец. Пару заклятий ему вообще опознать не удалось. И у одного из таких лучей был легко узнаваемый фиолетовый оттенок. Именно эту дрянь он чуть не поймал на Хэллоуин. Надо потом поинтересоваться у Малфоя, что это за дрянь такая. И по возможности научиться.

После такой демонстрации Блэк рассчитывал, что нечто подобное продемонстрирует и Забини, но ошибся – у того была очень крепкая, но всё же школьная программа.

Вторым исключением стала Чжоу Чанг.

Насторожился он уже тогда, когда, встав напротив него, девушка выдала правильный дуэльный салют. Он, не ожидая ничего подобного, с некоторым запозданием ответил на приветствие, взял палочку на изготовку и…

- Falce.

От неожиданности Гарри едва не пропустил атаку.

- Thorax! Expelliarmus.

- Protego! Emorbulas! Cicaro!

Какого Мерлина? – промелькнуло у него в голове, пока он автоматически выбрасывал контрзаклятие и менял щит на более слабый. Этого он пока даже Ордену не показывал.

- Glasiem. Aquas.

Замораживающее заклятие ему после дуэлей с Дорой полюбилось, кузина использовала его довольно часто и в самых различных вариантах. Вот так, например, как он сейчас.

У Чжоу под ногами появился тонкий слой льда, на который тут же плеснула вода. А дальше достаточно легкого Конфундуса или отталкивающего.

Чанг растянулась на полу.

- Expelliarmus, - подытожил Гарри. Поинтересовался – Сама занималась?

- Да, - коротко отозвалась девушка, забирая у него свою палочку.

- Меня хотела проклять? – продолжил он допрос.

Она поджала губы.

- Хотела. – Немного помолчала. – Я знаю, что ты никого не убивал, Гарри. Но ты все равно виноват. Ты ведь знал, что будет в лабиринте?

Блэк нахмурился и признал:

- Догадывался. Все догадывались. Была поддержка, был план, Чжоу. Он не сработал.

Рэйвенкловка пожала плечами.

- Уже не важно. Но ты всё равно виноват.

Он развел руками.

- Может быть. И что сейчас?

Чжоу посмотрела на него долгим взглядом.

- Сейчас ничего, Гарри. Во вторник отец погиб. В банке. Так что… - Она повторила его жест. – Так что сейчас уже ничего.

Текст нового декрета появился на доске объявлений еще через три дня. В кабинет генерального инспектора предлагалось обращаться всем добропорядочным и старательным студентам начиная с четвертого курса.

- Как у нас списывала, - заметил Рон.

- Ничуть не удивлюсь, если так и есть, - мрачно отозвалась стоящая рядом Гермиона.

- Ну что, надеемся на наших слизней?

- Надеемся, - кивнул Гарри.

- Знаешь, я всё-таки не понимаю, на что вы двое рассчитываете. Ну вот, положим, вступят они туда. И что они смогут сделать?

Гермиона пожала плечами.

- Думаю, им это виднее.

Гарри усмехнулся и добавил:

- Они, в конце концов, слизеринцы.

Себя Дружина проявила в тот же день, отняв в общей сложности семьдесят баллов у всех факультетов (включая змеиный, что еще раз подтвердило, что идиоты водились не только там) и заработав четыре отработки уже самим себе. Постарались Крэбб с Гойлом, Майкл Блетчли и, неожиданно, Малфой, отобравший, воспользовавшись новым красивым значком, у какого-то второкурсника пакет конфет.

Блэк терялся в догадках - то ли Драко, несмотря на не сходящие с лица гримасы, отнесся к заданию очень серьезно, то ли он несколько переоценил его умственные способности.

И вообще-то, всё это было очень хорошо. Новая власть, очевидно, кое-кому ударила в голову и сейчас большая часть новоявленных дружинников занималась тем, что делала всё, на что им раньше не хватало духу. Что, в свою очередь, означало, что до серьезных дел, то есть, собственно, поиска Воронов у них руки дойдут еще очень нескоро.

Амбридж совершила ту же самую ошибку, что регулярно допускал он сам – она забыла, что имеет дело с детьми.

Примерно те же самые выводы на следующем собрании озвучили и Блейз с Драко. Активно возмущавшуюся Дафну от сомнительного значка все же решили освободить, взяв просто до кучи.

- Они полные кретины, - с презрительной миной (которая, будучи скорченной не на его счет, Блэка бесила уже не так сильно) припечатал Малфой, не так давно сам ведший себя подобным образом. – Дорвались. Есть пара умных, но толку с них. - Он пожал плечами – Я не знаю, Блэк, что мы там делаем.

- Сейчас да, - возразил Блейз. – Но через какое-то время они успокоятся, и вот тогда начнутся проблемы.

- Вы там как раз, чтобы не было проблем, разве нет? - заметил Гарри. – Что вообще Амбридж сказала?

Забини неопределенно покачал головой.

- В эти трудные времена министерство – оплот стабильности. Деструктивные силы, спокойствие обывателей. Вы - передний край закона. Думаю, Блэк, ты сам можешь досочинять.

Да уж, - пронеслось у Гарри в голове. – Если Крэбб и Гойл – передний край закона, то где тогда он сам?

Не очень хороший вопрос.

Таким образом, с этой стороны опасаться пока было, кажется, нечего, из-за стен Хогвартса тоже никаких новостей не поступало, и как-то неожиданно образовалась передышка, позволившая, наконец-то, посмотреть по сторонам.

Блэк ожидал, что после взрывов в школе поднимется волна паники, и оказался прав, но только отчасти. Волна действительно поднялась, но, к его удивлению, так же быстро иссякла. События обсуждали всего несколько дней, после чего интерес к ним резко спал.

С некоторым даже ошеломлением Гарри вдруг осознал, что для всех это были какие-то совершенно не касающиеся их события. Где-то в Лондоне что-то взорвалось. Но Лондон – далеко, а Хогвартс, к счастью, взрываться не спешил. Да, кое-кто переживал за семьи, но далеко не все жили в столице.

Министерство тоже никаких новых шокирующих заявлений делать не спешило, и в итоге, через неделю в напряжении остался лишь очень узкий круг людей, которых происходящее действительно касалось.

Все прочие продолжили ходить на занятия и развлекаться как ни в чем ни бывало. Даже Дружину, как оказалось, никто толком не воспринял, хотя она как раз была рядом. Мы ничего не нарушаем, значит, и опасаться нам нечего. А то, что кому-то достается от того же Крэбба, так ничего, по сути, и не изменилось.

Что самое нелепое – возразить по существу на такие заявления было вроде бы нечего.

Зато потихоньку начинала нарастать нервозность совершенно по другому поводу – близилась середина учебного года, а значит – и его окончание. И если все остальные курсы просто предвкушали каникулы, то пятый и седьмой уже начинали потихоньку переживать за экзамены.

У пятого после Рождества должны были начаться те самые консультации, о которых говорили близнецы, и народ экстренно подтягивал хвосты.

У самого же Блэка, когда он смотрел на учебники, по спине бегали мурашки. Здесь все было не просто плохо, а прямо-таки кошмарно. Утешал он себя только тем, что до экзаменов его вроде как исключить не должны, а ни них он уже покажет всё, что нужно. Наверное.

И тем не менее, представляя лицо профессора МакГонагалл, когда он заявит ей, что собирается углубленно изучать трансфигурацию, Гарри вздрагивал. В этом году нормальную домашнюю работу он ей, кажется, не сдал ни разу.

И по-хорошему, с этим надо было срочно что-то делать. Чем он и занялся, чуть ли не впервые с начала года взгрызшись в учебу.

Остаток ноября пролетел почти незаметно и в том же темле продолжил лететь декабрь. Учеба, отчеты слизеринцев, снова учеба, но уже по боевой, чуть ли не бегом сходить с Гермионой в Хогсмид, потом Орден, потом опять уроки и домашние задания…

Момент, когда выпал снег, Гарри пропустил. Скорее всего, это произошло еще в ноябре, но он бы не поручился – могло быть и позже.

В итоге, он поймал себя на том, что расслабился практически так же, как и все остальные. Если, конечно, состояние постоянной занятости можно было как-то связать с расслаблением.