– Во всяком случае, я бы не стал распускать руки. Наказал бы соперника по партийной линии, завел бы персональное дело.

– У Калача таких полномочий нет, он и сорвался.

– Рита, я тебя не узнаю. Ты что же его оправдываешь? – оторвал Слипчук голову от подушки.

– Не оправдываю, но все, же он постоял за честь своей жены, а это приятно каждой женщине. Прежде за любимых, как Пушкин, стрелялись на дуэлях.

– За какую честь? Если бы я с Ларисой переспал, тогда другое дело, а то ведь и близко этого не было, – искренне возмутился Александр Петрович.

– Похоже, ты очень огорчен, что не было?

– Не веришь?

– Значит, так тепло и нежно Лариса, а почему не официально Лариса Юрьевна?

– Не придирайся к словам.

– Ладно, сейчас не та ситуация, когда надо выяснять отношения. Поправишься, встанешь на ноги, тогда и поговорим, – снисходительно сказала она.

– Да, душевно поговорим, – согласился он.

– Саша, как ты себя чувствуешь? – Слипчук уловил в голосе жены нотки жалости и сострадания. Маргарита положила теплую ладонь на кисть его левой руки.

– Терпимо, сносно. Видишь, даже улыбаюсь, не утратил чувства юмора, – он изобразил на лице нечто похожее на вымученную улыбку.

– Я боюсь, чтобы не случилось заражение, не развилась гангрена и, тогда без ампутации ноги или руки не обойтись. Потребуй, чтобы тебя вертолетом отправили в Симферополь в спецбольницу для лечения советской и партийной элиты.

– У страха глаза велики, – напомнил Слипчук поговорку. – Откуда этой гангрене взяться. Я уверен, все будет хорошо

– Если тебя избил Калач, то я прокляну его и весь его род, – решительно с лихорадочным блеском глаз заявила Маргарита.

– Не смеши. У тебя, что такие сказочные способности?

– Не у меня, а у бабки Аграфены. Она обладает черной магией. Умеет наслать проклятие, порчу, сглаз. Знает особый ритуал погребения для тех, кто пока еще живой.

– Так эту Аграфену за шарлатанство следует привлечь к уголовной ответственности. Как ее фамилия, где живет? – заметно взбодрился Александр Петрович. – Ты же понимаешь, что эти разного пошиба ведьмы, религиозные сектанты, фанатики подрывают устои нашего государства, сеют смуту и панику в обществе. Полагаю, не забыла, что религия – опиум для народа?

– Не забыла. Успокойся, Аграфена наводит порчу на подлых людей, а праведников не трогает. После ее магических ритуалов и заклинаний, одни погибают в ДТП, сгорают на пожарах, тонут в воде, другие умирают от неизлечимых болезней, третьи – сами лезут в петлю, принимают яд. Ее руками Господь очищает землю, общество от скверны.

– Не знал, что ты такая суеверная, мнительная, – удивился он. – Может и на меня кто-то наслал порчу посредством нападения?

– Александр, не шути так, не притягивай к себе негатив, большую беду, – строго предостерегла жена. – Ты ведь далеко не праведник, грехи в церкви не замаливаешь, поэтому твоя аура очень тонка и уязвима.

– Мистика, чертовщина, – усмехнулся супруг. – Не смеши людей, а то ведь решат, что жена второго секретаря свихнулась, подалась за помощью в церковь и монастырь. И от Аграфены и других аферистов и шизофреников держись подальше.

– Она действительно обладает магией, передалось ей по наследству. Уже нескольких человек отправила на тот свет.

– Рита, я сам найду средства и способ, чтобы отомстить своему обидчику. Он плохо кончит, – невольно признался Слипчук.

– Значит, версию о ДТП ты придумал, – поймала она его на слове.

– Почему ты пришла в темном, чуть ли не траурном платье и шарфике? – неожиданно спросил он, решив сбить ее с мысли. – Я еще долго не собираюсь умирать. В самом расцвете физических и душевных сил.

– Что же мне в бальном платье приходить, когда ты в таком состоянии? – возразила она.

Дверь отворилась, послышался голос дежурного врача:

– Маргарита Евгеньевна, время давно истекло. Прошло тринадцать минут. Это максимум.

– Я знаю, – ответила супруга и, наклонившись к мужу, спросила. – Саша, что тебе принести из еды, чтобы быстрее пошел на поправку?

– Спасибо, родная. Придумай сама, ты у меня умница, – тихо отозвался он.

– Завтра я тебя навещу, выздоравливай, до встречи, – она наклонилась и поцеловала его в горячую щеку. Следом за врачом покинула палату.

«Дай Бог, чтобы все обошлось, и он встал на ноги, – умоляла Маргарита. – Тогда отпадет необходимость обращаться к Аграфене. Если же ангел-хранитель оставит Сашу, то месть в отношении его обидчика будет адекватной и беспощадной». Осознание твердости своих намерений придало ей уверенность в правоте действий.

Олег Грибков проявил служебное рвение: в семь часов вечера он положил на стол Калача водительское удостоверение Федора Николаевича Цыгейка.

– Что с «Жигули»?

– На штрафной площадке, – ответил начальник отделения ГАИ. – Задержали за превышение скорости движения.

– Молодец, так держать! – Вячеслав Георгиевич поднялся с кресла и пожал руку подчиненного.

– Рад стараться, – ответил капитан.

– Походатайствую о досрочном присвоении очередного звания, – пообещал Калач. – А где нарушитель?

– В вашей приемной под охраной сержанта ДПС, чтобы не сбежал.

Майор подошел к сейфу, открыл стальную дверцу и достал початую бутылку коньяка. Наполнил рюмку золотистым напитком и предложил:

– Выпей для бодрости и моторности.

– Я за баранкой, – смутился Олег.

– Сто граммов не навредят.

Офицер выпил залпом.

– Свободен, пусть войдет Цыгейка, а сержант подождет за дверью.

Начальник отделения ГАИ вышел и тут же появился задержанный водитель.

– Товарищ майор, за что? – сорвалось у него с губ.

– Садись, Цыгейка-телогрейка, – добродушно произнес Калач. – В ногах правды нет.

– За что задержали, забрали удостоверение и автомобиль?

– За лихачество. Должен не возмущаться, а благодарить инспектора за то, что предотвратил ДТП с тяжелыми последствиями. Часто те, кто любит прокатиться с ветерком, совершают аварии, сбивают насмерть пешеходов и… отправляются на нары в камеру с парашей. Тебя такая перспектива устраивает?

– Не устраивает, – понурил голову Цыгейка.

– Тогда слушай и мотай на ус, – велел майор. – Ты, мужик башковитый, понимаешь, что задержали тебя не случайно. Это прежде гаишники на твои шалости закрывали глаза, но ситуация резко изменилась.

– Догадываюсь, всему причиной случай на дороге с моим шефом, которого вы избили, покалечили жезлом.

– Ты, что, Федор, белены объелся? – повысил голос начальник РОВД. – Избил, покалечил, ты эти фантазии выкинь из головы. Твой шеф был пьян и первым оказал физическое сопротивление представителю власти при исполнении служебных обязанностей…

– Вы – не сотрудник ГАИ, – возразил Цыгейка.

– Начальник милиции обязан быть универсалом, – парировал майор.

– Александр Петрович тоже представитель власти.

– Он – партийный функционер.

– Но по званию выше вас, он – полковник.

– Возможно, но армейский полковник, а не милиции или госбезопасности, поэтому мне не указ. Мои прямые начальники: генерал и министр МВД. Вот, что, Федор, если кто-либо из представителей обкома партии, прокуратуры или КГБ спросит о происшествии со Слипчуком, то скажешь, что он был под «мухой», первым полез в драку. Поцарапал мне лицо и нос, спровоцировал конфликт.

– Александр Петрович меня с треском уволит, – посетовал водитель. – К тому же за дачу заведомо ложных показаний могут привлечь к административной и, даже уголовной, ответственности. А у меня жена, дети…

– Знаток, – усмехнулся майор. – Без водительского удостоверения никого возить ты не будешь. Да и «Жигули» можем конфисковать.

– За что?

– За частный извоз, как средство нетрудовых доходов.

– У вас нет доказательств?

– Не проблема, будут свидетели из числа пассажиров, которым ты оказывал услуги. Федор, ты же себе не враг?