Паренек словно прислушался и сурово спросил, продолжая ковырять взглядом смотрителя кладбища:

– Так ты пьешь? – Савул промолчал, обдумывая вопрос, а маг сам себе ответил: – Бывает, а кто не пьет? Ты, что ли? – И следом противоречиво, но твердо заявил: – Я не пью!

– О как! – засмеялся возница. – То пью, то не пью. Точно сотрясение.

– А ты, собственно, кто? – вновь спросил он Савула.

– Так Савул я, ваша милость, смотритель с поселкового кладбища, – терпеливо, в который раз повторил идущий и усмехнулся.

– Я – маг, вернее, ученик. Учусь в Аногурской магической школе первой ступени на втором годе обучения. А ты кто?

– Ну надо же! – изумился возница. – Никак он тебя, Савул, не запомнит. – Он посмотрел на паренька и предложил: – Может, треснем по башке, чтобы замолчал?

Савул осенил себя священной змейкой сверху вниз и ответил:

– Не дай Хранитель! Еще что-нибудь применит и проклянет, с него станет, – и он опасливо посмотрел на мага. И как заученную мантру, обреченно произнес: – Савул я, ваша милость, смотритель с поселкового кладбища.

– А я служка в храме у священника, хочу сан принять, – ответил маг.

Услышав такое неожиданное утверждение, оба сопровождающих не выдержали и громко рассмеялись.

– А чего смешного? – спросил маг и тут же сам себе ответил: – Я не смеялся, я думал. – Потом некоторое время помолчал.

– Видать, успокоился, – прокомментировал его молчание возница. Но юноша ответил:

– Я думаю, с кем я сейчас разговариваю? Я тебя слышу, но не вижу.

Его взгляд продолжал неотрывно смотреть на Савула. Причем тому показалось, что смотрит он на него одним глазом, а другой просто глядит в небо.

– Так я же вам сказал уже. Я – Савул, смотритель с поселкового кладбища, – устало повторил идущий и подумал, как же тяжело с этими господами, сами не понимают, чего хотят.

– Так ты маг или смотритель с кладбища? – спросил юноша.

Савул сплюнул под ноги и промолчал. А возница уже заржал в полный голос:

– Сознавайся, Савул, практикуешь черную магию али нет? Тебя служка из храма пытает, – и весело подстегнул лошадку.

Артем надолго задумался. Какие-то странности происходят, видно, он бредит после потери крови, такое бывает. Голоса слышит разные. Про магов говорят.

– Так ты кто, маг или смотритель кладбища? – спросил он незнакомца, прячущегося во тьме.

– Нет, я маг. Нет, я не маг, я смотритель кладбища, – услышал он одновременно два голоса.

«Точно я в бреду, – подумал Артем, – сам с собой разговариваю и сам себе отвечаю. Надо уснуть, – успокоил он себя. – Так выздоровление быстрей приходит».

Но уснуть ему не дали: тот, другой, из темноты стал подвывать:

– Мама, мамочка! Ну зачем я пошел в маги, лучше бы сидел дома, помогал отцу в лавке. А теперь кому я нужен, безглазый? На меня ни одна девчонка не посмотрит.

– Ишь ты, как расплакался, сердешный, – покачал головой возница. Но паренек вдруг сурово ответил:

– Ты чего это нюни распустил! Подумаешь, глаза лишился! Девки не в глаза смотрят. – И сам себя спросил озадаченным тоном: – Не в глаза? А куда?

Возница даже обернулся, чтобы услышать откровение из уст контуженого:

– Главное, приятель, чтобы у тебя было серебро в кошельке, ну и в штанах сталь, конечно.

Возница сдвинул соломенную шляпу на нос и почесал затылок.

– А ведь верно стервец говорит, и не скажешь, что контуженый.

– Я вон тоже вижу одним глазом, и ничего. Не плачу, – продолжил успокаивать сам себя болезный. – Вон рядом со мной мужик идет с палкой, рябой, сгорбленный, и тоже небось жена есть. Мужик, ты кто? – обратился он к идущему Савулу.

Тот передернул плечами и, обреченно вздохнув, в который уже раз ответил:

– Савул, смотритель с поселкового кладбища.

– У тебя жена есть, Савул? – спросил маг.

– Есть, ваша милость.

– Ты сейчас с кем разговариваешь, Артем? – вновь спросил неожиданно маг и сам же ответил: – Да мужик рядом идет, рябой и горбатый, вот я у него и спросил, есть у него жена или нет. И что он сказал? – продолжал вести странный диалог сам с собой парнишка. Он сам задавал вопросы и сам на них отвечал.

– Да, сильно его приложило, – опять оглянулся возница и подстегнул лошадку.

– Сказал, что жена есть. Это хорошо, – успокаиваясь, проговорил маг и закрыл глаза.

Какое-то время Артем ехал, закрыв глаза. Мыслей в голове не было, она просто невыносимо болела. Но наконец до него стало доходить, что с ним происходят странные вещи. Он едет на телеге, видит мужика с палкой, а рядом с ним в темноте лежит какой-то маг Артам. Откуда здесь темнота? Он же лежит на телеге. На улице день, вот он открыл глаза – и опять видит сгорбленного смотрителя, попробовал повертеть головой – и у него не получилось. Он не чувствовал своего тела. Зато мог чувствовать рядом тело другого человека. Как это может быть? Он напрягся и рванулся изо всех сил. Раз, другой… Почувствовал, что куда-то пролезает! Поднапрягся! Еще протиснулся! Почувствовал, что выползает к свету, и заскользил куда-то вниз. Беспорядочно замахал руками, ухватился за руку Артама и полетел вниз, увлекая того с собой. Артам не выдержал и в страхе заорал во все горло:

– Аа-а-а! Мама!

Возница оглянулся на вопль и сочувственно сказал:

– Видать, отходит малец, – и осенил себя священной змейкой. – Хоть бы до замка конта довезти, не дай Хранитель, его смерть на деревню повесят.

– Да не бойся, – успокоил его Савул, – паренек ровно дышит, на отход не похоже, а кричит, потому что ему кошмары видятся.

– Ну и слава Хранителю, – успокоился возница, понукая лениво бредущую лошадку.

Артем не падал, он медленно опускался в ярком свете. Рядом парил второй, прежде невидимый, собеседник. Он вертел головой и был одет в белые просторные одежды. Артем оглядел себя и с удивлением увидел, что он в таком же одеянии, а вокруг разливается ослепительный свет. В какой-то момент они зависли, уставившись друг на друга.

– Это мы где? – спросил тот, кого звали Артам.

– Не знаю. Может, в раю? – высказал предположение Артем, и рядом с ними раздался смех:

– В раю! Вот насмешили.

Из света выплыла фигура, и чем ближе она подплывала, тем отчетливее было видно, что это или большая ящерица, или дракон с посохом в крепких лапах, на конце которого был большой красный камень. Шел он величаво на задних лапах. Следом тянулся толстый гребенчатый хвост. Когда существо подошло ближе, Артем увидел, что он красно-зеленый. Спина красная, переходящая в черный гребень, а брюхо изумрудно-зеленое.

– Змей-Хранитель! – одними губами прошептал Артам и благоговейно замер.

Ящерица насмешливо обвела их взглядом.

– Два неудачника умудрились попасть в одно тело и смогли проникнуть в святая святых – в сердце. Такого я на своей памяти еще не видел. – Он потяжелевшим взглядом оглядел обоих. – Я даю вам шанс на жизнь. Не потому что добрый, – он усмехнулся, – а просто потому, что мне стало интересно, что из этого получится. В этом мире мне подвластно все, – продолжил он, – кроме удачи. Эта проказница живет и творит сама по себе. Судьбы ее слушают иной раз больше, чем меня. Раз она к вам, остолопам, благоволила, я не пойду ей наперекор. Но запомните, – раскрыл он зубастую пасть, в которой торчали клыки с палец длиной, и плюнул в обоих. – Отныне вы сами по себе. Не ищите моего покровительства. Я отверг вас. – Он развернулся и медленно стал таять в ослепительном свете.

Артем вытер плевок и крикнул вслед:

– Да не очень-то было нужно это покровительство.

Но змей уже скрылся и, может быть, не услышал его ответа, а может, не посчитал нужным отвечать. Он уже все сказал.

А потом их накрыла тьма.

В великом храме Вечности перед Змеем-Хранителем, сидящим на троне, стояли двое. Стояли они понурив головы и сильно отличались друг от друга. Одна была тифлингом в черном обтягивавшем комбинезоне и с волосами, забранными в хвост. Другой был не от мира сего, ангел Арингил в белом бесформенном балахоне и с русыми волосами, спускавшимися до плеч. Змей-Хранитель сурово смотрел на обоих и молчал. Молчали и две судьбы, понимая, что сейчас решается уже их судьба и где-то там, в высших сферах, их книги жизни держат другие существа, готовые записать приговор.