Практически все профессионалы, решившие войти в команду, столкнулись с тем, что он просто ничего не знает. Не было такой темы, кроме разве что строительства, в которой бы он разбирался. Остальное пролетало мимо. Все знания пришли к нему час назад – и то в плохо пропеченном виде. Но каждый член новой команды убеждал себя: как я могу судить, этого человека избрали президентом. Что-то все-таки в нем было. При всем его широком невежестве, знакомом каждому в богатой тусовке – бизнесмен Трамп был не способен прочитать балансовый отчет, и при том, что построил свою избирательную кампанию на умении проворачивать сделки, из-за своей невнимательности к деталям был никудышным переговорщиком, – они чувствовали в нем инстинкт. Вот оно, это слово. От него исходила сила. Он умел заразить тебя своей верой.

– Трамп хороший, умный, дееспособный? – спрашивал политтехнолог Сэм Нанберг. И сам себе отвечал: – Я не знаю. Знаю только, что он звезда.

Пытаясь объяснить его достоинства и привлекательность, Пирс Морган – британский корреспондент и неудачный ведущий CNN, засветившийся в телевизионной схватке на передаче “Ученики знаменитостей” и сохранивший верность Трампу, – заметил, что ответ содержится в его книге “Искусство сделки”. Все, что сделало Трампа Трампом и определило его сметку, энергию и харизму, отражено на ее страницах. Хочешь понять Трампа – прочти его книгу. Вот только Трамп ее не писал. Ее настоящий автор Тони Шварц утверждает, что вклад Трампа был близок к нулю и что он, вероятно, даже не прочел ее до конца. Вот где собака зарыта. Трамп не писатель, он персонаж – протагонист, герой.

Фанат профессионального реслинга, оказавший поддержку World Wrestling Entertainmen (WWE), компании, устраивающей представления по реслингу и ставший ее заметным лицом (был включен в “Зал славы”), Трамп, как и Халк Хоган[2], превратился в вымышленного персонажа реальной жизни. Забавляя этим друзей и ставя в неловкое положение тех, кто сейчас готовился на него работать в высшем эшелоне федеральной власти, он часто говорил о себе в третьем лице. “Трамп сделал то-то. Трамп сделал се-то”. Этот персонаж или эта роль были такими мощными, что ему не хотелось или он просто не мог с ними расстаться ради должности президента и президентского имиджа.

Как бы трудно с ним ни было, нынешнее окружение пыталось оправдать его поведение, найти объяснение успеху, увидеть это как преимущество, а не ограниченность. Для Стива Бэннона уникальным политическим достоинством Трампа было то, что он альфа-самец – может быть, последний. Мужчина пятидесятых, герой фильма “Крысиная стая”, персонаж телесериала “Безумцы”.

Оценка собственной природы самим Трампом была еще более определенной. Однажды он летел на своем самолете вместе с приятелем-миллиардером, который прихватил иностранную модель. Желая покороче сойтись с чужой девушкой, Трамп приказал сделать остановку в Атлантик-Сити. Он ей покажет свое казино. Приятель заверил модель, что в Атлантик-Сити нечего смотреть. Это место для белого отребья.

– А что такое “белое отребье”? – спросила она.

– Люди вроде меня, – сказал Трамп, – только гораздо беднее.

Он отстаивал свое право не подчиняться правилам, не вызывать к себе уважение. Что-то вроде рецепта изгоя для победы – и неважно, как она тебе досталась. Победа есть победа.

Или, как замечали его друзья, старавшиеся не поддаться на удочку, у него просто нет ограничений. Он бунтарь, разрушитель, живет без правил и презирает их. Близкий друг Трампа, а также хороший друг Билла Клинтона, находил, что они на редкость похожи – только у Клинтона есть внешний лоск, а у Трампа его нет.

Одним из проявлений этого образа человека вне закона, как для Трампа, так и для Клинтона, является образ донжуана и домогателя. Даже среди прославленных донжуанов и домогателей они отличаются тем, что не ведают сомнений и колебаний.

Трамп любил повторять, что одна из радостей жизни – уложить в постель жену друга. Добиваясь этого, он убеждал жену, что ее муж не совсем то, о чем она мечтала. Потом секретарша приглашала друга в его офис, и Трамп начинал по обыкновению подтрунивать: Тебе все еще нравится секс с женой? Как часто вы этим занимаетесь? Наверняка у тебя бывал секс поинтереснее? Расскажи. В три часа ко мне приезжают девочки из Лос-Анджелеса. Мы поднимемся наверх и отлично проведем время. Я тебе обещаю… И все это жена друга выслушивала по громкой связи.

Предыдущие президенты, и не только Клинтон, тоже, конечно, не отличались высокими принципами. Но еще больше тех, кто близко знал Трампа, озадачивало, что он сумел победить на выборах, пришел к высшему достижению, не имея, очевидно, главных задатков для такой работы – в нейронауке это называется функцией управления. Непостижимым образом он победил в гонке, при том что его мозг был неспособен выполнять базовые задачи в Овальном кабинете. Он был не в силах планировать, организовывать, фокусировать внимание, переключаться с одного на другое; он никогда не умел приспосабливаться к тому, чего требуют от человека ближайшие задачи. Проще говоря, он не умел связать причину со следствием.

Обвинение в заговоре с русскими с целью победить на выборах, от чего он отмахивался, по мнению некоторых в ближайшем окружении, стало наглядным примером его неспособности сопоставлять факты. Даже если он лично ни в чем таком не участвовал, его попытки выслужиться не перед кем-нибудь, а перед Владимиром Путиным, без сомнения, оставили тревожный след из слов и поступков, потенциально чреватых серьезнейшей политической расплатой.

Вскоре после выборов его друг Эйлс настоятельно ему посоветовал: “Тебе надо срочно разобраться с Россией”. Даже будучи уволенным из Fox News, Эйлс сохранял свою легендарную сеть информаторов. Он предупредил Трампа, что на него может появиться опасный компромат. “Ты должен отнестись к этому серьезно, Дональд”.

– Джаред этим занимается, – радостно отреагировал Трамп. – Все под контролем.

Башня Трампа, в двух шагах от Tiffany, ныне штаб-квартира популистской революции, неожиданно превратилась в этакий космический корабль пришельцев – “Звезда Смерти” на Пятой авеню. К парадным дверям резиденции следующего президента прорывались протестанты, как благонамеренные, так и негодующие, а также любопытствующая толпа, а в ответ строились затейливые баррикады для его защиты.

Предвыборный акт передачи президентской власти 2010 года предписал финансирование кандидатов на пост президента, чтобы запустить процесс получения всеми желающими работы в новой администрации, кодификацию правил, определяющих первые действия нового хозяина Белого дома, и подготовку к передаче бюрократических обязанностей 20 января. Во время кампании губернатор штата Нью-Джерси Крис Кристи, номинальный глава переходного кабинета Трампа, решительно заявил кандидату, что он, Крис, не может перераспределить эти фонды, так как закон предписывает ему потратить эти деньги и спланировать транзит власти – даже если таковой, как он считает, не понадобится. В ответ Трамп вспылил, дескать, не хочет ничего об этом слышать.

На следующий день после выборов советники Трампа – неожиданно проявившие интерес к процессу, который до сих пор игнорировали, – тут же стали обвинять Кристи в том, что тот не подготовился к транзиту власти. Костяк переходной команды поспешно перебрался из Вашингтона в Башню Трампа.

В таких дорогих покоях еще ни одна переходная команда (да и ни одна президентская кампания) до сих пор не обустраивалась. В этом-то и была соль. Им дали понять в стиле Трампа: мы не только аутсайдеры, мы гораздо круче, чем вы, инсайдеры. Богаче. Знаменитее. Видите, какая у нас недвижимость?

И у всего этого было конкретное имя: на двери чудесным образом красовалась соответствующая табличка. На верхних этажах находилась его квартира, триплекс, не сопоставимая с жилым помещением в Белом доме. Тут и целый этаж под его личный офис, который он занимал с середины восьмидесятых. Тут тебе и несколько этажей, которые раньше занимал предвыборный штаб, а сейчас переходная команда. И все это в его орбите, а не под контролем вашингтонского “болота”.