— Ну, я надеялся еще разочек другой стать отцом, для начала, — сверкнул глазами Звездочет, подмигнув черноволосому мальчишке.
В Маркусе только-только начали просыпаться зачатки способностей Рей, и было неизвестно, как сильно разовьется этот дар, но Звезды точно указывали, что судьба принцесс Юпитера рано или поздно выходить замуж за земных предсказателей.
========== Звезды знают все (Ами, Нефрит, ПГ-13) ==========
От сначала легкого, а потом все более настойчивого стука в дверь кабинета Нефрит вздрогнул. Он специально ускользнул из бальной залы, где царило хмельное веселье, чтобы дать себе время передохнуть. Маленькая пауза, а потом снова можно улыбаться ничего не понимающим подданным Эндимиона, и не до конца понимающим ситуацию друзьям.
Ни на Земле, ни на Луне никто не верил, что какой-то там булыжник, пусть и размером с добрую четверть Фобоса, может принести обитаемым планетам ощутимый вред. О приближавшемся метеорите говорили, словно о модной диковине. Никто не чувствовал опасности. Действительно, есть же Золотой и Серебряный кристаллы, Пресветлая Селена и пронырливый Эндимион — они не допустят катастрофы. Что-нибудь придумают.
Именно этого, как бы парадоксально не звучало сие утверждение и боялся Нефрит. А вдруг придумают?
После окончательной победы над Берилл друзья старались жить одним моментом. Тогда смерть подошла слишком близко, они все буквально висели над пропастью, и сейчас никто не хотел заглядывать в отдаленное будущее. Нефрит тоже не хотел, но звезды были безжалостны.
Встав из-за стола, Звездочет кинул взгляд на початую бутылку вина, но решил не убирать. Надеясь увидеть на пороге Реяну, он отпер дверь.
— Лита сказала, что у тебя разболелась голова, — в комнату нерешительно вошла встревоженная Амели.
— Хочешь предложить свою помощь? — Нефрит лучезарно улыбнулся, нехотя нацепив маску повесы. — Те несколько часов в королевских термах Меркурия, миледи, были незабываемы!
Амели замерла и, пристально посмотрев на мужчину, позволила себе улыбнуться.
— Не надо, Неф… Это ведь не совсем та головная боль, верно?
Взгляд меркурианки заметался по комнате и с интересом остановился на бутылке вина.
— Угостишь?
Нефрит жестом предложил даме пройти к столу, а сам снова запер дверь. Насколько он знал эту девушку, разговор будет серьезный, свидетели не нужны.
Сделав несколько жадных глотков, Амели все же решилась задать вопрос, который терзал ее последние месяцы:
— Ты ведь знаешь, чем закончится эта история с метеоритом?
— Нет, — честно ответил Звездочет. — Не знаю…
— Не хочешь говорить? — она печально вздохнула и снова припала к бокалу, стараясь унять учащенное сердцебиение.
Он действительно не хотел, по многим причинам, главной из которых была неуверенность. Из раза в раз Нефрит видел два равновероятных хода событий и его личные желания и надежды слишком яростно вступали в противоречия с интересами королевства и Альянса в целом.
— Есть два варианта, — устало проговорил он, допив содержимое своего бокала. — В одном мы — гибнем, но успеваем спасти население, во втором — находится способ вовсе избежать катастрофы…
— Но… — девушка смотрела, не отводя глаз, вынуждая Звездочета продолжить мысль.
— Никаких, но нет, Амели…
Нефрит любил всех своих подруг. Любил непосредственную, обладающую уникальными логикой и способностью любить Серенити. Любил порывистую, открытую Реяну, понимающую Звездочета, как никто иной. Любил оптимистку-Минорию, вечно втягивающую его в самые невероятные приключения.
Любил тихую умницу Амели. Любил и боялся. Боялся, потому что иногда ему казалось, что эта милая девушка с внимательным и серьезным взглядом видит насквозь все хитрости и уловки и не обличает его усердную игру лишь от того, что та не противоречит ее интересам. Всякий раз будучи вынужденным разыгрывать очередной дипломатический спектакль в присутствии меркурианки, Нефрит чувствовал себя последним идиотом.
Уголки губ Амели медленно поползли вверх, и она усилием воли, остановила это неуместное движение. Синевласка вздохнула и элегантно отведя взгляд заговорила очень медленно, подбирая слова.
— Скажи, а ты можешь видеть то, что лежит за гранью?
— Не четко, — настороженно ответил Нефрит, прикидывая, а не достать ли коньяка, вроде еще был. — Ты хочешь знать вернемся ли мы? Да, вернемся. И даже встретимся, но вот как все обернется, я увидеть не могу.
— А куда мы вернемся? На Землю? Или каждый на свою планету?
— Амели, я не очень понимаю, к чему все эти наводящие вопросы? Хочешь получить прямой ответ — спроси…
И снова маска, маска непроницаемого пронырливого Дипломата, а вовсе не друга. Как же он устал от этого! Устал односложно отвечать на вопросы Энди: да, можем погибнуть, да шансы есть, но перспективы не ясны, да будем пытаться. Устал от настойчивых расспросов Кунсайта: ты точно не видел способа. Устал от споров Джеда и Зоя относительно наилучшего способа решить проблему. И Лита… Девушка чувствовала, что ее обожаемый супруг «закрылся» и не пытаясь действовать напролом всячески успокаивала и опекала мужа, даже не представляя, что делает ему в сотни раз больнее.
Пойти признаться? Рассказать всем об альтернативном развитии событий? Там где они победили? Нефрит хотел. Правда для начала отправился с этой проблемой к тестю. Вдруг старому колдуну удастся уломать Селену? Серебряный кристалл подчиняется воле королевы, по своему желанию она может одаривать его благословением, а вместе с тем и долголетием любого.
Черт с ними со всеми, но смерть Литы явно не в ее интересах. А ведь она тоже умрет, едва ее супруг, к тому времени глубокий старик, испустит дух. Умрет, так и оставшись юной и прекрасной…
Король планеты-гиганта лишь усмехнулся, заявив, что вариант, в котором Селена согласится на такой выход, понравится Нефриту еще меньше.
— Ты думаешь она спустит вам с рук развал ее империи? Да эта стерва мне до сих пор не может простить, что на приеме у какого-то захолустного марсианского вельможи я не пригласил ее на первый танец. Если бы не дурной характер лунной королевы, не было бы у тебя такой прекрасной жены! Селена одарит вас благословением кристалла, если унизитесь и попросите лично, но прежде позволит вам состариться. Хочешь жить тысячу лет стариком-развалиной при молодой жене? Нет? Тогда молись всем богам, чтобы эта идея не осенила мерзавку без нашей помощи!
— Неужели вам не жаль дочь?! Вы ведь знали все заранее! Зачем? — впервые Нефриту изменила выдержка и он сорвался не в угоду игре, а по-настоящему.
— Чтобы, когда до тебя дойдет, чем все это закончится, ты не сбежал! А так все просто: ты умрешь без Литы, а она — без тебя. Пусть моя дочь хоть двадцать-тридцать лет поживет счастливой, детей родит, чем тысячелетие служит этой ведьме и ее интересам. И седина между, мужчин красит, так что не глупи, зятек, и дуй спасать мир. Ваш ущербный мальчишка что-нибудь, да придумает!
Да Нефрит палец о палец бы не ударил, чтобы хоть как-то отсрочить свою гибель. Лучше уж так, в расцвете сил, молодым и здоровым, чем-то, что ему шептали небесные светила. Седина может и красит, а вот маразм — совсем уж не к лицу!
— Хорошо, — голос Амели выдернул его из воспоминаний. — Селена ведь не одарит вас благословением Серебряного кристалла? После всего, что мы сделали…
Нефрит вздрогнул. Похоже, что он ошибался, не только его волновало будущее. И если Звездочета на эти невеселые мысли натолкнули звезды, то Амели пришла к своим выводам сознательно, анализируя факты.
— Не одарит… — он хотел произнести эти слова ровно, но выдавил из себя лишь глухой, дребезжащий шепот.
— Сколько?
— По-разному…
— Расскажи о себе.
А вот это уже звучало не совсем, как просьба. Амели требовала ответов. Странно, на сенши алкоголь практически не действовал, но сейчас она вела себя словно непьющий человек, принявший хорошую дозу спиртного.
— Что ж, — Нефрит усмехнулся, пусть будет так, может и ему станет легче, если выговориться. — Я — счастливчик! Я умру в своей постели, окруженный детьми, внуками и красавицей-женой. Вечно юной женой! Которая будет выглядеть так же, как и в день нашей первой встречи, провались Селена и ее благословение ко всем демонам. И все бы, может ничего, если бы не две вещи: Лита умрет вместе со мной и она до конца не будет понимать, почему ее веселый и добродушный Нефрит на старости лет рехнулся! Стараниями папочки Литавра будет слепо любить морщинистого вздорного старика и радоваться, что мы уйдем вместе. А я последнее десятилетие буду тихо спиваться, отравляя жизнь родным и проклиная Селену и тестя. Одного за слишком щедрый дар, а другую — за злопамятность. И руки на себя не наложу только потому, что это будет и Ее конец…
