Хасин вздохнул и покорно склонился в поклоне. А едва выпрямился, оказался в объятьях отца - тоже очень редких. Он прикрыл глаза и обнял его в ответ.

   - Хорошо, отец. Я сделаю, как ты хочешь.

   Император кивнул и снова нежно коснулся щеки сына.

   - Иди. Мне еще предстоит разговор с Кассандрой, - и он скривился при упоминании жены.

   - Она родила тебе сына. Она выполнила свое предназначение, - жестко произнес Хасин.

   И дело было не в том, что у него личная неприязнь к девушке: убирай он каждого, кто не приятен ему - и во дворце не осталось бы ни души. Просто Кассандра не из тех женщин, которых стоит держать рядом. Слишком коварная, слишком эгоистичная, слишком властолюбивая. Слишком похожа на супруга, а делить империю с кем-либо еще Алиман не собирался. Исключением был лишь он сам - Хасину отец готов был положить империю к ногам, если бы только он этого пожелал.

   - Тут я с тобой согласен, - кивнул император.

   Больше тысячи лет драконы не покидали свои Зачарованные острова. Никто не видел их и не слышал. Многие даже сомневались в том, что эта раса еще имела место быть в их мире. Тем сильнее стало удивление, когда эти существа дали о себе знать. Они появились в каждом государстве, в каждой столице, в каждом подземелье и степи, ни один Лес Высших не оказался для них закрыт. И именно они принесли с собой долгожданный мир, который помнили лишь единицы.

   Тысяча лет - слишком долгий срок, чтобы кто-то еще помнил его начало. Тысяча лет кровопролитных сражений и войн, интриг, распада и уничтожения друг друга. Многие расы оказались на грани вымирания, не стало семей и целых Домов, Родов. Никто уже не помнил причин, никто уже не мог назвать повода, но война продолжалась. Поколения сменяли друг друга, и с каждым новым ненависть к врагу становилась лишь сильней и яростней, впитываясь с молоком матери и кровью врагов. Заключались соглашения, менялись союзники, появлялись враги и друзья - тысяча лет слишком долгий срок для постоянства. Кто-то становился сильней, кто-то терпел поражения, и казалось, что конца и края не будет подобной жизни. Наступали времена затишья, годы покоя, но тем страшнее было продолжение.

   Долгих девять лет драконы добивались всеобщего мира. Они умели уговаривать, они умели находить компромиссы, они умели приказывать и они ясно давали понять, что всему этому ужасу пришло время положить конец. Они не встретили яростного сопротивления, они не встретили отказа ни от кого: люди и народы устали жить в вечном противостоянии и сражениях. Многие вообще никогда не видели мира, многие не знали иной жизни кроме сражений и смерти, не видели ничего кроме битв и крови на своих руках. Но у всех были свои условия, у всех были свои требования, именно поэтому компромисс занял так много времени.

   И все же у драконов получилось. Их мудрость, их сила, их спокойствие и умение добиваться нужных результатов сделали свое дело.

   Выжженная пустыня, когда-то бывшая Первым Свободным Городом, где каждому было место, где каждому были рады, где находились лучшие учебные заведения, где процветала торговля и терпимость. От всего этого остались лишь руины, лишь пепел под ногами. Здесь не росла трава, здесь не пели птицы, не шумели деревья - везде, куда хватало взгляда, была черная безжизненная земля. Слишком большой выброс магии, слишком много темных сил - первое сражение, начавшее войну, случилось именно здесь. Буквально несколько часов и от процветающего города не осталось ничего: лишь кровь, крики, боль и ужас. Как проказа от этого места расползлась зараза по имени "война".

   Четыре дракона были единственными, кто еще помнил это место живым. Они стояли в центре, на том самом месте, где была когда-то Академия Магических Искусств, возведенная еще их предками. В глазах Красного пылала ярость при взгляде вокруг - он до сих пор не мог смириться с тем, что так легко и просто уничтожили созданное его братьями еще до его рождения. Его гнев подпитывался кровью тех, кто погиб в этом светлом месте, взывая к нему своими криками боли и отчаяния. Глаза Снежного были скованы отчуждением и тоской. Черный был единственным, кто внешне выглядел равнодушным. А в глазах Золотого было все - и боль, и тоска, и грусть. А еще надежда. Светлая, сильная и яростная.

   Присев, Золотой загреб рукой пепел, поднимаясь на ноги и следя за тем, как ветер медленно рассеивает пыль с его раскрытой ладони. Но вдруг над его ладонью появилась рука Черного. Своей силой он вернул пепел в руку брата, закрутил пальцами вихрь, а после накрыл ладонь своей, поднимая ее через мгновение. А под его рукой из пепла плавно поднимался росток, распуская тонкие прозрачные зеленые листики, сверкая в восходящем солнце новой жизнью и новым дыханием.

   - Мы все вернем, - мягко пообещал Черный Золотому.

   Тот чуть улыбнулся, кивая. Присел снова к земле и опустил в землю росток. Все так же под силой Черного, он рос и рос, расплетаясь ковром, цветя и зеленея все больше и дальше, а через несколько минут под их ногами уже был зеленый-зеленый живой остров, оплетая их ноги гибкими стеблями. Росла трава, зацветали цветы, расползаясь все шире и дальше под взглядами четверых довольных братьев.

   Издалека послышался топот копыт, и Черный был вынужден остановить свое волшебство, обращая внимание на гостей, которые начали прибывать. Стоя друг к другу спиной, драконы смотрели каждый в свою сторону, а под их ногами давала начало новая эра.

   Люди, эльфы, гномы, орки, демоны, вампиры, оборотни и многие другие народы и расы. Здесь были и дриады, и перевертыши, и джины, и ламии, и все прочие - представитель каждого вида, что населял Шаори. Не один враждебный взгляд, не одно гневное шипение, не одно проклятие сквозь зубы - они готовы были подписать Всеобщий Мирный Договор, и еще не один десяток друг с другом, но любовь и взаимное уважение не прилагалось. Пройдут еще десятки, сотни лет, прежде чем забудется война: разве может угаснуть вековая ненависть с подписью на свитке? Разве научишься любить или хотя бы терпеть по приказу? Многовековая вражда, ненависть, страх и презрение не так быстро истлеют, как хотелось бы, не с росчерком перьев на магическом договоре, не со стиханием взрывов, пожаров, сражений и проклятий. Каждая раса, каждый народ истреблен почти в половину, нет не потерявших близких и друзей, нет тех, кого не затронул этот ужас. И почти в крови эта ненависть и презрение к тем, кто прежде был по другую сторону. Это нельзя просто отрезать, нельзя забыть так быстро, даже смириться будет нелегко, а порой и невозможно. И еще очень много времени пройдет, прежде чем появятся хотя бы ростки доверия, спокойствия и дружбы между теми, кто жестоко и неумолимо уничтожал друг друга сотни лет. А что уж говорить о кровной вражде, когда убитые горем клялись отомстить? Что говорить о тех, кто сейчас смотрит в глаза тем, кто лично был убийцей близких ему людей?

   Император Алиман смотрел на Тамира Лиаме Верлиан в упор, прямо в глаза, но не видя, находясь сейчас в воспоминаниях - горьких, леденящих душу и раздирающих сердце. По стечению обстоятельств носивший то же имя дед нынешнего правителя человеческого королевства был тем, кто лишил императора самого ценного и важного в его жизни - любимой женщины.