Возьмем традиционную версию создания городища, запечатленную во многих произведениях монументального искусства – от панно до памятников. Летопись Нестора: «И быша братья: единому имя Кий, а другому Щек, а третьему Хорив, и сестра их – Лыбедь. Седяше Кий на горе, где же ныне узвоз Боричев, а Щек седяше на горе, где ныне зовется Щекавица, а Хорив на третьей горе, от него же прозвалась Хоревица. И сотвориша град во имя брата их старейшего, и нарекоша имя ему Киевъ. Бяше около града лес и бор велик, и бяху ловяща зверь, бяху мужи мудри и смыслени, нарицахуся поляне, от них же есть поляне в Киеве и до сего дне».

Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбедь. Худ. И. С. Ижакевич

К этому рассказу в течение столетий отношение менялось от безоговорочного принятия до такого же отрицания. Споры утихли после обнаружения остатков вала. Археологические исследования подтвердили, что в конце V в. уже существовали укрепленные поселения на Старокиевской горе и других центральных местах Киева. Они относятся к памятникам Пражской культуры. Анализ письменных источников позволил ученым признать историчность личности Кия, хотя его братья и сестра считаются выдуманными или, по крайней мере, второстепенными персонажами. Нестор далее полемизирует с новгородскими летописцами о Кие – перевозчик он или князь? К этому будет не лишним добавить сообщение византийского историка VI в. Прокопия Кесарийского об антском вожде Хильбудии, служившем византийскому императору, вероятно, Юстиниану. Поэтому основателя Киева можно считать вполне реальной исторической личностью – предводителем восточнославянского племени полян с непростой и колоритной биографией. Попытаемся хоть как-то восстановить хронологию его жизни. Считается, что Кий жил в конце V – первой трети VI в., а его образ вполне исторически обоснован. К сожалению, в «Повести…» сообщение об основании Киева помещено в недатированной части, что затрудняет определение точного времени. Но вереница событий, помещенных после сведений об основании города, помогают датировать данное событие. Это приход болгар на Нижний Дунай (середина VII в.), появление белых угров в Европе (около 640 г.), завершение борьбы славян с аварами. Имя императора Ираклия названо в летописи в этот период в связи со славяно-аварскими столкновениями.

Одну из возможных разгадок приведенной топонимики дает Библия, в частности сюжет встречи Моисея с Богом, вручающим ему Завет. Эта встреча произошла на горе Хорив, которая венчает горный массив Синая, причем Бог для доказательства своей силы превратил посох (кий) Моисея в змия (щек) и наоборот. Можно допустить, что мифологической метафорой этой встречи и ее номинативного ряда – «Хорив», «Кий» (посох, жезл), «Щек» (змий) – стали исторические названия киевских гор, что усиливает святость города. С определенной долей фантазии эту троичность можно связать с тризубом – гербом нашей страны.

Довольно подробный, со многими общими деталями, вариант киевской легенды находим в произведении армянского историка Зеноба Глака (Иоанна Мамиконяна) «История Тарона». Современная наука датирует этот текст VIII в., но если он переписан в Армении в это время, то событие произошло значительно раньше. Очевидно, деятельность Кия приходится на конец славяно-аварских войн, когда он просил помощи у византийского императора. Это могло произойти только после 568 г., когда анты и византийцы единым фронтом выступали против аварской экспансии. Об этих союзных действиях узнаем у Феофилакта Симокатта и Феофана. Предположим, что Кий посетил Царьград, может быть, в связи со службой, и в благодарность император Ираклий оказал ему высокую честь. Окончательно уточнить время и условия политической деятельности легендарного полянского правителя помогают византийские источники. В первую очередь интригующая история Кувера или Куврата (Хорвата) – славянского князя, из области Срем (Сурмий, современная Хорватия). Этот князь, по происхождению хорват, поднял восстание против аварского кагана. Он был личным другом императора Ираклия, с которым они учились в Константинополе. Кувер построил на Дунае «город», так называемый «Керамисов лагерь», но не смог удержаться в нем. Что было дальше, сведений нет, византийские хронисты о нем не пишут. Имеются все основания предположить, что Кувер и Кий одно лицо, поэтому имеем точную дату восстания против аваров – 635 г., а отход Кия в Среднюю Надднепрянщину и строительство первого киевского городища можно датировать концом 30-х годов VII в.

Академик Б. А. Рыбаков

Скорее оправданным, чем обоснованным, стало предложение П. П. Толочко, по подсказке Б. Рыбакова, отпраздновать круглый юбилей основания Киева при нашей жизни, что пришлось по душе партийному руководству Украины. В то время не по годам амбициозный ученый выбрал дату празднования юбилея Киева – 1982 г., и это было не случайно. Год основания города, именно города, а не просто Киева, должен быть – 480, тогда, по существующей терминологии ноль в конце свидетельствовал о приблизительной дате, но 1980 год был годом Олимпийских игр в Москве. Совмещение этих празднеств уменьшило бы торжественность мероприятия. Можно было назвать годом основания города 485-й, но, как выразился Петр Петрович на встрече в Клубе киевоведов в 1979 г.: «Долго было ждать». Поэтому и был выбран 482 г., где последняя, не круглая, цифра как бы указывала на точность определения, то есть не был определен лишь месяц…

Происхождение Киева и княжеские династии давно интересовали неравнодушных к истории людей. Суждения этих любителей часто не совпадали с мнениями, а еще более, с догмами ученых. Так как задача моего компилятивного труда – заинтересовать, возбудить желание публики читать, приведу мнения не ученых, а фантазеров-писателей. Их предположения основаны на отдельных научных фактах, выдернутых из серьезных исторических книг. «В лета 1972» по Киеву прошел гром, нет, скорее, «Бич Божий» – вышел роман Ивана Билыка «Меч Арея», где рассказывается о киевском князе Богдане Гатыле – так автор переименовал вождя гуннов Аттилу. Тем самым он «переселил» к нам этого вождя варваров из Хунгари (Венгрии). Но книга моя не о генезисе гуннов, хотя не исключено, что к этому процессу был причастен и Киев. Дам слово И. Билыку. Предисловие к книге вызвало неоднозначную реакцию, сразу сделавшую роман бестселлером. Вся научно-историческая верхушка, проникнутая партийным духом, кипела и шипела… Книга попала под «цековское» постановление, в котором «рубили» литератора, а с ним незаурядных историков Е. Апанович, М. Брайчевского… Итак, цитирую автора в переводе: «Мнения о том, что гунны издавна жили на наших землях, придерживались и ученые поздних времен. Вслед за Птолемеем, который писал, что гунны (хойны) живут на левом берегу Днепра, вслед за Аммианом и Марцианом Гераклийским такой же точки зрения придерживается и Адам Бременский, северонемецкий хронист второй половины ХI в.: столица Гунигарда называется у него Хивен. И если это название кажется нам сомнительным, то обратимся непосредственно к преемнику и земляку Адама Бременского – Гельмольду. Этот историк, который жил в середине ХII в., в своем фундаментальном труде «Хроника славян» неоднократно повторяет, что все славянские земли, которые лежат на восток от Дании и славятся большими богатствами, датчане называли когда-то Остроградом, а теперь, в его время, называют также Гуни – из-за того, что их население состояло из гуннов. Там размещает он и гуннский метрополис (столицу), который называется Хуе. По его словам, земля гуннов начинается сразу же за Эльбой. Ученый, которого никак не назовешь славянофилом – напротив, в немецкой экспансии на восток он был одним из ее идеологов, – все эти земли отдает гуннам. И это в то время, когда, если верить некоторым историкам, гуннов уже давно на свете не было, а их остатки уже несколько столетий ассимилировались с венграми. Из этого следует, что так называемые гунны – народ испокон веков европейский и ниоткуда, тем более с Северного Китая, не пришел. Но тут возникает что-то новое. Говоря про Гуниг, Гельмольд нисколько не сомневается, что это страна, по сути, славянская, и даже в свое время, в середине ХII в., в период наибольшего расцвета Киевской Руси, могущественнейшей среди всех европейских государств, называет «метрополисом» славянского мира Хуе. Что это на самом деле Киев, находим подтверждение у других ранних и поздних авторов. Ф. Гаген, например, в своих примечаниях к первому немецкому изданию «Песни о Нибелунгах» говорит, что Киев, тот самый, что, по Гельмольду, называется Хуе, в сагах «Киенуборг в Канугарде» варяги называли Самбатом, то есть сборным пунктом для кораблей на Днепре (по-немецки Sammelplatz der Boote, сокращенно Sambot). Этот Самбат не вызывает никаких сомнений. Кажется, все историки уже давно согласились, что это Киев. Странно, почему, согласившись с одним, они пропускают другие утверждения этого самого автора: что и Киенуборг, и все подобные ему названия – это не выдумки и не химера, а Киев».